сосиски. А еще в морозильнике пачка пельменей.
— Только?! Считай, что я забыл про дизайнерский ремонт в твоей комнате.
Она тянется за едой, но жужжание телефона ее останавливает. Я вижу, что она захватила его с собой, он лежит в ее заднем кармане. Но отвечать она не собирается, даже не смотрит на имя абонента.
— Так… начнем с сосисок и сыра?
— С сосисок, с сыра, с пельменей.
Она достает продукты, я решаю, что, как муж, могу и помочь. Встав со стула, достаю из холодильника бутылку вина. Пожалуй, начать будет лучше с него. Она немного расслабится. А то мы с ней оба как на экзамене. Причем я всеми частями тела готов его провалить, а она всей душой старается сдать его на отлично и остаться хорошей, правильной девочкой.
Но поздно. Хорошим девочкам не нужно водиться с плохими взрослыми мальчиками. У них все шансы стать с ними настоящими, самими собой.
Заметив, что я делаю, она вручает мне штопор, становится рядом со мной и достает с полки бокалы. Вино неплохое, играет рубиновым цветом.
— Тост будет? — спрашивает она, когда я вручаю бокал.
— Естественно. Горько!
Улыбается — смущенно и слегка недоверчиво. Даже если последнее мне показалось, я все равно готов это исправить. На ее губах все еще играет улыбка, когда я оставляю на них поцелуй.
Не знаю, отдает ли себе Анжелика отчет, но она отвечает на поцелуй.
Тянется ко мне, когда я отстраняюсь. Взгляд после поцелуя слегка затуманенный. В этом вопросе нам особо приспосабливаться не нужно. Правда, я предпочитаю поцелуи, когда на двоих не так много одежды.
Да, не тех гостей мы пригласили на свадьбу. Японец ладно, он не знал наших обычаев. А Яров-то! Еще друг, называется. Только ел и ворчал. Одним словом, нарывался, чтобы быстрее вернуться к жене.
— Вкусно.
Она слегка хмурится.
— Что?
— Вкусное вино, — говорю, — можно пить. Твоя очередь говорить тост.
Отвлекающий маневр срабатывает без сбоя. Она задумывается над тостом. Как все женщины, сперва отбрасывает самую простую и логичную версию. Ну да, нужно же закопаться поглубже, накрутить кренделя.
— Хорошо… — решительно выдыхает она и приподнимает бокал.
И в этот момент звонят в дверь.
Настойчиво так.
— Может, это наши гости, за которых я забыл оплатить счет в ресторане?
Я направляюсь к двери, но Анжелика меня останавливает.
— Не переживай, — говорю я. — Это мой горничный принес мне одежду.
Она качает головой.
— Нет.
Звонки между тем продолжаются. Ну да, Емеля мог столько звонить, только если потерял сознание на подходе к кнопке.
— Это Валера.
— Хочешь принять от него поздравления?
Она встречает мой взгляд и дает ответ без запинки:
— Нет. Я не хочу ему открывать.
— Уверена?
— Да.
— Хорошо. Тогда есть у меня один вариант…
Поставив бокал на стол, я принимаюсь расстегивать рубашку.
— Что-то твой вариант мне не очень нравится, — говорит Анжелика, внимательно наблюдая за мной.
— Это потому, что ты не все видела.
Сняв рубашку, кладу ее на спинку стула. И дергаю за ремень.
— Теперь он мне нравится еще меньше.
— Понимаю. Хочется все и сразу. Но мы ведь решили быть экономными… Придется тебе, милая, потерпеть.
Она возмущенно вздыхает. Ну да, конечно, как я мог такое подумать! А то, что она еще отходит от моего поцелуя, конечно, не в счет.
Я взъерошиваю себе волосы и дергаю вниз молнию брюк.
— Определенно. Я теперь просто уверена, что мне это не нравится.
— Да понятное дело, что лучше было бы раздеться совсем. Но он и так деморализован. Добивать, пожалуй, не буду.
Идти не очень комфортно, а все моя жалость! И настойчивость гостя. Это и правда Валера.
— Ну? — рявкаю я, открыв дверь. — У тебя совесть есть? Если тебе нечем заняться, это не значит, что и другие без дела.
Глава 26
Александр
Он медленно осматривает меня с головы до ног, потом цепляется взглядом за кольцо и стремительно наливается злостью. Глаза суживаются, челюсти сжимаются, взгляд исподлобья.
То есть то, что я в таком виде открываю ему дверь, его не особо смущало. А вот если то же самое, но с кольцом — уже появились претензии.
Понятно. Нравственность у него не в почете. Ну и раз наши взгляды так сильно разнятся, чего тратить время?
— Эй! — издает он удивленный возглас, когда я хлопаю дверью.
Снова звонит. Видно, все-таки созрел говорить.
Скинув брюки, чтобы понимал: для меня время дорого, открываю.
— Отвлекаешь.
Он сжимает кулаки. Я с готовностью разминаю плечи. Танцев не было, вместо брачной ночи канал про животных — словом, я не против выпустить пар.
Но тут он опускает взгляд вниз и немного теряется. Долго рассматривает, щурится, качает головой, словно не в силах поверить увиденному.
И это я его еще пожалел.
— Если так понравились мои трусы, я скину тебе сообщением марку. А теперь, если ты не против, я хотел бы продолжить.
— Ты… — Он аж задыхается от избытка эмоций. — А еще говорил, что друг!
— Ну так мы и дружили. Сколько смогли. Потом захотели большего. Кстати, и сейчас хотим. Очень. Реально мешаешь.
— Я хочу поговорить с Анжеликой.
— Я против.
— Почему же? — он усмехается. — Скажи: друг пришел.
— Вот как раз потому, что я теперь знаю, к чему может привести дружба мужчины и женщины, мой ответ «нет». Тем более она теперь моя жена, а нам завещали: и любите друг друга, и дружите друг с другом. Слышал? Друг с другом. Про третьего речи не было.
— Это где же вам так внушили?
— А вот сходишь в загс с дочкой судьи, сам узнаешь. Думаю, она тебе не только озвучит
