Задыхаясь от собственного бессилия, Кам переходил на бег, проклиная ноги именами богов. Люди в черных доспехах приближались. Воздух рассекла первая стрела и едва не зацепила Мирославу.
Конечно, те люди являлись врагами, поджидали их в западне, словно пустынные шакалы. Раскрасневшиеся от бега щеки, словно натертые свекольным соком, горели на лице.
Лед под ногами дал первую трещину, совсем рядом рухнула еще одна стрела. Люди приближались, крича что-то на своем языке.
«Арданцы или черногорцы?» — думал Шуя, ступая на тонкий лед. Середина реки едва успела застыть, по одному у них еще есть шанс перейти реку на земли князя Серпохова. Преследователи не смогут перевести лошадей, им самим придется попотеть, чтобы перебраться без потерь.
— Мира, иди вперед! — закричал парень, возвращаясь к наставнику. Девушка опешила, замерла на полпути, но злой язык народа севера заставил вновь ускориться. Она пыталась заставить себя не оборачиваться, но мужской хриплый крик вынудил сердце опуститься.
Стрела торчала из ноги Шамана, как живая пощечина всему его существу. Кровь быстро окрасила снег под ним в красный. Шуя, буквально неся наставника не себе, слышал, как тоскливо стонет лед под ногами. Лошадиное ржание раздалось буквально за их спинами, они едва успели отпрыгнуть в бок, когда громадное тело гнедой лошади едва не сбило их с пути. Всадник держал меч, готовый нанести удар, несясь прямо за ними.
Внезапно, лёд под лошадью раскололся. Две секунды всадник с конем боролись с холодным течением Людвы прежде, чем скрылись подо льдом.
Трещины, молниями разошлись по льду, как по грозному небу.
Едва ли потеря одного воина остановит армию севера.
Середина реки, бежать уже не получается, каждый шаг грозится стать роковым. Мира уже ждала их на другом берегу, затаив дыхание, наблюдая, как всадники пытаются успокоить лошадей, а стрелы все ближе долетают до друзей.
Шуя чувствует, что за ним стоят две, может быть трое, он пока не может обернуться. Кажется, что вода в реке кипит. Он не слышит её течения, однако знает, на что оно способно. Снег продолжал падать, а Шуя, сильнее подталкивает Кама, прося идти без него. Лед не выдержит их двоих, а северяне слишком близко, чтобы действовать осторожно.
— Присоединюсь к вам позже, — тихо шепчет Шуя, доставая два клинка из сапога. За его спиной наставник — еле живой, с кровоточащей раной, а еще Мира, бросившаяся к нему на помощь, и все те же, кого он должен защитить.
Шуя не боец, он бережет пальцы, чтобы они сохранили ловкость и могли что-нибудь украсть. Бережет тело, ведь ему нужно куда-то возвращаться, после путешествия души. Поэтому, когда северянин нанес удар топором, он едва увернулся, отпрыгнув в сторону. Трое противников стояли перед ним, вооружившись до зубов. Едва ли он имеет шанс на победу.
— Хэрре грог вентерер, — сказал один из противников прежде, чем достать веревку.
— А теперь на общем языке, — попросил Шуя, но говоривший дернулся в его сторону, нанеся удар кулака в лицо. Скула заныла, а его самого откинуло на несколько шагов. Чудом он остался в сознании и сплюнул кровь на снег. Северяне засмеялись. Кажется, убийство не входило в их планы.
Переворачиваясь, Шуя видел исход, кто бы они ни были, их больше, и они сильнее. Их мечи хорошо заточены, а кони обучены. Без определительных знаков, они могут являться кем угодно, вплоть до наёмной армии. Только северная речь могла определить их родину.
Наблюдая за ними, Шуя продолжал сидеть на льду, ощущая под собой течение. Несколько сантиметров отделяло их от гибели. Глубоко вздохнув, он положил ладони на лед и приготовился.
Магия в нем пылала. Сама кровь стала огнем.
Двое сделали к нему шаг, последний остался стоять, довольно усмехаясь. Не хочется ему марать руки, кривит обезображенное шрамом лицо, кутаясь в шкуру. Смотрит так, будто бы уже победил.
Шуе не впервой разбивать чьи-то надежды.
Едва двое северян приблизились, лёд треснул под их ногами, трещинами расходясь дальше. Застыл ужас на лице врагов, а Шуя, сквозь боль, усмехнулся, посылая пламя через ладони. Прошло огненное марево по земле, растопило снег и опалило кожу. А вместе со льдом таяла уверенность чужеземцев.
— Прыгайте, глупцы! — закричал командир на общем языке четырехземелья, но было уже поздно. Первый сгинул в холодной воде за секунду, второй чудом ухватился за скользкий край, спасая свою жизнь. Он не успел выбраться.
Взгляд командира суров, шрам рассекает глаз и часть губы. Решительно шагнул он в сторону Шуи, как осекся, чувствуя, как под ногами ожил лед. Не пропустит Людва северян на земли Серпохова, похоронит в своих водах до весны. Скалится северный воин, сжимает кулаки, но отступает. Не оборачиваясь, уводит людей обратно в степь и дает клятву оправдать своё имя перед хозяином более ценным подарком.
Шуя прерывисто дышит, еще не веря, что победил так просто. Щека продолжала ныть, опухая и краснея, а снег, не смотря ни на что, спокойно опускался на землю. Запихнув кликни в ботинки, возвращается он к своему наставнику почти бегом, боясь, что случилось страшное.
Кровавый след тянулся к лежащему телу хранителя Южной земли. Мужчина тяжело дышал, держась из последних сил в сознании. Потрескавшиеся губы что-то непрерывно шептали.
— Как он? — опустился на колени перед наставником Шуя. Мирослава, бледная, словно снег, показала на торчащую из ноги стрелу, она не решалась её трогать.
Решительным движением, Шуя поднял наставника, закину его руку себе на плечо. Мужчина тяжко застонал, от его боли стало плохо всем.
— Ну, потерпи, старик, сейчас дойдем до какой-нибудь деревни, осядем ненадолго, подлатаем тебя. Увидишь, ты еще, быстрее прежнего, по земле ходить будешь, — затараторил парень, шагая по течению. Он все еще боялся, что северное войско пойдет за ними, но и выбора у него не было. Жизнь наставника висела на волоске.
Спустя час, когда снегопад полностью стих, они вышли к небольшому поселению. Дым из труб приветливо говорил о тепле и домашнем уюте, а крупные двора о зажиточности. Почти обессилив, Шуя остановился отдышаться. Сил почти не осталось — несколько раз он заговаривал боль, грел магией тела. Прикрыв глаза от усталости, он посмотрел на Кама, тот с трудом переставлял ноги, но упрямо держался в сознании.
Каждый вздох уже был победой над смертью.
Возле первых домов, ноги подкосились, несколько раз они почти падали в сугробы. Вовремя набежал народ, помог подняться, дойти до ближайшей хаты. Шуя мог разве что пробормотать про нападение, прежде, чем потерять сознание. Рядом с ним оставалась Мира, она быстро рассказала селянам об их беде, кружилась вокруг них, хотя сама
