пойдем, по другому маршруту!
— Не получится! Придется снова ставить стрелку. Мы не успеем!
— Тогда вперед!
Николай прибавил ходу. Платформу закачало из стороны в сторону. Подушка из гравия на путях во многих местах потеряла свои свойства, и потому рельсы иногда прогибались в местах её проседания. Встречный ветер свистел в ушах. Дым из-за скорости, не успев высоко подняться, хвостом ложился на вторую половину платформы. Макар бросил пулемет и переполз ближе к котлу.
— Ну вас нахрен, гонщики! — выругался он, оттирая с лица черную гарь. — Сами стойте за пулеметом.
— Сейчас переезд проскочим, и сбавим ход, — пообещал Николай, неотрывно наблюдая за дорогой впереди.
Паровоз опасно раскачивало. Казалось, что если он войдет в резонанс, то непременно соскочит с рельс.
— Пригнитесь! — приказал Николай.
На дороге каким-то образом вырос молодой клен, успевший за несколько лет стать раскидистым деревом. Удар в него оказался почти неощутимым, забарабанило стволом по днищу да осыпало ветками со слащавым кленовым запахом. Мимо пронесся семафор. Николай выглянул, и тут же кинулся к органам управления, орудуя ими. Под платформой послышался лязг. Максим набрался смелости и выглянул вперед. Перед паровозом появился отвал, изогнутый на одну сторону, опирающийся на рельсы при помощи небольших катков. Зачем это было нужно, он понял, когда увидел впереди силуэт машины, поставленной поперек путей. Интуиция подсказывала, чтопрепятствие появилось не просто так, оно было предназначено перегородить дорогу именно им.
— Держитесь! — приказал Николай и ухватился за приваренный к борту поручень.
Максим уперся ногами в котел, а спиной в деревянный короб с топливом. Макар ухватился за поручень с другого борта. Максиму казалось, что их поезд летит со скоростью под сотню километров в час, но медленно проплывающие деревья в тридцати метрах от путей говорили о том, что это ощущение было слишком субъективным. Наверняка скорость не превышала и половины этого значения.
Николай выглянул через борт и сгруппировался в комок. Максим успел только зажмуриться. Раздался удар и невыносимый металлический скрежет, передающийся телу через корпус платформы. Впрочем, он быстро замолк. Но расслабляться было рано: по бортам хлестко ударили пули. Одна из них попала в корпус котла и, отрикошетив от него, вонзилась в доску над головой Максима. Макар, не дожидаясь команды, кинулся к пулемету. Оружие было взведено заранее, поэтому он сразу открыл огонь.
Набравшись храбрости, Максим приподнял голову выше уровня борта. Колонна, которую они видели на дороге, только подъезжала к переезду. Из башен броневиков полыхнул огонь, разошедшийся веером трассирующих пуль. По платформе пробежался частый стук попаданий. Две пули взмыли вертикально, взмылив небо желтыми шарами. Макар не испугался. Сделал три коротких очереди, всадив несколько пуль в борт броневика. Его меткая стрельба заставила колонну спрятаться за лесом. Через несколько секунд над деревьями поднялся черный дым.
Пути повернули, скрыв паровоз от огня преследователей. Николай поднялся, отряхнулся и сбавил ход машине.
— Что-что, а стрелять вы умеете, — признал он. — Пойдем, проверим новые дырки.
Макар был доволен собой.
— Хороший станок, — он погладил щиток пулемета. — Очень удобно стрелять.
— А еще патроны мы зарядили бронебойно-зажигательные, как чуяли, что пригодятся, — Николай засмеялся и полез под стол — искать свою недопитую бутылку.
Он начал громко ругаться, и, когда появился из-под стола, в руках у него было отбитое горлышко.
— Не, ну не сволочи, а? По бутылкам решили пострелять, — Николай в сердцах выбросил соколки за борт. Полез в припасы и вынул другую. Сделал глоток и блаженно улыбнулся.
— Перенервничал немного, — признался командир паровоза. — Будет кто? — предложил он угоститься.
— Нет, спасибо, — Максим отказался.
— Рано еще, — Макар тоже не стал соблазняться.
— Выпить никогда не бывает рано и никогда не бывает поздно, — Николай сделал еще глоток. — Ну, чтобы не смяречиться!
После двух глотков он убрал бутылку. Затем убрал выставленный перед паровозом отвал-отбойник.
— Обычно мы используем его для разгребания сугробов, а тут вон для чего пригодился. Признаться, я боялся, что он не выдержит, — глаза у Николая горели не только из-за алкоголя, но и после пережитого волнения. Сейчас у него прослеживалась эйфория, обычно наступающая у людей после удачного боя. — Вернемся, будет, что рассказать дома.
Максим не собирался радоваться раньше времени. Знал, что преследователи просто так не отстанут. Теперь они затравили их как следует, так что стоило ждать действий, направленных на опережение. Благо, железнодорожные пути давали им возможность заранее предугадать движение паровоза. Наиболее вероятным местом для засады Максим посчитал расстояние, оставшееся до «мертвого пояса». За ним у «партнеров» могло не быть такой власти, чтобы устраивать погоню. Хотелось верить, что немые друзья Фирлеза все так же сопротивляются вторжению в свои угодья.
По его примерным прикидкам, от города до пояса из кристаллов расстояние составляло не более сорока километров по прямой. С учетом того, сколько они уже проехали, оставалось ехать меньше часа. Максим закрыл глаза и попросил судьбу проявить благосклонность к ним и их затее. Выдержать час в ожидании не такая уж простая задача, особенно когда находишься в положении преследуемого. Эта роль Максиму никогда не нравилась.
Николай занялся привычными делами. Проверил давление пара во всех системах, заглянул в печь, прошелся по периметру, с удовлетворением отметив, что бронированные борта по большей части справились со своей защитной функцией. Пробоины остались только от пуль калибра 12,7 миллиметров. И хорошо, что такая пуля не попала в котел.
Первые полчаса после перестрелки прошли спокойно. Лесной пейзаж много раз менялся большими пространствами пригородных поселков. Экипаж паровоза с тревогой вглядывался в прилегающие дороги, опасаясь увидеть броневики, способные расстрелять их в упор. Пока что везло. Судьба, услышав просьбы, благоволила им.
На невысокой скорости дым успевал развеяться раньше, чем накрыть платформу. Макар, протерев пулемет от покрывшей его сажи, снова занял пост стрелка. Максим орудовал у котла, периодически беря в руки автомат, чтобы оглядеть окрестности в оптику. Николай сидел на носу и внимательно вглядывался в пути. После города они дважды миновали замершие составы, удачно оказавшиеся на соседних путях. Теперь, по теории вероятности, появление препятствия на их стороне многократно увеличивалось.
Вдруг прямо над головами пронеслась тень самолета-биплана. Его неожиданное появление здорово напугало команду. Видимо, самолет шел над лесом очень низко, ориентируясь по поднимающемуся дыму, чтобы пронестись над ними так точно. Максим оказался прав: преследователи не оставили их в покое. Впереди можно было ждать чего угодно — от завала до фугаса под рельсами. Он остановил Николая, инстинктивно пытающегося нивелировать опасность увеличением скорости.
— Не надо этого делать. Что, если они снова перегородили дорогу, но на этот раз чем-нибудь посерьезнее?
Командир паровоза нехотя согласился. Самолет, словно намеренно пугая,
