Соединенные Штаты и Советский Союз принимали чрезвычайные меры для того, чтобы ни одна из сторон не имела возможности нанести обезоруживающий ядерный удар, не подвергаясь разрушительному ядерному ответу. По словам теоретиков холодной войны, это было известно как "стабильность второго удара" или иногда просто как MAD, что означает взаимное гарантированное уничтожение.
И все же, несмотря на тотальность состязания и огромность усилий двух крупнейших сверхдержав, не было случая, когда Советский Союз мог бы нанести сокрушительный удар по экономике США, атаковав один-единственный комплекс производственных мощностей на острове, расположенном в сотне миль от его границы. Не было времени, когда одна из сторон обладала бы способностью создать единую точку отказа всей экономической системы.
Этот момент стоит повторить. Соединенные Штаты никогда не сталкивались с такой единой точкой уязвимости на протяжении всей холодной войны. Сегодня один комплекс производственных мощностей находится как в яблочко в пределах досягаемости растущего ракетного арсенала Китая.
Именно здесь сталкиваются миры бизнеса и национальной безопасности. Пока Соединенные Штаты и Китай предпринимали совместные усилия по развитию мировой экономики, не было необходимости беспокоиться о ключевом мировом производственном узле, расположенном на острове в ста милях от побережья Китая. Но как только отношения между США и Китаем начинают рассматриваться через призму конкуренции, а не сотрудничества, внезапно раздаются тревожные звонки. Ни один шахматист не стал бы начинать игру, поставив своего короля под удар. Однако TSMC сидит именно там.
Последствия наблюдения Лейтера действительно необычны, даже шокируют. И это проблема, или, лучше сказать, загадка, которая была слишком хорошо знакома таким мыслителям времен холодной войны, как Энди Маршалл.
Растущий ракетный арсенал Китая - с гиперзвуковой ракетой или без нее - делает возможность атаки чем-то таким, что нельзя просто отбросить как прихоть нескольких слишком восторженных военных планировщиков. В старой, измученной логике холодной войны будущий президент США может оказаться перед лицом мучительного решения променять Вашингтон, Лос-Анджелес, Чикаго или Нью-Йорк на Тайбэй. Или, говоря более понятным языком, будущему президенту США, возможно, придется рассмотреть возможность применения ядерного оружия для защиты критически важной линии жизнеобеспечения экономики США, что, в свою очередь, может повлечь за собой ядерный ответ со стороны Китая. Такой выбор не стоял ни перед одним президентом США со времен окончания холодной войны.
Сейчас ситуация усложнилась. В прошлом Китай считал, что ему достаточно поддерживать минимальные силы ядерного сдерживания - несколько сотен ядерных боеголовок, которые он будет держать для ответа в случае нападения на Китай. Но по мере роста амбиций Китая рос и его ядерный арсенал. Взяв на вооружение российский опыт, Китай дает себе возможность ответить ядерными угрозами, которыми он не обладал даже несколько лет назад. С расширением ядерного арсенала Китаю больше не нужно держать ядерное оружие в резерве в качестве средства сдерживания против ядерного нападения, чтобы ответить, если на него нападут с ядерным оружием. Если он решит сделать это, Китай теперь может размахивать своим оружием, чтобы дать сигнал Соединенным Штатам или союзнику США в Тихом океане не действовать в первую очередь. Говоря иначе, имея всего несколько сотен единиц ядерного оружия, Китай способен ответить на ядерное нападение. Имея несколько тысяч единиц ядерного оружия, Китай имел бы возможность угрожать ядерным нападением. Если война разразится из-за Тайваня, Соединенным Штатам придется серьезно задуматься о риске ядерного нападения не только на Лос-Анджелес, как безрассудно угрожал китайский генерал в 1995 году, но и на американские военные объекты в Тихом океане. Никому не следует полагать, что война за Тайвань обязательно ограничится территорией, непосредственно окружающей Тайвань.
Когда война России против Украины разворачивалась в первые месяцы 2022 года, даже незначительное упоминание Путина и Сергея Лаврова, министра иностранных дел России, о том, что Россия может прибегнуть к ядерному оружию в отношении Украины, вызвало стратегический озноб в Западной Европе и США и, несомненно, стало важным фактором в решении Байдена пообещать, что американские войска не будут действовать на территории Украины, и отвергнуть призывы к США обеспечить бесполетную зону, что привело бы к прямому контакту американских и российских боевых сил. Это урок, который не останется невыученным ни в Пекине, ни в Вашингтоне. Как Пекин хотел бы убедить Вашингтон в том, что он готов пойти на больший риск в войне за Тайвань, так и Вашингтон хотел бы, чтобы Пекин понял, что у него есть возможность защитить партнера даже перед лицом ядерной угрозы - с помощью обучения, оружия и советов, если не живой силы. Конечно, реальный выбор зависит от деталей конкретного кризиса, а эти детали еще не выяснены. В этом кроется важный элемент новой опасности.
Испытание Китаем гиперзвуковой ракеты, способной обогнуть земной шар, возможно, не было настоящим "моментом Спутника" - доказательства еще предстоит отсортировать. В конце концов, оружие, показавшее хорошие результаты в ходе одного испытания, не обязательно считается эффективным. Оружие, как правило, испытывается множество раз, прежде чем оно попадает в арсенал. Тем не менее, программа гиперзвукового оружия Китая демонстрирует, что китайские лидеры хотят иметь козыри на руках, если судьба Тайваня дойдет до того момента, когда сила будет рассматриваться как реальный вариант или, что еще хуже, как необходимость.
Поэтому, когда эксперты говорят о ставках, связанных с судьбой Тайваня, они имеют в виду гораздо больше, чем судьбу маленькой островной демократии, расположенной у побережья авторитарного гиганта . До тех пор, пока у мировой экономики не появится другой надежный источник полупроводников, Тайвань будет оставаться стратегическим очагом чрезвычайной важности. Машина предупреждения уже предупреждала. То же самое сделали и китайские военные.
Если использовать метафору, лучшие стратегические умы Америки хотят быть уверены, что козыри Китая не приведут к шаху.
Мы беседовали с Клинтом Хинотом в декабре 2021 года, в разгар недавней вспышки COVID. Офис Хинота на четвертом этаже Пентагона смотрит в сторону Капитолия. Мы звонили удаленно из-за ограничений, связанных с COVID, но, несмотря на проблемы с приемом, наш разговор был похож на семинар по стратегическому планированию.
Хиноте - генерал-лейтенант ВВС США. Свои сообщения он подписывает "Q" - возможно, это отсылка к герою "Q" из фильмов о Джеймсе Бонде, который всегда придумывал необычные изобретения для обеспечения безопасности Великобритании. Его официальная должность - заместитель начальника штаба по стратегии, интеграции и требованиям. На самом деле он занимается тем, что создает проблемы для других. Хиноте - пилот F-16 и пилот-инструктор стелс-истребителя F-117, самолета, который впервые участвовал в боевых действиях и завоевал признание в первые дни Первой войны в Персидском заливе в 1991 году. В течение последних нескольких лет Хинот возглавлял группу офицеров ВВС,
