мира".
Бен-Гурион с самого начала считал миссию Андерсона обреченной на провал. Он был убежден, что Насер ведет войну с Израилем, и отчаянно хотел получить американское оружие, чтобы уравновесить вооружение, которое Египет получал от Советского Союза. Еще до прибытия Андерсона в Израиль Бен-Гурион отправил Иссера Харела, главу Моссада, с секретной миссией в Вашингтон, чтобы тот поговорил с Алленом Даллесом, директором ЦРУ и братом Джона Фостера Даллеса. По словам Харела, поставки оружия Израилю позволят предотвратить войну, в то время как отказ в поставках оружия вынудит его вступить в войну. Харель также рассказал, что, узнав о чешской сделке по поставке оружия, он посоветовал Бен-Гуриону предпринять военные действия, чтобы разгромить египетскую армию и добиться поражения Насера. Отказ Бен-Гуриона от этого совета Харель представил как доказательство его благоразумия и умеренности.
Во время работы миссии Андерсона Бен-Гурион не проявлял особого интереса к американскому посредничеству и продолжал настаивать на вооружении. 14 февраля он обратился к президенту Эйзенхауэру с письмом, в котором изобразил Насера как угрозу интересам Запада на Ближнем Востоке и безопасности Израиля и выразил протест против отказа в поставках оружия Израилю. На последней встрече с Андерсоном, состоявшейся 9 марта, Бен-Гурион забил тревогу. По его словам, добиться мира невозможно, но есть способ предотвратить войну. Единственный способ сделать это - позволить Израилю иметь оборонительное оружие. Если же Израиль получит отрицательный ответ на свою просьбу, "тогда у нас остается только одна задача: заботиться о своей безопасности". За этими словами скрывалась угроза начать войну, если Америка будет упорствовать в отказе поставлять оружие.
Миссия Андерсона совпадала с миссией Дага Хаммаршельда, генерального секретаря ООН, в этот регион. Но если целью Андерсона было содействие мирному урегулированию между Израилем и Египтом, то Хаммаршельд ставил перед собой гораздо более ограниченную задачу - обеспечение прекращения огня; и если миссия Андерсона была секретной, то миссия Хаммаршельда - публичной. В 1956 г. Хаммаршельд совершил три поездки на Ближний Восток - в январе, апреле и июле, и в каждой из них встречался как с Бен-Гурионом, так и с Насером. Его целью было разрядить напряженность на израильско-египетской границе и, в частности, найти решение проблемы демилитаризованной зоны, проходящей по границе в Эль-Аудже. В нарушение соглашения о перемирии обе стороны ввели войска и построили укрепления в демилитаризованной зоне. С конца октября 1955 г. израильские официальные лица стали называть этот район Ницаной и относиться к нему так, как будто он является частью Израиля, а не демилитаризованной зоной, находящейся под контролем ООН. 3 ноября Хаммаршельд представил план урегулирования спора, состоящий из трех пунктов. Обе стороны приняли этот план, но израильтяне настаивали на том, чтобы египтяне ушли первыми, в то время как египтяне настаивали на том, чтобы израильтяне ушли первыми, и таким образом патовая ситуация продолжалась.
Переговоры с Хаммаршельдом сопровождались внутренней дискуссией в Израиле. Это было важным звеном в длинной цепи разногласий между Бен-Гурионом и Шаретом по поводу режима перемирия и отношений с ООН. Бен-Гурион взял на себя личное руководство переговорами и в значительной степени опирался на советы военных, особенно Моше Даяна. В частности, рассматривался вопрос о том, продлевать ли израильское присутствие в демилитаризованной зоне или работать с генеральным секретарем ООН над мирным решением проблемы. Даян и Йосеф Текоах настаивали на превращении демилитаризованной зоны Эль-Ауджа в часть Израиля, как это было сделано в случае с демилитаризованной зоной вдоль сирийской границы. Их политика заключалась в том, чтобы не подчиняться ООН и провоцировать египтян ради установления одностороннего контроля Израиля. Бен-Гурион был менее экстремален, но он не хотел уходить из Эль-Ауджи как из-за вопроса о суверенитете, так и из-за ее стратегической важности, особенно во время войны. Шаретт, напротив, выступал за строгое соблюдение соглашения о перемирии. Он выступал против политики постоянных разборок с Египтом, поскольку это влекло за собой конфронтацию Израиля с ООН. Он принимал статус-кво в демилитаризованной зоне и считал, что существует определенная возможность для диалога и компромисса без ущерба для жизненно важных интересов Израиля. Его целью в краткосрочной перспективе было снижение напряженности и создание условий для постепенного улучшения израильско-египетских отношений.
Даяну не нравился компромисс с ООН, и он настаивал на расширении контроля Израиля над ДМЗ за счет введения дополнительных солдат, маскирующихся под фермеров. Бен-Гуриона убедили обратиться к кабинету министров с просьбой разрешить строительство двух новых "гражданских" поселений в демилитаризованной зоне. Опасаясь, что это приведет к обострению разногласий с Хаммаршельдом по поводу реализации его плана из трех пунктов, Шаретт призвал Бен-Гуриона повременить до тех пор, пока они не смогут оценить всю ситуацию. Бен-Гурион вынужденно поднял этот вопрос на заседании кабинета министров 18 марта. Он вновь оказался в меньшинстве, и его план был провален.
В начале апреля инциденты участились, а значительное наращивание сил по обе стороны границы усилило общую нервозность. 4 апреля Совет Безопасности принял решение обратиться к Генеральному секретарю с просьбой расследовать на месте стремительно ухудшающуюся ситуацию, и Хаммаршельд сразу же отправился на Ближний Восток. Однако накануне его приезда ЦАХАЛ начал массированную бомбардировку города Газа, якобы в ответ на обстрел египтянами приграничного поселения. В результате погибли 60 египетских мирных жителей, более сотни получили ранения. Это, в свою очередь, спровоцировало волну атак федаинов из сектора Газа, приведших к многочисленным жертвам и значительным разрушениям на территории Израиля. Хаммаршельд застал и Насера, и Бен-Гуриона в раздраженном и недоброжелательном настроении. Насер решил нанести ответный удар единственным имеющимся в его распоряжении эффективным оружием - направить на территорию Израиля отряды федаинов для убийства мирных жителей. Он чувствовал, что Бен-Гурион не поддастся никаким другим уговорам. Бен-Гурион проводил политику «око за око». Бен-Гурион считал, что Хаммаршельд предвзято относился к Египту, и переговоры между ними были язвительными и непродуктивными. В докладе о своей миссии, представленном Совету Безопасности 9 мая, Хаммаршельд открыто критиковал Израиль за нарушение договоренностей о перемирии. Шаретту оставалось лишь наблюдать со стороны за неуклонным ухудшением отношений между Израилем и всемирной организацией.
Падение Шарета
Моше Шаретт был уравновешенным человеком в неуравновешенное время, человеком мира в эпоху насилия, переговорщиком от имени общества, которое отвергало переговоры, человеком компромисса в политической культуре, которая приравнивала компромисс к трусости. Его темпераментная несовместимость с Бен-Гурионом была очевидна уже давно. Но их постоянные столкновения по вопросам политики имели более глубокие корни в их взглядах на место Израиля в мире. Бен-Гурион очень верил в еврейскую революцию. Его главным принципом была опора на собственные силы. Он твердо верил, что возрожденная еврейская нация на своей
