Лайон де Камп - Потерянные континенты

Итак, мы пригвоздили основную идею Платона с помощью аргументов, и теперь прочие детали сами становятся на свои места.

Например, он мог получить основную идею о поражении захватчиков-варваров из рассказов храбрых афинян о Персидской войне, или греко-карфагенских войнах на Сицилии, или обо всех них и соединить ее с легендой о вторжении с Внешнего континента, которую Феопомп повторил в иной форме. Роман Клейто, бесспорно, вырос из общего собрания мифов о любовных связях между богами, такими как Посейдон, и смертными, такими как Галия, система горячего и холодного водоснабжения Клейто – из представлений греков об Алфее и других реках, которые, по их ошибочному мнению, текли под землей, а о времени и месте существования Атлантиды – из рассказов о реальном Тартессе, и из обычных мифов о рае на западе (Элизие, саде Гесперид) и золотом и бронзовом веках.

За план города Атлантида Платон мог взять план Вавилона, изменив его с прямоугольного (как описывает его Геродот) на круговой, или план Карфагена, обнесенного круговыми стенами, или их обоих. Металлические украшения крепости Атлантиды пришли, вероятно, либо из гомеровского описания дворца Алкиноя, либо из рассказов путешественников о Тартессе. Гавань Атлантиды он мог списать с гавани Сиракуз, так сказать греческого Нью-Йорка, а морскую державу Атлантиду позаимствовал из преданий о царях Крита, покровителях мореходства.

Теория периодически случающихся катастроф, изложенная египетским жрецом Платону, по-видимому, имеет вавилонские корни. Наконец, религиозная церемония могла прийти из орфической таинственной религии, с которой Платон был, возможно, знаком, поскольку почерпнул множество идей у Пифагорейской философской школы, а орфизм оказал сильное влияние на Пифагора.

Значит, самый разумный способ рассматривать рассказ Платона как впечатляющую, хотя и неудачную попытку создания политического, исторического и научного романа – первой научно-фантастической книги, основанной на материалах времен самого Платона, и также, возможно, на легендах Крита и/или Тартесса, который сохранился благодаря его литературной ценности. Он идеально вписывался в представление о мировой географии, геологии и истории в Афинах эпохи Платона, однако абсолютно не соответствует нашим знаниям по этим предметам. Впрочем, это не повод не насладиться прекрасным произведением. «Алиса в Стране чудес» не отражает историю, но мы читаем ее с большим удовольствием.

Стало быть, рассказ Платона об Атлантиде относится к разряду вымышленных повествований, огульно называемых мифами, легендами, аллегориями или фантазиями. Коли так, что же такое мифы, откуда они берутся и какое отношение имеют к действительности?

Названия «миф» и «легенда» обычно применяют к преданиям не установленных авторов, которые ходят в народе изустно, прежде чем он овладеет письменностью и запишет их. Аллегориями и фантазиями, напротив, считаются рассказы, сочинители которых известны, распространенные среди народа, умеющего читать и писать. Аллегория – это символическая или метафорическая история. Фантазия – история со сверхъестественными элементами: богами, духами или магией. Мифы отличны от легенд, первые повествуют о богах, вторые – о смертных.

Однако эти отличия не являются непреложными. Мы склонны принимать как само собой разумеющееся, что сказание, передаваемое из поколения в поколение народом, не имеющим письменности, не могло быть придумано в один момент, подобно тому, как современный писатель сочиняет свое произведение, но должно было собираться по кусочкам долгое время, кочуя от барда к барду или от знахаря к знахарю. Однако нельзя утверждать, что так было всегда. Даже современный писатель вплетает в ткань своего повествования нити из других рассказов и из действительности, поэтому любое произведение является в некотором роде продуктом нескольких людей.

Существует много разновидностей мифов: мифы о Сотворении мира; о катастрофах; мифы о героических персонажах, где полубоги, такие как Осирис или Моисей, проповедовали людям свою культуру; мифы о солнце, бурях, легенды о переселениях и так далее. Более пятидесяти лет назад первые мифологи пытались свести все мифы к одному-единственному виду. Они утверждали, что все мифы являются придуманной историей, или назидательными баснями, или объяснениями природных явлений, и что все мифические герои были либо реальными личностями, либо фаллическими символами, либо богами солнца. Тем не менее в наши дни всем ясно, что существуют слишком много разновидностей мифов, чтобы можно было дать им всем одно простое объяснение.

Мифы могут быть гомилиетическими (то есть призванными убедить слушателя поступать определенным образом или поверить во что-то) или лузорными (основная их задача – развлекать). Одни просто передают некоторую историю (апологальные мифы), другие объясняют, почему все так, как оно есть (этиологические мифы), третьи рассказывают о том, что будет после смерти (эсхатологические мифы).

Хотя все мифы и большинство легенд содержат сверхъестественные элементы, а мифы первобытных людей зачастую по-детски нелогичны, все же они отражают жизнь и обычаи своих рассказчиков. В преданиях, скажем, король Артур не ездит на слоне, а богиня Иштар не управляет собачьей упряжкой. Так полинезийские мифы связаны с основными полинезийскими развлечениями: войной, водными видами спорта, генеалогией и адюльтером. В них победитель соревнований получает привилегию съесть проигравшего. Мифы выражают чаяния и страхи людей, воплощают их мечты и комплексы, усовершенствуют их обычаи и ритуалы, объясняют организацию их общества, классовые конфликты и личную неудовлетворенность.

Лжеученые, такие как большинство атланто логов, заверят вас в том, что все мифы основаны на фактах, а затем преувеличивают их реальные и исторические детали, чтобы подкрепить собственные теории о прыгающих континентах. Но хотя, как говорил Бэбкок, все произведения художественной литературы (в том числе и мифы) опираются на существующие факты или факты прошлого, из этого не следует, что по ним можно восстановить эти факты. Например, роман Синклера Льюиса «У нас это невозможно» базируется на фактах. Тем не менее историк будущего, пожелавший реконструировать по одной этой книге историю Соединенных Штатов Америки в XX столетии, может прийти к выводу о том, что диктатор Виндрип был реальной личностью, а Франклин Рузвельт – богом Солнца или героическим персонажем, вроде Прометея.

Атлантологи и диффузионисты также предпочитают отказывать первобытным людям в силе воображения, что дает им возможность утверждать, что все мифы содержат большую составляющую буквальной истины и что любые два похожих мифа, обнаруженных в разных концах света, имели общие корни и распространялись рассеиванием народов. Однако, как мы уже видели, разум людей, не знавших письменности, устроен во многом так же, как и у других людей. Вопрос о распространении мифов следует решать с тех же позиций, что и вопрос о распространении культур.

Например, группа сказаний Старого Света, в которых младенец – Саргон, Моисей, Персей, Ромул – плывет по водам в корзине или лодке, и потом его спасают, вероятно, имеет общее происхождение, поскольку они встречаются в соседних регионах и не слишком разнесены по времени. Также общие корни просматриваются в преданиях о безголовом человеке в медвежьей берлоге, рассказываемых в Лапландии и на Кавказе, поскольку комбинация событий в них весьма необычна.

С другой стороны, велика вероятность того, что мифы Древнего Египта и современной Новой Зеландии, в которых небо и земля сплетаются в сладострастных объятиях до тех пор, пока кто-то из их отпрысков не отрывает их друг от друга, были придуманы порознь, поскольку принадлежат народам, разделенным не только большим расстоянием, но и тысячелетиями. Любой беллетрист, знающий, как трудно сочинить действительно самобытный сюжет, поймет, что нет ничего удивительного в том, что у разных создателей мифов случайно и независимо друг от друга получались похожие истории.

Мифы, как видите, не передаются потомкам исключительно из любви к истории и фактам, – такое и в нашей якобы просвещенной культуре редкость. Люди пересказывают их, потому что они увлекательны, и тем самым помогают рассказчику заработать на жизнь, потому что кто-то счел их полезными в качестве магических заклинаний для укрощения сверхъестественных существ или в качестве ответов на детские вопросы, потому что они служат основой для религиозных ритуалов, помогают заставить простых людей племени подчиняться вождю, чтить его жрецов и соблюдать табу племени.