лозунг для пропаганды научного поиска и политического либерализма западного образца. Эта концепция лежала в основе многих реформ периода Мэйдзи, например, толчком к реформе уголовной системы послужило желание перезаключить неравноправные договоры, основанные на западных представлениях о нецивилизованных наказаниях в Японии. Цивилизовав Японию более гуманными наказаниями, олигархи Мэйдзи надеялись повысить ее статус как цивилизованной страны в глазах западных держав.
Наиболее существенным изменением в том, что мы можем назвать "насилием современности", стала его невидимость, замаскированная представлениями о научном, бюрократическом и экономическом прогрессе. Зизек описал эту динамику как взаимодействие между "субъективным насилием", которое заметно и имеет очевидного агента (армия, террорист, убийство), и "объективным", системным и символическим насилием, которое невидимо, но является первопричиной субъективного насилия. Мы можем представить, как это работает и сейчас. Западная корпорация нуждается в сырье в незападной стране, она присваивает землю напрямую или получает выгоду от земли косвенно, покупая материалы у компании, расположенной в целевой стране. Земля отбирается у местного населения на законных основаниях, срывается бульдозерами для использования в качестве сырья в новых (более эффективных, прибыльных и т.д.) цепочках поставок, а любое сопротивление со стороны местного населения жестоко подавляется. Субъективное насилие подчеркивает либо жестокое, "террористическое" сопротивление местных жителей, либо их жестокое подавление со стороны незападного правительства. При этом игнорируется объективное насилие со стороны западной корпорации, от имени которой и происходит все субъективное насилие.
Системное насилие всегда идеологично и исторично; оно объявляет плохих и хороших парней, даже если идеолог этого не осознает. Именно так действует Пинкер: Коммунизм" обвиняется в зверствах на протяжении ХХ века, а капитализм ("нежная коммерция") прославляется как противодействие насилию. Страдания индийских текстильщиков или китайских фабричных рабочих никогда не входят в калькуляцию насилия Пинкера, как и смерть от промышленного загрязнения, например, газовая авария в Бхопале в 1984 г., вызванная компанией Union Carbide в Индии, которая так же поддается калькуляции, как и смертность от военных действий, или связь между империализмом и капитализмом. Пинкер отчасти прав, отмечая, что воинственные амбиции лидера и, как следствие, макронасилие в рыночной экономике "сдерживаются заинтересованными сторонами, которые контролируют средства производства и могут противостоять нарушению международной торговли, что вредно для бизнеса". Заинтересованные стороны, контролирующие средства производства, сдерживают лидера и его правительство, не позволяя насилием нарушить торговлю, но поддерживают насилие при поиске источников сырья и дешевой рабочей силы.
Таким образом, олигархи раннего периода Мэйдзи, ориентируясь на Запад, понимали связь между капитализмом и насилием - "богатая нация - сильная армия" стало еще одним популярным лозунгом. Правительство устранило юридические и трудовые препятствия для тяжелой промышленности, а взамен тяжелая промышленность (горнодобывающая, сталелитейная, судостроительная) обеспечила государство средствами для создания армии. Легкая промышленность, по айн-рандиевской моде, распространялась по сельской местности, не стесненная никакими правилами. Вполне предсказуемо, что заработная плата работников шелковых фабрик, в основном девушек и женщин, резко упала. Многие работники жили как кабальные слуги и не получали никакой зарплаты. Неблагоприятные условия труда в дневное время приводили к превышению нормативных показателей смертности от респираторных заболеваний, таких как туберкулез. Долгие ночи они проводили взаперти в общежитиях. В военном отношении Отто фон Бисмарк предупреждал японских олигархов о пустом значении закона без подкрепляющего его насилия: «Если бы закон народов содержал в себе выгоду для них, сильные мира сего применяли бы закон народов по букве, но когда он не имеет привлекательности, закон народов отбрасывается, и применяется военная мощь, независимо от тактики».
Концепции, лежащие в основе этих двух лозунгов, легли и в основу имперской экспансии Японии. Во-первых, в ходе вторжения на Тайвань (1874 г.) Япония начала карательную экспедицию против тайваньских аборигенов, напавших на рюкюанских рыбаков. Правительство изобразило этот колониальный момент как акт "цивилизации" тайваньских аборигенов. Во-вторых, что более разрушительно, капитализм и сопутствующие ему представления о научной эффективности и прибыли погубили миллионы китайцев в дополнение к тем, кто погиб в результате субъективного насилия в ходе военных действий. Не только этническая гордость, национализм или расизм способствовали насилию Японии над китайцами, но и логика капитализма. Трудящиеся-мигранты на транспортных судах в Китае были указаны рядом с "соей и легким оборудованием", а не с пассажирами или экипажем. Не менее 10 тыс. китайцев погибли на шахтах в Китае, управляемых Японией; условия труда шахтеров в Японии были лишь немногим лучше. Но самыми страшными преступниками, пожалуй, были фармацевтические компании. Они наживались на продаже морфия европейцам во время Первой мировой войны, но после войны были вынуждены легализовать его в Корее, чтобы сохранить высокие прибыли, что привело к появлению 100 тыс. корейских наркоманов. Еще хуже обстояли дела в марионеточном японском государстве Маньчжоу-Го, где наркоманами были 5 млн. китайцев, и чуть более половины всех доходов поступало от продажи наркотиков. Опиумных наркоманов арестовывали, министерство социального обеспечения Маньчжоу-Го давало им амфетамины, а затем отправляло работать до смерти на японских фабриках, и все это во имя развития науки. Чтобы мы не считали это просто частью насилия военного времени, последние исследования указывают на связь между правительством, большим бизнесом и смертностью от опиоидов даже в Соединенных Штатах.
Насилие и смертность от более очевидных источников - военных действий - подсчитать несколько проще. Во-первых, военные действия были характерны для имперского наследия Японии. Япония воевала с династией Цин в Китайско-японской войне (1894-5 гг.), захватив Тайвань, а затем участвовала в Русско-японской войне (1904-5 гг.), получив контроль над Кореей, сначала в качестве протектората, а затем колонии (1910 г.). Китайская война длилась всего шесть месяцев, после чего Китай капитулировал, а число погибших было незначительным по сравнению с другими событиями: около 15 тыс. человек умерли от боев, ран и болезней. Русско-японская война была гораздо более кровопролитной: общая численность погибших в ней составила 150 тыс. человек и около 20 тыс. мирных жителей.
Эти две первые современные международные войны в Восточной Азии заложили основу для растущей японской империи и подготовили почву для Азиатско-Тихоокеанской войны. До начала Великой депрессии военные, промышленные и торговые интересы Японии распространились на всю территорию Корейского полуострова и Северного Китая. Ключевую роль в этой экспансии сыграли железные дороги, особенно Южно-Маньчжурская железнодорожная компания, которая, несмотря на свое название, управляла целым рядом предприятий, включая гостиницы, мельницы, склады, химические исследования и разработки. Японские военные имели свои подразделения в Северном Китае и Корее для защиты своих предприятий и гражданского населения. Хаос в Северном Китае усугублялся разгулом военачальства: некоторые военачальники помогали японцам в Китае или воевали с ними, а некоторые - и с теми, и с другими. Японская армия на севере Китая, Квантунская армия, убила
