навсегда остался в нем.
Шуя с Мирой одинаково поёжились. Как бы ни было прекрасно это место, оно являлось чужим. И чужая магия сейчас просачивалась в них вместе с воздухом. Телом Шуя чувствовал опасность, но головой не мог понять, откуда её ждать.
Чем выше они поднимались, тем громче говорило небо о скором дожде. Шаман поторапливал их коротким «шустрее», однако добрались до пещеры они с первой моросью небес.
— Переждем дождь и снова в путь?
Шуя уселся на пол, вглядываясь, как уже крупные капли разбиваются о твердую землю. Не часто проходится такой дождь, но так долго его ждут поля и реки. Не сдержавшись, он вытянул руку из укрытия, и тут же холодные капли обожгли разгоряченную кожу. Лисёнок, чихнув, взъерошил мокрую шерсть.
Кам не ответил ему, застыв на месте и вглядываясь в темноту пещеры. От неё веяло холодом горных камней и ледяных ключей, а еще чудился голос. Её голос. Она ждала его там.
— Ждите меня здесь, — одними губами произнес он, когда темнота окутала старое тело, как тогда, три века назад, когда испуганным мальчишкой вступил он в чужие владения, ступая за зеленым подолом женского платья.
Сильнее грянуло небо, низвергая воду. Мира зябко поежилась, обняв себя руками. Не развести им сегодня костра, да не согреться его теплом холодной ночью. Один Шуя не унывал, казалось, не ведомо ему это чувство. Набросив капюшон плаща на голову, нырнул он из пещеры, принимаясь собирать ближайшие ветки, да бревна. Мира, минуту погодя, побежала следом, стараясь найти собрать как можно больше хвороста.
Мокрые и продрогшие, вернулись они в пещеру с полными руками дров. Стекали капли с тонких ветвей, мокрая кора отходила быстро. Шуя, раскинув наиболее сухие ветви друг на друга, принялся водить над ними руками. Мирослава с округлившимися глазами различила, как прозрачный пар превратился в тонкий столб дыма.
Через пять минут дым от разожженного костра горечью пробирался в горло.
— Я и не знала, что ты так умеешь, — восхитилась девушка, доставая еду из сумки. Ей бы испугаться, а не восторгаться магией чужеродной. И пусть на родной земле отношение к чаровству было куда лояльнее, оно не одобрялось. И проявлять его так открыто было опасно. Одно дело лечить людей от хвори, а другое таить огонь меж ладоней.
— А как я, по-твоему, костры жег все это время?
Ехидная улыбка скрасила сгущающие черные тучи. Вспышкой прошлась молния по небу.
Громыхнуло прямо над ними. Вздрогнув, она по привычке посмотрела в сторону Шамана. Мужчина, не смотря на возраст, обладал удивительной способностью сохранять самообладание в любых условиях, а от его спокойствия ей становилось легче. Но сейчас его поблизости не оказалось.
— Кам тоже так умеет?
Шуя присвистнул.
— Даже больше! Однажды, местные по весне решили поджечь сухую траву. Может дети баловались, но ветер понес огонь на лес, а за ним деревня. Большущая такая! Тушили все — и стар и млад, да толку все? Я малым еще был, издалека видел, как он, вытянув руку, остановил пламя. Сначала остановил, а потом, не поверишь, огонь начал стихать, словно в землю ушел!
Мурашками прошлись его воспоминания. И Мира, словно, увидела их наяву: охваченное огнем поле, горящие деревья и спасающиеся от ужаса животные, бегущие прочь. Паника распространяется через людей, копают они землю, носят ведра с водой, да только прожорливое пламя ненасытно и быстро. И вот, загораются черные глаза магией, вытягивает руку воин без щита и меча, загораживая собой людей. Искры силы встречает пламя, языки его накаливают воздух и… отступают, повинуясь зову Шамана. Стихает огненная смерть, уняв свой голод.
— Ого, а когда ты так сможешь?
— Когда… займу его место. Надеюсь, не скоро это будет.
Словно в подтверждении словам, грянул гром. Шуя сурово посмотрел на темные облака, он и без них знает, что скоро грядет срок Кама, скоро мудрые глаза перестанут видеть духов, а душа совершит последнее путешествие из слабеющего тела.
Как страшно ему было в первый раз покидать тело, заняв чужое. И пусть это был глупый варан, наблюдавший за их караваном, он испугался. Мать шутливо отмахнулась, отец рассмеялся. Смеялись братья и сестры, а Шуя, надув губы, сдерживал кулаки. Не поверили ему, когда он разжег костер без кремня, подпалив пальцем верблюжью шерсть. И тогда, в темную ночь, когда люди в черных повязках гнали их в пустыню, из его рук вырвалось пламя, ему уже некому было это рассказать.
Два дня скитался он по пескам, одоленный жаждой и голодом. С ужасом рассматривал Шуя свои руки, длинные пальцы и покрытую загаром кожу. Вроде его ладонь, его запястья и сеть зеленовато-синих вен, а скрыто в ней нечто чужеродное.
Обессиленный, добрался до крохотного оазиса. Четыре пальмы, одна из которых повалена на землю, а под ними источник пресной воды. Так припал он губами к ней, что не заметил, рядом с собой еще одного человека. Наверное, будь перед ним хоть северное войско, бросился бы Шуя сперва к воде, и только потом от них.
Шаман, точно так же уставший после долгого странствия, сидел на поваленной пальме, в тени её сестер с закрытыми глазами. Не думал ни о чем, душа его бороздила гиблые болота вместе с юным глупцом, что решил отыскать редкие травы на территории нежити. Недолго ему еще разгуливать в этом теле, чувствует он, как всколыхнулась вода, и, покрытые клочковатой шерстью руки тянуться из неё.
— Ты кто? — спросил Шуя, едва мужчина открыл глаза. Черные и разящие, поражающие своей глубиной, они смотрели прямо в саму суть.
— Никто, — пожал плечами мужчина. Его одежда, из грубой ткани вся в пыли. На поясе висел кинжал в кожаном чехле, рядом крошечный мешочек. Возле ног неизвестного лежала тряпичная сумка.
— Как это никто? Не может быть такого. Ты человек, и я тоже.
Лениво Шаман прикрыл глаза, желанный отдых нарушен щебетанием мальчишки. Взъерошенные светлые волосы покачнулись от едва заметного ветерка. Кам мотнул головой, нужно идти дальше. Отдохнувшие ноги бодро сделали несколько шагов по песку, ободряюще звякнула фляга воды в сумке. До следующего привала полдня пути.
— А я могу… пойти с тобой? — перед ним выскочил мальчишка. Желтые глаза смотрели с мольбой. От этого решения завесила его жизнь. — Пока не найду свой караван, Солнце мне свидетель!
Солнце, словно бы услышало слова юнца, сверкнуло ярким лучом в глаза. Шаман скривился, а Шуя побледнел, ждя ответа.
— Если не будешь отставать, то можешь держаться рядом.
Подпрыгнув от радости, он улыбался детской улыбкой, смотря на мужчину без тени страха. Не похож
