шампанскому? Ты созрела для моего предложения?»
Какое спиртное? Тут на трезвую голову читать минимум неделю придется!
Я открываю первую страницу. Не утерпев, подсматриваю номер последней, и нет, все, что случилось до этого, было проверкой для слабаков. Сто страниц! У него стостраничный контракт!
Это нужно забросить работу, взять отпуск и только и делать, что читать этот талмуд!
Нет, понятно, что фиктивный брак — серьезное дело и ознакомиться нужно. Но неужели нет выхода проще?
— Естественно, я прочту от корки до корки, — говорю я, то ли его убеждая, что ли себя. — В спокойной обстановке. Дома. Можно пока вычленить основные моменты?
— Все просто. Мне нужна жена. Все должно быть более чем убедительно и достоверно. Иными словами, мне нужно, чтобы в нашу любовь поверила не только она сама, но и все окружающие.
Ну, тут наши желания совпадают, поэтому я согласно киваю.
— Конфиденциальность. Имущество, как движимое, так и недвижимое, разделу не подлежит, претендовать на него просто бессмысленно.
Я снова киваю. Смотрю на талмуд: похоже, там все то же самое, что и у меня. Может, он просто слишком дотошный?
— Контракт на год.
А вот тут у нас серьезные расхождения. Все-таки год — это уже серьезная цифра. Целый год притворяться…
— Это долго.
— Год, — безапелляционно говорит он. — Естественно, я хорошо заплачу. Помимо ежемесячного пособия, которое тоже будет достойным, на твой счет после окончания контракта поступит приличная сумма.
— Деньги мне не нужны! Вернее, от тебя не нужны. Я вообще не рассчитывала, что с мужской стороны будет финансовое предложение. Честно говоря, я, наоборот, подумывала предложить со своей.
Он молчит, и я с талмуда, который листаю, перевожу взгляд на него. Воронов смотрит задумчиво, пристально.
Его взгляд очерчивает мое лицо, задерживается на губах.
Надолго.
И, кажется, с удовольствием.
Ох, а вот этот нюанс мы, кстати, не уточнили! Нет, понятно, что брак фиктивный, и все-таки нужно этот момент не забыть. Просто он смотрит так… смотрит так…
— Соблазняешь, — говорит он.
Ну вот, уже начинается…
— От меня денег не хочешь. Предлагаешь свои. Соблазняешь продлить контракт на два года.
— Убедил, — не теряюсь я. — Твои деньги возьму. А ты мои не получишь.
Он откидывается на спинку кресла и едва заметно улыбается. Как будто это не ему придется прилично потратиться, а наоборот — это он выиграл что-то солидное.
Подозрительно. Но если он так хочет расстаться с деньгами, не стану больше его отговаривать. Помнится, приют для животных жаловался, что у них нет средств, чтобы улучшить вольеры. Вот они и появятся. А еще у них постоянные проблемы с кормом и добровольцами.
Вынырнув из размышлений, я наталкиваюсь на взгляд Воронова. Отвлекает. Мешает сосредоточиться.
А еще становится душно. Я даже берусь за ворот свитера и немного его оттягиваю. Взгляд Воронова тут же перемещается на мою шею, и я оставляю свитер в покое.
— Не смотри так.
Он вопросительно приподнимает брови.
— Как?
— Как будто мы уже поженились и ты только и делаешь, что ждешь наступления ночи. Кстати, у нас, конечно, общие цели, и мы это в общих чертах обсудили… Но я считаю, не будет лишним внести вставку в контракт, что наши договоренности не предполагают консуммации брака.
Он выглядит удивленным.
Нет, он что же, питал совсем другой интерес? Может, несмотря ни на что, даже думал, что мы…
А потом он достает свой смартфон и принимается активно водить по экрану пальцем, тем самым демонстрируя, что у него к обсуждаемой теме ноль интереса.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, не сдержавшись.
— Гуглю, конечно, — говорит он невозмутимо. — Слушай, а ты против консуммации брака вообще или при свидетелях? Тут и такой вариант предлагают.
Ну, похоже, придется прописывать четче.
— Я против и того, и того варианта. У нас фиктивный брак. Во всех отношениях. Никакого секса.
Тут он теряет интерес к телефону.
— Между нами или вообще?
И вот вижу же, что он пугается не всерьез, но все равно улыбаюсь. Потом снова сосредотачиваюсь.
— Меня волнует только вопрос между нами.
— А если все выйдет иначе?
— Иначе — штраф. — Припомнив то, как брезгливо он держал крысу, я добавляю: — Если что, он уйдет в помощь нуждающимся животным. И да, сумма будет внушительной. Такой, чтобы не хотелось делать эту ошибку.
Для убедительности я достаю ручку и, подхватив со стола салфетку, пишу эти цифры.
— Интересно, — глядя на них, тянет задумчиво Воронов, — кому ты на самом деле больше не доверяешь: себе или мне?
— А разве это не очевидно?
— Да очевидно, конечно, — соглашается он. — И я бы даже добавил там нолик в конце, раз ты так любишь животных. Но не хочется тебя разорять. Я так понимаю, это же не за первый раз, а за каждый?
Я киваю — пусть проникнется этими цифрами. Потом качаю головой и хочу уточнить: какой каждый раз? Первый, даже если он и случится в случае форс-мажора и обстоятельств непреодолимой силы… Он же и будет последним!
Но Воронов деловито закапывается в портфель, который неприметно все это время стоял на соседнем стуле, достает из него огромную канцелярскую прищепку и просто прикрепляет к ней мой вариант контракта.
А потом открывает его на последней странице и оставляет автограф. А ко мне двигает талмуд.
— Я со своим заданием справился, — говорит он, вставая. — А тебе приятного чтения.
Впрочем, из кафе он не убегает. Как джентльмен, даже помогает отодвинуть мне стул и помогает одеться. И доносит талмуд до двери. А на улице, осмотрев мою композицию с двухстраничным контрактом, вежливо предлагает:
— Вас подвезти?
— Сами доедем.
Нажав на брелок, я подхожу к своей красной красавице, которая приветливо встречает меня светом фар. Чувствую, что Воронов смотрит.
Как вовремя я забрала ее из ремонта!
Сев в машину, я
