ему спастись от непрекращающейся боли, и он истово ждал того момента, когда тьма забвения поглотит его.
Де Борд нахмурился, отошел в сторону и вскоре вернулся, держа в руках клещи.
– Посмотри на меня, Вивьен, – приказал он.
Вивьен понятия не имел, почему повиновался, но перевел взгляд на лицо архиепископа. Теперь выражение его было холодным и уже не пылало гневом.
– Я задам вопрос снова. Если ты на него не ответишь, я начну отрезать тебе пальцы по одному.
Ренар негромко ахнул.
– Ваше Высокопреосвященство, вы не…
– Замолчи, Ренар! – строго перебил де Борд. – И покинь допросную. Ты здесь больше не нужен.
Ренар вновь уловил умоляющий взгляд Вивьена.
– Назови мне имя человека, который передал тебе катарскую книгу, – угрожающе тихо произнес де Борд.
Казалось, вот-вот Вивьен разомкнет губы и скажет ему все, что знает, однако челюсти его оставались плотно сжатыми. Пот градом катился с искаженного гримасой боли лица.
Ренар попятился, когда де Борд, вздохнув, ухватил клещами мизинец на правой руке арестанта. Почти одновременно с жутким влажным хрустом комнату пронзил мучительный крик.
– Палач! – скомандовал де Борд.
Ренар уходил, зная, что происходит. Палач прижег свежую рану раскаленным прутом, чтобы остановить кровь. Крик превратился в рваный стон раненого зверя, и Ренар понимал, что сейчас в допросной, которую он покинул, пахнет горелой плотью.
Он тяжело дышал, набирая скорость и уже почти бегом несся к кабинету епископа Лорана. Он лишь надеялся, что успеет, пока де Борд и его люди не убили Вивьена.
***
Епископ Лоран сидел за столом, уронив голову на руки, когда Ренар, прерывисто дыша, ворвался без стука к нему в кабинет.
– Ваше Преосвященство, вы должны это остановить! – воскликнул он.
Обыкновенно непроницаемый и почти всегда бесстрастный, Ренар поверг Лорана в шок своим видом. Глаза светловолосого инквизитора были широко распахнуты, он буквально трясся от нетерпения.
Лоран даже поднялся со стула, увидев подчиненного в таком состоянии. Однако попытки успокоить Бернара Лебо и отправить его обратно в Сент-Уэн выпили из него все соки, и у епископа не нашлось ни сил, ни желания отчитать Ренара за излишние вольности.
– Остановить? – переспросил он.
– Допрос… Вивьен, он… – Ренар потряс головой, заставляя себя собраться: в моменты волнения будто переставали слушаться его. – Они его просто убьют, вы должны вмешаться! Кроме вас некому! Ваше Преосвященство, прошу…
Лоран опустил голову.
– Я не могу, – устало вздохнул он. – Архиепископ де Борд приказал не вмешиваться, и я не имею права ослушаться. Его приказы по этому делу приравниваются к приказам папы и стоят выше указаний кардинала д’Алансона.
Ренар скрипнул зубами.
– Но если вы не…
– Даже если бы я мог, – Лоран скорбно поднял взгляд и внушительно посмотрел на подчиненного, – это бы ничего не решило. Если архиепископ де Борд не опасается убить Вивьена при допросе, он знает, что делает.
– Они отрезают ему пальцы! – воскликнул Ренар.
Он понимал, что таким заявлением вряд ли мог напугать бывалого руанского инквизитора, однако, как и рассчитывал, заметил на лице епископа такой же ужас, какой испытал сам.
– Один держат в тисках, другие отрезают. Несколько минут назад его снова подвергли испытаниям плетью. Ради всего святого, Ваше Преосвященство, Вив терпеливый, я знаю, но ведь не настолько! Он бы уже много раз сознался, если бы не верил так искренне в свою тактику молчания.
Лоран мучительно покривился.
– Ты веришь, что он невиновен?
Ренар решительно кивнул.
– Возможно, кто-то действительно подбросил ему катарскую книгу. Иначе бы Вив не стал так упорствовать, я слишком давно его знаю. И вы его знаете, вы ведь проводили допрос после Анселя, а тогда мы оба были крепче, чем сейчас. Но даже тогда не упорствовали. Я уверен: Вивьен не стал бы столько выдерживать ради лжи.
Лоран поджал губы и поднялся из-за стола. Не сговариваясь, они бегом направились в подвал резиденции, и уже оказавшись на нужном этаже, едва не содрогнулись от душераздирающих криков арестанта.
***
Вивьен почти ничего не соображал от боли. Ему казалось, что правая рука превратилась в кусок раскаленного угля. Дрожь колотила его тело, словно он оказался на холоде. С лица градом лил пот. Выступал он и на спине, кусая болью свежие раны от плетей, но эта боль была почти ничтожна в сравнении с искалеченной правой рукой. Из большого пальца сочилась кровь. Мизинец, безымянный и средний пальцы теперь превратились в жалкие короткие обрубки, прижженные каленым железом, чтобы остановить кровь.
Шумное дыхание вырывалось со свистом из груди арестанта. Он ощупал языком острый край обломанного дальнего зуба, который провалился в горло, когда он с силой сжимал челюсти от боли. Прокушенная губа кровоточила и распухла.
– Так самоотверженно можно молчать только во имя чьей-то безопасности, – покачал головой де Борд. – Кого ты пытаешься защитить, Вивьен? Того, кто дал тебе книгу? Как звали этого человека?
Вивьен уже не понимал вопросов архиепископа. Взгляд его был затуманен, слова доносились словно издалека, южный выговор де Борда казался совершенно непонятным.
– Молчание будет стоить тебе еще одного пальца, – пригрозил архиепископ. Вивьен сумел лишь тихо застонать в ответ, когда тот приблизился.
Дверь в допросную открылась, и внутрь влетел Ренар в сопровождении судьи руанской инквизиции.
– Ваше Высокопреосвященство! – звучно воскликнул епископ.
– Вас не должно здесь быть, Лоран! – отчеканил де Борд, приближаясь клещами к пальцу Вивьена.
Лоран взглянул на арестанта, заметил лужу крови и три отрезанных пальца на полу. От этого зрелища его едва не стошнило, но он заставил себя не терять самообладания.
– Архиепископ де Борд! – нахмурился Лоран, делая несколько шагов вперед. – Немедленно остановите допрос. Вы перешли всякие границы.
Де Борд примерился к пальцу, приготовившись сомкнуть клещи.
Вивьен зажмурился, и слезы вновь ручьями потекли у него по щекам, но он не сказал ни слова. Лоран напряженно думал, что ему сделать, а затем рванулся вперед, и палачи не посмели преградить путь епископу.
– Гийом! – громко крикнул Лоран, замерев у самого кресла.
На миг допросная погрузилась в звенящую тишину, даже Вивьен, казалось, перестал дышать.
– Ecclesia non novit sanguinem, – тихо произнес Лоран.
Де Борд вздрогнул, а через несколько мгновений, так и не отрезав арестанту палец, повернулся к епископу.
– О ваших действиях будет немедленно доложено Его Святейшеству, – побледнев от собственной наглости, скороговоркой сообщил Лоран, решив, что обращаться непременно будет именно к понтифику, а не к архиепископу д’Алансону. – Такие методы недопустимы в стенах моего отделения, пока я возглавляю его. Вам ясно? Немедленно закончить допрос!
Де Борд неспешно отложил пыточное орудие и вплотную подошел к Лорану.
– Вы проявляете
