чем недели на поиск сломанной железки.
Макар посмотрел на Максима, но тот взглядом приказал ему подчиниться. Товарищу ничего не осталось, как вздохнуть и иди проверять все соединения узлов. Максим подошел к котлу и ножной педалью открыл дверь, разошедшуюся на две створки. Тяга в котле была великолепной, поэтому сейчас там едва тлели древесные угли. Он сунул несколько поленьев и побрызгал на них керосином из пластиковой бутылки, в пробке которой была проделана дырочка. Закрыл дверь и через несколько секунд услышал, как шумно разгорается пламя.
Николай подошел к Максиму. В одной руке он держал автомат, в другой небольшой рычаг.
— Пойду, стрелки проверю, — сообщил он, окатив Максима тяжким амбре.
— А как ты поймешь, куда надо? — спросил Максим, совершенно не представляя, как можно определить направление на путях без всяких указателей.
— Опыт, — он покрутил рычагом. — На самом деле это несложно, если раньше работал на путях. По дороге расскажу.
— А это что за кривой стартер? — Максим кивнул на рычаг.
— Курбель — стрелки переводить, — Николай покрутил им, изображая процесс использования. — Я пошел, а ты посматривай за мной, мало ли. Мы тут всегда страхуем друг друга.
— Хорошо, только не скрывайся из виду.
Николай козырнул, развернулся и спустился на землю. Максим снова открыл печь. Оттуда пыхнуло пламя с дымом. Дрова горели с шумом, постреливая угольками. Максим подкинул еще несколько поленьев, чтобы каменному углю было на чем разгореться как следует.
Николай отошел на сотню метров и остановился. Там, где начинали множиться пути перед станцией, разросся кустарник. Видимо, это не понравилось Николаю, и он начал его топтать, чтобы куда-то добраться или рассмотреть. Максим не стал наблюдать за борьбой человека с природой, открыл печь и поворошил дрова. Через пару минут можно было подкидывать уголь. Вода в котле, разогреваясь, начала шипеть и подсвистывать.
— Макс, — Макар привлек его внимание тревожным голосом.
Максим поднялся и посмотрел за борт. Напарник, подняв палец в небо, напряженно прислушивался. — Слышишь?
Слышал он только шум нагревающейся воды в котле. Пришлось уйти в другой конец платформы, чтобы он не мешал. Отсюда ему действительно удалось расслышать посторонний шум, напоминающий монотонное гудение двигателя, работающего на постоянных оборотах. Максим взял свой автомат с прицелом, спрыгнул с платформы, перелез на соседний товарный вагон и поднялся по лестнице в торце на его крышу.
Над городом летел самолет. Это был биплан, похожий на тот, который они подбили над лесом. Максим заметался. Дым из трубы паровоза мог привлечь их внимание. Он слез с вагона и кинулся к Николаю, как ни в чем не бывало топчущему кусты. Увидев бегущего Максима, он заметался, почуяв опасность.
— Чего ты? — спросил он издалека.
— Самолет над городом, — крикнул Максим. — Дым нас выдаст.
— Твою мать! — Николай еще несколько раз попрыгал на упрямых кустах.
— Николай, надо что-то делать, — поторопил его Максим.
— Побежали, — Николай сорвался с места к паровозу.
Стометровку он добежал споро, но на финише дышал, как астматик, с сипами и бульканьями. Сказывался алкогольный режим и отсутствие необходимости держать себя в форме. Макар затянул Николая на платформу одним рывком. Тот сразу кинулся к ящикам, стоящим под навесом и использующимся в качестве скамеек.
— Тут… тут у нас масксеть, — борясь с одышкой, произнес Николай. — Максим, открой дверцу в печи, дыма меньше будет. Макар, помоги мне.
Он вынул тяжелую стопку многократно сложенной сети в раскраске лесного камуфляжа с преобладанием осеннего фона. Вместе с Макаром разложили ее по ширине и принялись растягивать вдоль платформы. Гул самолета приближался. Возможно, его привлек дым, который за несколько минут практически прекратился. В печи остались красные угли, исторгающие только тепло. Максим помог растянуть сеть. Возле котла ее пришлось разрезать, чтобы обогнуть трубу.
Мужики едва успели спрятаться под нее, когда над ними пролетел крестообразный силуэт биплана. Его вид здорово удивил Николая.
— Таких самолетов не бывает. Это самоделка какая-то, — произнес он.
— Ну да, только, похоже, они поставили на конвейер производство таких самоделок. Это уже второй такой самолет. Первый мы сбили, — немного похвастался Макар.
Николай присвистнул.
— А я думал, что это мы дураки, пошли по пути регресса со своим паровозом, а тут тебе уже аэропланы штампуют.
— Интересно, он нас видел? — спросил Максим.
— Видел, не видел, какая разница? Удирать надо отсюда, пока наземные силы по наводке не прискакали. Сетку убирать не будем, пока не тронулись. Котлом я займусь сам. Идите, понаблюдайте за периметром.
Николай привык командовать. Его голос становился металлическим, особенно в экстренном случае, когда требовалось беспрекословное выполнение приказов. Максим, послушав его, забрался на соседний вагон. Самолет превратился в еле заметную точку. Скорее всего, он засек платформу, иначе сделал бы вираж, чтобы проверить себя на всякий случай. Это было не очень хорошо. Еще не начавшееся путешествие обещало быть беспокойным. Максим всерьез задумался над тем, чтобы добраться до финиша одним броском. Николай мог не выдержать такой скорости, но на войне, как на войне, люди гибли и по менее значимому поводу.
Сейчас важнее всего было, чтобы паровоз никак не связали с Миролюбом, иначе переговоры могут закончиться военным ультиматумом. А у партнеров, похоже, с техникой и возможностями все в порядке. Руководство Миролюба ни за что не примет ультиматум, руководствуясь принципом: лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Прольется кровь тысяч человек, преумножив и без того колоссальную жертву, отданную непонятно во имя чего. Война не виделась Максиму выходом из конкуренции общин. Только взаимовыгодное сотрудничество на основе неукоснительного соблюдения договоренностей.
Прошло минут двадцать с того момента, как улетел самолет. Николай раскочегарил котел как следует. Из трубы бил черный столб дыма, накрывая пространство угольной гарью. Командир «бронепоезда» принялся сворачивать масксеть. Это значило, что паровоз готов трогаться в путь. Максим и Макар помогли ему свернуть ее в рулон. В ящик убирать не стали, оставили на носу, чтобы при следующей тревоге успеть развернуть ее быстрее, чем в этот раз.
Николай перевел рычаг, находящийся под навесом, из горизонтального положения в вертикальное. Платформа дрогнула и медленно тронулась с места. Механизмы, приводящие в движения колесные пары, заработали неожиданно тихо. Тук-тук, тук-тук, перескочили колеса через стыки рельс. Скорость росла плавно, но неуклонно. Миновали стрелку, на которой платформу слегка качнуло.
— Угля, — приказал Николай Максиму подбросить топлива.
Максим закинул три лопаты в печку, обдавшую его жаром и дымом. Лицо покраснело и покрылось потом. Где-то в недрах котла шумел прессующийся пар, готовый совершать работу. Неожиданно сработавший перепускной клапан напугал его. Максим вздрогнул, пот прошиб его еще сильнее. Он утерся рукавом куртки, испачканным в угольной пыли.
