Харелт уверен, что наша свадьба не развяжет войну. И всяко в этом он понимает больше, чем юная девушка, которую даже в Академию Магии не отпустили.
— И все же, — скрипуче произнес Хранитель Востока, — снимите перчатку.
— Из уважения к вам, — я склонила на мгновение голову, — но это будет нелегко.
И это действительно было нелегко: перчатка, как и почти вся моя одежда, пропиталась кровью Лерро. Кровью, которая частично запеклась, а частично замерзла!
В итоге срывала я ткань кусками и из-за той части крови, что осталась жидкой, рисунок рассмотреть смогла не сразу.
Наклонилась, зачерпнула снега и принялась ожесточенно тереть руку. Пальцы заледенели, по коже потекли розоватые струйки талой воды, а потом…
Потом я выпрямилась, криво усмехнулась и, подойдя к Эрвитару, протянула ему ладонь.
— Иней, милорд. Вы искали Предназначенную не там.
Хранитель Юга дернулся было ко мне, но вскинутая ладонь восточника остановила его.
— Как тебе и было сказано.
— Это было возможно, — тихий мурлыкающий голос второго молодого господина заставил меня вздрогнуть. — Но годы и годы назад юная Фредерика изменила свою судьбу.
— Изменила? — Я посмотрела на бэйфэй.
— Вы помните, как вы получили свой ожог?
— Да, он окончательно рассорил меня с семьей. — Я криво улыбнулась. — Оказывается, в ту ночь моя сестра сгорала от высокой температуры, а ее золотой рисунок на краткие мгновения пропал.
Второй молодой господин кивал в такт моим словам.
— Вы обе подходили Хранителю Юга, и ни одна из вас не подходила Хранителю Севера.
— Вы хотите приоткрыть завесу тайн Предназначенных? — оскалился Хранитель Юга. — Не убоитесь реакции храма?
— Мое время завершилось, — бэйфэй встопорщил усы, — пора уходить. Что вы решили, Фредерика? Тогда, днем.
Нахмурившись, я попыталась вспомнить и…
— Кажется, я поняла, что буду выбирать сама. Что буду искать самостоятельности, что-то такое. Решение потом крепло и… О.
— Как и сейчас, вы решили сами. Метки Предназначенных чаще прячутся, чем горят так ярко, как они горели у вас. — Бэйфэй улыбался. — Вы выбрали не быть бессловесной тенью при муже — и вот, теперь вы здесь. Уставшая, измученная, запас ваших жизненных сил опасно низок, но… Вы счастливы?
— Да, — коротко выдохнула я. — Жизненные силы можно восстановить, усталость уйдет после отдыха, а целители исправят оставшееся. Главное, что… Что рядом со мной будут те, кого я люблю и кто любит меня.
— Жизненные силы? — Восточник подался вперед. — О чем вы?
— Мне пришлось пережечь жизнь в магию. — Я пожала плечами, а после обвела рукой плато. — Сильным крылатым драконам легко справиться с измами. Но что было делать нам? Мужчины сражались впереди, а мы с нонной Шавье стояли за их спинами и добивали тех, кого не успевали убить они. Но после, когда Лерро и Рифас пали, что было делать нам?
И в этот момент все, абсолютно все драконы, за исключением Хранителей, склонили свои головы. По ушам ударил гортанный рык, вырвавшийся из их глоток!
— Это уважение, — шепнул бэйфэй, — а за жизненную силу не бойся, у северян есть свой благословленный храм Пресветлой Матери.
— Спасибо, что рассказали. Но я все равно не поняла, что с метками не так, — тихо-тихо сказала я, видя, что в драконьих рядах наступает какая-то суета.
— Если говорить проще, то метка дракона видна дважды. Первый раз — когда она касается души выбранного ребенка. И в этот самый первый раз Небесная Искра ориентируется на созвучную магию. Затем дитя растет, взрослеет, и, если душевные качества девушки и ее дракона становятся созвучны, метка проявляется. Обычно драконам запрещают искать своих Предназначенных, хоть на родовых гобеленах и отпечатывается рисунок их душ.
— Почему запрещают?
— Если метка не появилась сама, значит, Предназначенная еще не готова. Не сделала какой-то свой выбор, не пережила какое-то потрясение или же, напротив, не оправилась от чего-то. Вот и бегают потом девушки от преследующих их драконов, — тут бэйфэй хихикнул, — или же их матери со швабрами на Небесные Искры бросаются.
— Что? — Я поперхнулась смешком. — Вы серьезно?
— Абсолютно, — бэйфэй покивал, — люди слишком мало знают о Предназначенных, храм слишком долго делал из этого тайну. Ведь кто признает, что очень часто Искры не просыпаются в выбранных ими девушках.
Я, помня о феноменальном драконьем слухе, только хмыкнула: теперь об этом узнают все.
— Мне пора, — бэйфэй фыркнул, увидев панику на моем лице, — в малый храм пора. Туда я уйду через год после того, как передам твоему младшему сыну свою кафедру.
— А говорили, что ваше время вышло.
— Я соврал, — бэйфэй легко пожал плечами, — я часто вру тем, кого презираю.
Бэйфэй растаял, а я, подойдя к Харелту, вновь укрылась в его объятиях.
— Я хочу в тепло. Отмыться и крепко-крепко уснуть, — шепнула я.
— Сейчас все устрою. Твоих духовных наставников и Лерро уже переместили в Малый Храм. Нам, я думаю, тоже стоит туда отправиться. Их горячий источник поможет тебе восстановиться.
— Хорошо. Хотя я бы хотела увидеть твой дом.
— Наш дом, — поправил меня Харелт. — Он прекрасен, но холоден, ведь в нем нет тебя.
Харелт подхватил меня на руки и открыл портал. А я, обернувшись, встретилась взглядом с Эрвитаром: в нем не было ненависти, а только злость и раздражение от проигрыша. Что ж, с этой стороны нам не придется ждать подвоха.
«Если, конечно, он не споется с Кристин», — поежилась я и прикрыла глаза, пережидая дурноту перехода.
Кажется, я на несколько мгновений уснула, потому как момент, когда нас встретили в Малом Храме, совершенно стерся из моего сознания. Вот только что вокруг нас вьется портальная магия, а вот Харелт аккуратно усаживает меня на край широкой застеленной постели. В комнате полумрак, и убранство не рассмотреть, но пахнет… Пахнет пылью и одновременно свежестью: кто-то бросил пару очищающих заклятий.
— Ветерок мой, — дракон осторожно обхватил мое лицо ладонями, — продержись еще немного. Один из моих лучших целителей уже направляется сюда, но прибудет он не скоро. Магистр Риорда выдал рекомендации, так что сейчас тебе следует отмыться от крови, полежать в насыщенной магией воде, а после хорошо поесть и крепко поспать.
— Хорошо, — медленно произнесла я и так и осталась сидеть. — Сейчас
