— Александр Юрьевич, я заказала вам ваш любимый… — бормочет секретарша, когда я прохожу через ее приемную.
— Съешь сама, — отмахиваюсь.
— Я не могу! Я беру с вас пример: ем только полезную пищу и начала бегать по утрам.
Ну и как мне теперь отчитывать ее за опоздания? А ведь собирался, когда вернусь. Но не буду. Все-таки она, получается, на моей стороне.
— Тогда отдай кому-нибудь в офисе.
— Боюсь, не получится, — с сожалением говорит Соня. — У нас многие вдохновились вашим примером. Теперь все девчата сидят на диете, а мальчики занимаются в зале.
— Такое ощущение, что у нас не юридическая контора, а фабрика по выращиванию бройлеров. Ладно, тогда так. Будет проходить мимо Каретников, скажи, что я оставил свой обед для Луганского.
— То же самое, только наоборот.
Соня заговорщически улыбается и кивает. Совесть меня не мучает: обед из лучшего ресторана, и даже если один из них наберет несколько грамм, то они ему точно не повредят. Только поднимут дух конкуренции.
Вода действительно творит чудеса. Или мне просто нужно было хорошенько расслабиться.
Как бы то ни было, эта неделя сейчас предстает для меня совсем в ином свете. Одежда Анжелики, взгляды, поцелуи по утрам…
Все это гораздо важнее того, что она тогда промолчала. Птенца нужно вытолкнуть из гнезда, чтобы он научился летать. Похоже, мне удалось это сделать.
Осталось научить ее не бояться раскрыть свои крылья.
Глава 40
Александр
— Ты тут спишь, что ли? — выдергивает меня из размышлений знакомое ворчание над головой. — А мне говорят: Александр Юрьевич так за фигурой следит, что света белого не видит и живота своего не щадит.
Обернувшись, вижу Ярова. В строгом костюме, туфлях — стоит и взирает на меня свысока.
— Это те же надежные осведомители, которые внедрили в мою компанию знаменитый чай твоего сына?
— Те же, те же. Кстати, я говорил, что та партия разошлась и Лука заказал новую? — Он усмехается, заметив, как я морщусь при одном только воспоминании о мерзком запахе. — Так что осведомители и правда надежные.
— Имена сдать не прошу. Но тебе не кажется, что было бы честно, если бы хотя бы часть их зарплаты ты взял на себя?
— Нет, извини. Если мне часто начнет такое мерещиться, я разорюсь. А с моими ближайшими перспективами на жизнь, сам понимаешь, я на такое пойти не могу.
Ну еще бы. Его жена не просто беременна, она вынашивает сразу двоих. И внучка на подходе. Так что будет выжимать соки со всего, чего можно. Тут хоть бы самому не начать за что-то выплачивать Ярову. А то, помнится, лет двадцать назад, когда я открывал первый офис, он притащил в него свои стулья. Еще выдаст за семейную реликвию или антиквариат.
— Ну ты вылезешь или будешь продолжать к олимпиаде готовиться? — бухтит он.
— Какой олимпиаде?
— Тебе виднее. Ты же себя так изводишь — не я. Как ни загляну по-дружески к тебе — ты в спортзале. Как ни позвоню — занимаешься. Теперь вот начал нырять. Может, придумали какие-то утешительные соревнования для ветеранов?
— А, ты об этом. Все места уже заняты. Дождись, когда тебе придет рекламный проспект от пенсионного фонда. Может, вам организуют отдельную группу.
Матвей самодовольно хмыкает. Он и раньше знал, что на свой полтинник не выглядит, а после того, как его супруга шутя попросила выдать ей хоть одно молодильное яблоко, окончательно уверовал, что время его не достанет.
Откровенно говоря, многие из знакомых Матвея хотели бы узнать, где растет это чудо-дерево. А потом посмотрели на то, что случилось с его супругой… Может, яблоко он ей и не дал, но пару зерен закинул. И поняли они, что шутки с Яровым плохи, и очередь за яблоками стремительно рассосалась.
— Давай выходи уже из воды. Афродита из тебя все равно так себе: борода длинновата.
— Это ты просто мстишь за то, что я не привез твоему коту крысу и в итоге он без деликатеса остался.
Выйдя из воды, закидываю на плечо полотенце.
— А живота и правда нет, — комментирует Яров. — Я смотрю, сон на воде хорошо помогает.
— Если ты уйдешь, я продолжу. Вдохновился. Хочу усилить эффект.
— Одевайся. Поедем куда-нибудь посидим, перекусим. Недавно открыл для себя неплохой ресторан — там пока людей мало, повар старается, так что можно хорошо отдохнуть.
— Вот так и умирают возможные рекорды, — вздыхаю я и уже на пути к раздевалке оборачиваюсь. — А ты что приехал-то? Соскучился?
— Проголодался. У Ирины сейчас аппетит специфический, а один есть отвык.
Врет зараза. Но мастерски врет. Другой бы и правда поверил. Но посидеть с другом в ресторане — хорошее дело. Тем более что на первый взгляд заведение неплохое.
Мы занимаем стол в дальнем углу. Диваны удобные, в меню мясо есть, а пока выносят закуски и коньяк.
— Интересно, — говорю я, глядя на бутылку, — кто из нас будет трезвым водителем?
— Не переживай, пытать друг друга не будем, — отмахивается Матвей. — Позвоню Косте — он нас развезет.
— Это ты хорошо придумал с личным водителем.
— Еще бы! Но ты не расстраивайся. Две горничных, один из которых молодой парень, — это пусть и не практично, но довольно оригинально. Я такого еще ни разу не видел.
— Это ты еще не видел, на что он способен, — бахвалюсь я, вспоминая ее цветовые эффекты.
Он разливает коньяк, и после первой рюмки ко мне приходит понимание.
— С твоей Маргаритой Аркадьевной все в порядке, не переживай. Правда, ее любовь к овощам… Мне кажется, будь ее воля, она бы мне все вокруг дома уже ими засадила. Только газон и елочки как-то спасают.
— Вижу, все так, как я и говорил: ты уже успел ее полюбить. Так тепло о ней отзываешься. — Проигнорировав мое удивление, он продолжает опрос: — А что с женой?
