в Национальном совете (27 % мест). В некоторых городах даже было большинство левых. Но претензии социал-демократов на включение в федеральное правительство были отклонены буржуазными партиями из-за господствовавшей классовой борьбы . Только в 1943 году, когда во время Второй мировой войны II политическая интеграция и единство были необходимы как никогда, социалисты получили свое первое место. В 1959 году, после короткого периода отсутствия социал-демократов , родилась "магическая формула" : до 2003 года Федеральный совет состоял из двух радикалов , двух христиан-демократов (бывших католиков-консерваторов), двух социал-демократов и одного члена Швейцарской народной партии (Schweizerische Volkspartei [SVP], бывшей партии фермеров и бургеров). После выборов 2003 года, когда SVP стала крупнейшей партией в Национальном совете (28 % мест) за счет других буржуазных партий, она получила второе место - за счет христианских демократов, что соответствовало логике "арифметического" разделения власти в правительстве (например, Altermatt 2009; Vatter 2018, 218ff.). За исключением 2008-2015 годов (см. ниже, раздел 5.5.1), эта скорректированная магическая формула оставалась неизменной (табл. 5.1).
Таблица 5.1Результаты выборов в органы власти 11 декабря 2019 года
Имя
Вечеринка
Язык
Кантон
Гендер
Впервые избран в
Подтверждено
Уэли Маурер
SVP
Немецкий язык
Цюрих
Мужчина
2008
213 голосов
Симонетта Соммаруга
SPS
Немецкий язык
Берн
Женщина
2010
192 голоса
Ален Берсе
SPS
Французский
Фрибург
Мужчина
2011
214 голосов
Ги Пармелен
SVP
Французский
Во
Мужчина
2015
191 голос
Игнацио Кассис
FDP
Итальянский
Тичино
Мужчина
2017
145 голосов
Виола Амхерд
CVP
Немецкий язык
Вале
Женщина
2018
218 голосов
Карин Келлер-Суттер
FDP
Немецкий язык
Сент-Галл
Женщина
2018
169 голосов
Вальтер Турнерра
CVP
Немецкий язык
Аргау
Мужчина
2015
219 голосов
aФедеральный канцлер (= генеральный секретарь Федерального совета)
bОбщее количество возможных голосов: 246
5.1.2 Влияние на законодательный процесс
Интеграция основных политических партий в правительственную коалицию была очень важна; кооптация давала новым партиям, представленным в правительстве, ощущение признания равенства. Однако кооптация была не бесплатным обедом, а сделкой: от партий, входящих в более инклюзивную правительственную коалицию , ожидалось сотрудничество в парламенте, поддержка законодательных компромиссов , достаточно сильных, чтобы выдержать референдум. Так было не всегда, и отсутствие соответствующих процедур для парламентского компромисса даже привело к кризису швейцарской политической системы.
В период мировой экономической депрессии 1930-х годов буржуазная коалиция испытывала давление не только со стороны левых политических сил, но и со стороны "своих" групп интересов , которые оспаривали законопроекты, вносимые в парламент. Более того, экстремистские силы, находясь под впечатлением от нацистской и фашистской пропаганды в Германии и Италии , пытались подорвать доверие к демократии и парламентским институтам. Их так называемая "Фронтистская инициатива" , предлагавшая радикально новый политический порядок, была отвергнута подавляющим большинством голосов, а законодательные акты стали блокироваться референдумами, оспариваемыми со всех сторон.
Швейцарским политическим властям пришлось узнать, что референдум может быть успешно использован и относительно небольшими группами, и что даже при поддержке групп интересов и партий трудно получить достаточное большинство голосов. В годы, предшествовавшие Второй мировой войне , Федеральное собрание стало опираться на "положение о срочности" статьи 89 Конституции (ныне ст. 165), которое разрешает парламенту принимать законы без референдума, когда требуется быстрое принятие решений. Подобный обход обычной законодательной процедуры помог Швейцарии преодолеть экономический кризис 1930-х годов. Однако демократические движения критиковали использование этого положения, и народная инициатива в 1949 году успешно ограничила сферу его действия (вставка 5.1).
Вставка 5.1 Прямая демократия в условиях срочности и войны 1
Принятие решений в условиях прямой демократии требует времени, и результаты могут оставаться неопределенными. Как швейцарское правительство может справиться с этими трудностями во время кризисов в экономике, безопасности или здравоохранении, когда необходимо быстрое принятие решений? Мы должны различать два разных механизма:
Во-первых, в Федеральной конституции есть "положение о срочности (или чрезвычайности)" (ст. 165). Она уполномочивает парламент в случае необходимости принятия срочных мер принимать законы без референдума (dringlich erklärte Bundesgesetze). После чрезмерного использования в 1930-х годах положение о срочности дважды пересматривалось. Первая поправка, внесенная в 1939 году, ограничивала понятие "срочности" и требовала абсолютного большинства членов каждой палаты. В 1949 году была принята вторая поправка, устанавливающая временные рамки. Согласно этим правилам, законы вступают в силу немедленно, но ограничены во времени. Если закон имеет конституционную основу, он становится предметом необязательного и "отменяющего референдума". Это означает, что закон отменяется через год, если его не одобрит народ. Федеральное собрание может принимать даже срочные законы, не основанные на Конституции. Такой срочный федеральный закон "должен быть отменен через год после принятия Федеральным собранием , если за это время он не был одобрен народом и кантонами" (ст. 165.3 ФК 1999). Таким образом, с 1949 года прямая демократия больше не обходится без положения о срочности , а лишь приостанавливается максимум на один год.
На практике Федеральное собрание по-прежнему широко трактует понятие "срочность". Таким образом, старая критика Ауэра (Auer, 1976) о том, что фактический регламент по-прежнему предоставляет слишком много полномочий Федеральному собранию , вполне оправдана. С другой стороны, нельзя отрицать, что законодательство в условиях прямой демократии требует слишком много времени, если парламентские решения должны приниматься в экстренных ситуациях, таких как природные катастрофы или - в последнее время - экономические катастрофы и катастрофы в области здравоохранения.
Помимо положения о срочности , используемого Федеральным собранием , швейцарский парламент делегировал или признал полномочия срочности Федерального совета во время мировых войн I и II . Эти "полные полномочия", не упомянутые в Конституции 1874 , но предоставленные Федеральному совету в 1914 и 1939 годах, включали в себя все меры, необходимые для обеспечения выживания населения, в частности, в отношении поставок продовольствия. Используя свои "полные полномочия" во время Второй мировой войны , Федеральный совет издал около 1800 чрезвычайных ордонансов, в то время как Федеральное собрание за тот же период с 1939 по 1945 год приняло всего 220 законов и ордонансов. Чрезвычайные ордонансы Федерального совета подлежали определенному контролю со стороны парламента, но не референдумам . Сегодня статья 185 Конституции прямо разрешает Федеральному совету "издавать ордонансы и постановления в целях противодействия существующим или надвигающимся угрозам серьезного нарушения общественного порядка, внутренней или внешней безопасности". Так, во время пандемии коронавируса Федеральный совет сначала опирался на специальное положение Закона об эпидемиях, а затем и на ст.
