тот же язык, цитировались одни и те же законы и выносился соответствующий приговор - удивительное единообразие в масштабах огромной империи по сравнению с многообразием правовых норм, с которым сталкивались многие европейские страны того времени. Закон различал уровни насилия в наказании, предусматривая смертную казнь за самые тяжкие преступления. В качестве примера можно привести случай, когда тунгузское племя в Восточной Сибири потребовало от судьи выдать русского, обвиняемого в убийстве одного из их князей, для казни по племенному суду. Воеводы настаивали на том, что царский закон главенствует; признав человека виновным в непреднамеренном убийстве, а не в убийстве, они приговорили его к "нещадной" порке, к большому неудовольствию тунгузов.
Другие аспекты уголовной практики также смягчали применение насилия. Во-первых, милосердие: судьи часто смягчали приговоры от имени царя в ответ на призывы общества или для поддержания социальной стабильности. В России милосердие укрепляло родовой догмат политической идеологии москвичей, согласно которому царь был справедливым судьей, защищавшим свой народ от бед. Во-вторых, с конца XVII века законы сократили применение смертной казни, отправив многих преступников в ссылку в Сибирь или другие пограничные города. Ссылка не была тюремным заключением, осужденного удерживало на месте лишь расстояние, а для самых тяжких - клеймение. Находясь в ссылке, преступники работали: крестьяне занимались сельским хозяйством, ремесленники - своим ремеслом, многие вступали в местное губернаторское ополчение. Отмена смертной казни в пользу ссылки позволила решить проблему хронической нехватки рабочей силы в России.
В отличие от европейских стран, в России не практиковались тщательно продуманные театрализованные "зрелища страданий" при публичных казнях, которые привлекали к себе внимание в европейском уголовном праве раннего нового времени. В России казни были простым делом: судья должен был собрать толпу, часто в базарный день, как можно скорее после вынесения приговора. Судья должен был зачитать приговор, а затем незамедлительно привести его в исполнение (как правило, через повешение или отсечение головы). Свод законов 1649 г. предписывал дать осужденному шесть недель на раскаяние, но, как показывает судебная практика, это правило соблюдалось редко. Суды также не тратили время на сбор нескольких осужденных для массовой казни, строительство трибун для зрителей и впечатляющих эшафотов. В них не было формальных ритуалов последней трапезы, прощения палача, дополнительных пыток на трибуне и таких жутких казней, как четвертование. Скорее, ужас казней в Москве заключался в их быстроте: когда Москва была так далеко, а рассмотрение дел затягивалось на месяцы и более с консультациями между центром и местными судами, населению необходимо было напоминать, что царский закон действительно действует. Судьям было приказано "не задерживать царского дела " (возможно, это также было защитой от подкупа), и они старались доложить в Москву о том, как быстро они привели в исполнение приговор.
Прагматичный подход России к насилию в уголовном процессе несколько изменился с приобщением к европейской практике. До 1690-х годов приводится несколько случаев применения такого страшного наказания, как четвертование, но они носили исключительный характер. Петр I официально пришел к власти в 1682 г. десятилетним ребенком и, как известно, в период своего взросления был окружен европейскими офицерами; неудивительно, что в его время начинают появляться пытки и казни по европейскому образцу. В 1696 г. дезертир был приговорен к колесованию - первое упоминание о подобном наказании в России; в 1697 г. Петр I театрально инсценировал отсечение головы, причем кровь казненного стекала на эксгумированное тело политического сообщника осужденного. Но именно европейский опыт привел к появлению в России полноценной модели "зрелища казни". Петр I стал свидетелем массовой казни в Амстердаме во время своего посольства за границу (1697-8 гг.) и устроил подобное зрелище в Москве в 1698 г., когда вернулся в Россию для подавления мушкетерского мятежа. Пыткам подверглись до 1000 человек, более 700 были казнены массовыми группами в течение нескольких "дней" казни (остальные были подвергнуты порке, ссылке или другим наказаниям). Разбивание на колесе, обезглавливание мечом (а не привычным русским топором) были здесь европейскими новшествами, как и масштабность самого зрелища. Сотни людей были повешены на стенах Кремля, а их тела пролежали всю зиму; еще сотни обезглавлены; священников ломали на колесе.
Первое в России "зрелище казни": "Казнь мушкетеров, Москва 1698 г.", опубликовано в книге Иоганна-Георга Корба "Diarium itineris in Moscoviam" (Вена, 1700). Библиотека Гуверовского института, Стэнфорд, Калифорния.
В годы своего правления Петр I прибегал к подобным зрелищам в нескольких исключительных случаях государственной измены и коррупции, но в сельской местности казни по-прежнему были простыми и быстрыми. Однако Петр I, напротив, еще более ограничил применение смертной казни, потребовав пересмотра каждого приговора и расширив круг преступлений, за которые полагалась ссылка в Сибирь или принудительные работы на многочисленных новых строительных объектах (каналы, гавани, Санкт-Петербург). В XVIII веке применение смертной казни в России сокращалось.
В отличие от других европейских стран, в России в 1740-х гг. была полностью отменена смертная казнь, замененная ссылкой по приказу дочери Петра I, императрицы Елизаветы I (правила в 1741-61 гг.). Вслед за этим значительно расширилась система ссылок и принудительных работ, стали более изощренными клейма и телесные увечья, которыми клеймили преступников в ссылке. Мотивы отмены так и не были объяснены и четко кодифицированы; из указов следовало, что ссыльные преступники просто ожидали передачи их дел. Но на самом деле казни за общеуголовные преступления прекратились. Мотивация императрицы Елизаветы могла быть религиозной, а могла быть реакцией на условия ее вступления на престол. В конце 1730-х годов правящая группировка при императрице Анне Иоанновне (правила в 1730-40 гг.) казнила политических соперников, проявив беспрецедентную жестокость, шокировавшую дворянство, а другая группировка привела к власти Елизавету в результате переворота, отвергнув эту группировку. Возможно, ее отмена смертной казни была призвана развеять опасения дворян. Дальнейшая европеизация дворянства и распространение гуманитарных ценностей эпохи Просвещения при Екатерине II (1762-96 гг.) обеспечили продолжение этой политики; Екатерина, вдохновленная Беккариа, также добивалась отмены пыток (что и произошло в 1801 г.). Александр I (1801-25 гг.) с гордостью говорил о введении более благожелательного российского законодательства на вновь приобретенных территориях (например, в Грузии), где все еще применялась смертная казнь. В первой половине XIX века жестокость закона постепенно снижалась: привилегированные слои общества получили иммунитет от телесных наказаний, отменили клеймение ссыльных женщин, а со временем и совсем, прекратили телесные увечья и порку, а также другие смягчения.
Это не означает, что казни полностью исчезли - хотя до 1845 г. это не было четко прописано в законе, смертная казнь все же допускалась за государственную измену, о чем
