молва в народе, что Адемиркан без Яман-Чарыка и воробья не убьет. Слышал я, что в Яман-Чарыка вселился шайтан и помогает Адемиркану. Потому-то с Яман-Чарыком Адемиркан — хороший джигит, а без Яман-Чарыка становится Адемиркан трусливым и слабым, как старая баба. Вот что народ говорит. Правда ли это, зятек?
От обиды и гнева побледнел Адемиркан. Не хочет он, чтобы такой дурной слух пошел о нем в народе. Взял он за холку Асланбекова жеребца, вскочил в седло и крикнул:
— Ну что ж, пусть посмотрят, как джигитует и охотится Адемиркан на чужом коне!
Стегнул жеребца и помчался вперед, а за ним и все охотники.
Остался Яман-Чарык на месте и смотрит, как вьется столбом по дороге пыль, как несутся всадники, как впереди скачет брат его Адемиркан. Ржет он так громко, что слышит его старый Эльбрус, так жалобно, что стоном откликаются ему лесные медведи и воют в горах старые волки. Из глаз его катятся горячие слезы и насквозь прожигают землю. Алыми клочьями падает с губ его пена, и там, где она падает, засыхают травы и листья. Каждый зверь понимает, о чем ржет Яман-Чарык. «Вернись, Адемиркан! Откликнись, Адемиркан!» — вот какие слова кричит он на своем лошадином языке.
Но не откликается ему Адемиркан. Не оглядывается Адемиркан. Не возвращается Адемиркан. Вместе с изумрудом подарил ему шайтан чванство и гордость, и забыл Адемиркан о своем верном друге. Оставил он Яман-Чарыка, чтобы похвалиться перед людьми.
Когда въехали охотники в лес, прицелились князья в спину Адемиркана. Яман-Чарык, милый, друг, прыгнул бы сразу на тысячу шагов и унес бы хозяина далеко. А чужой жеребенок ничего не чует, идет лениво, шаг за шагом. И вдруг запели три тетивы и вонзились три стрелы: одна — в сердце Адемиркану, другая — в легкое и третья — в печень, упал Адемиркан и умер.
Вместе с дичью привез Асланбек с охоты убитого зятя. Князья стали искать Яман-Чарыка, но нигде не нашли чудесного коня — сгинул конь бесследно. Говорят, что ночной порой слышат иногда его жалобное ржанье в горах и что ржанье это предвещает несчастье. Но мало ли что говорят люди! Вот ведь и об Адемиркане рассказывают много, а жил он на свете или не жил — никому в точности не известно.
Сорок братьев
Дагестанская сказка
Жил некогда один человек и было у него сорок сыновей. Однажды пришли все старшие братья к отцу и сказали:
— Найди нам, отец, в невесты сорок сестер.
— Сделай, как они просят, отец, — посоветовал самый младший из сыновей, Малик-Мамед. — Только когда поедете искать невест, смотрите не останавливайтесь на ночлег возле города Палас.
— Стар я уже, — ответил отец, — и трудно мне будет странствовать. Однако чего не сделаешь для таких молодцов!
И, оставив дома Малик-Мамеда, пустился с остальными сыновьями в путь.
Долго ехать им не пришлось.
Вскоре встретили они нищего, который плелся за подаянием.
— Куда, бедняк, идешь? — спросил старик.
— Ах, не спрашивай, путник! — ответил нищий, — Был я когда-то добрым хозяином, да вот родила, на беду, жена моя сорок дочерей, а кормить мне их нечем. Вот и хожу с сумой да с палкой, выпрашиваю крохи.
— Тебя-то нам и надо, приятель! — вскричал обрадованный отец.
Поспешил с сыновьями в дом бедняка, взял сорок его дочерей и веселый отправился с ними домой.
Хоть и спешили они засветло достигнуть жилья, но ночь застала их в пути; и пришлось им остановиться на ночлег близ большого города, дорогу к которому преградила река, тускло блестевшая при молодом месяце.
Поутру первым проснулся старик и увидел, что не река лежала ночью перед ними, а огромный змей Ашдага, и змей этот теперь обвился кольцами вокруг их стоянки, чешуя его сверкала и переливалась на солнце.
— Горе, дети мои! — застонал старый отец. — Вот он — тот город Палас, от которого остерегал нас Малик-Мамед!
Так прошел день, прошел и другой, а под вечер третьего дня, когда все они изнемогли от голода и жажды, старик сказал змею Ашдага:
— Эй, жестокий, или съешь, или выпусти! Сжалься над нами.
— Пришли ко мне твоего младшего сына, и я выпущу вас всех невредимыми, — ответил змей.
Нечего было делать — отправил старик одного из сыновей за Малик-Мамедом.
Приехал тот домой и заплакал:
— Братец, случилась беда! Мы, оказывается, заночевали там, где ты нам не велел. А теперь жестокий Ашдага взял нас в плен и не хочет выпустить, пока ты не явишься к нему.
— Что ж, братец, пойдем!
Малик-Мамед оседлал коня и поспешил на помощь.
— Чего хочешь от меня, змей? — спросил Малик-Мамед, когда Ашдага, приподняв кончик хвоста, выпустил из плена его отца, всех братьев и девушек.
— Привези мне в жены прекрасную дочь шаха дэвов. А если не привезешь, я настигну тебя, где бы ты ни был.
Сел Малик-Мамед на своего коня и выехал в дорогу.
Он потерял счет дням и ночам, разыскивая прекрасную дочь шаха дэвов; конь его охромел, сам он притомился. И вот однажды у входа в глухое ущелье юноша увидел старого волка, который отдыхал, положив голову на седые лапы.
— Куда ты едешь, Малик-Мамед? — спросил волк человеческим голосом.
— Змей Ашдага послал меня найти для него прекрасную дочь шаха дэвов.
— Вернись, — посоветовал волк. — Дело это трудное, а конь у тебя
