Если бы мы в самом начале допустили, что все универсальные истины экономики известны, то мы могли бы полиостью пройти мимо первого отдела общей экономической теории и начать со второго. Принципы, которые в действительности применимы ко всей производственной жизни, занимают господствующее положение в элементарных трактатах, хотя эти последние ставят своей сознательной целью объяснение хозяйства организованных обществ. Эти трактаты никогда не подразделяли экономическую теорию предлагаемым здесь путем и никогда не излагали универсальных истин этой науки в самостоятельном отделе таким путем, чтобы подчеркнуть различие между этими истинами и теми фактами и законами, которые зависят от социальной организации. Однако то, что они проделали, излагая эти истины, сделало возможным рассмотрение социальных законов хозяйства без повторения в начале многих из более общих законов. Мы знаем, что такое богатство, каковы его разновидности и каковы агенты, действующие в процессе его производства. Мы помним определение труда и капитала и обычное различение основного капитала и капитала оборотного. Нам знаком так называемый закон убывающей доходности, согласно которому возделываемая земля награждает труд и капитал тем менее щедро, чем больше труда и капитала прилагается к данной площади. Мы знаем существенные законы потребления. Короче, мы обладаем совокупностью истин, которые, хотя и не были отделены от истин специфически социальной экономики, все же делают возможным для нас изучение социальных проблем без пространного к нему введения.
Некоторые общие вопросы экономики, однако, до сих пор не рассматривались таким способом, который обеспечивает основу для изучения проблем распределения. В этих случаях мы будем вынуждены давать короткие формулировки, которые естественно вошли бы во вводный отдел общего трактата об экономике, если бы таковой отдел был предложен. В случае спорных пунктов, сверх того, мы должны будем занять определенную позицию и представить для этого основания.
Автор настоящей книги имел случай в более ранней работе предложить некоторые универсальные законы богатства в форме, которая делает их соответствующими теории, здесь изложенной, и потому составляющими к ней введение. Трактовка, которой подвергались эти законы, была, однако, неполной. Более того, работа не составлялась как введение к настоящей книге. Для этой цели особенно необходима четко определенная пограничная линия, отделяющая область универсальной экономики от социальной. Что же тогда содержится в первой из этих областей?
Мы сказали, что универсальные законы экономики зависят от отношения человечества к природе, тогда как социальные законы как включаемые в теорию распределения зависят от отношений между людьми. Это обобщение будет руководить нами в определении сферы предварительного отдела общей теории. Мы сказали, что существенные законы потребления и все законы производства. Действующие при отсутствии обмена, являются объектами этого вводного отдела общей теории. Особенно нам нужно знать, в какой мере то, что содержится в этом отделе науки, должно быть использовано во втором отделе. В какой степени констатация универсальных законов экономики доставляет предпосылки для теории ценности и теории заработной платы и процента?
Нужно вспомнить, что в нашем анализе определение ценности совпадает с установлением условий группового распределения, в то время как определение заработной платы и процента есть конечное деление дохода внутри рада подгрупп. Ценность, заработная плата и процент [Причина, по которой мы исключили в этом месте трактовку прибыли, вскоре будет объяснена] являются, поэтому, специфическими объектами второго из предлагаемых научных разделов, так как они являются существенно-социальными феноменами. Первый отдел, наоборот, не должен включать ничего такого, что зависит от обмена: он должен оставить вне поля своего зрения организацию общества и все, что с ней связано. Предлагает ли при этих ограничениях теория универсальной экономики какой-либо материал для изучения ценности, заработной платы и процента? Это мы увидим.
Устраните обмен. Уничтожьте мысленно производственные учреждения современного общества. Это значило бы уничтожить большую часть того, что известно под названием "цивилизация"; это значило бы, что индивид остался лицом к лицу с природой и вынужден доставлять себе пропитание своими усилиями и ее щедростью. Он стал бы сам делать нужные ему блага и сам же употреблял бы их. Ему пришлось бы начать с сырого материала и доводить блага до состояния законченности. При таких обстоятельствах количество предметов, которыми может человек обладать, весьма ограничено. Они должны быть грубыми, и неискусным должен быть процесс их создания. В некоторых отношениях человек, живущий без обмена, окажется менее цивилизованным, чем пчелы, муравьи, бобры и другие животные, производство которых организованно; все же он будет вести экономическую жизнь. Он будет обладать богатством, и часть этого богатства будет капиталом. Его производство и его потребление будут подчинены закону.
Так как производство воздействует на природу в тех целях, чтобы природа обратно воздействовала на самого производителя, хозяйство каждого человека распадается на процессы, посредством которых он косвенно обслуживает себя, используя как средство естественный материал. Эти средства есть богатство. Через посредство вещей человек служит человеку во всякой системе хозяйства: В примитивной системе одни и тот же человек является и слугой, и обслуживаемым, в то время как в социальной системе один человек служит другому. Богатство, несмотря на это, всегда состоит в используемых средствах. Блага, которые изолированный человек изготовил бы для себя, представляли бы собою конкретные формы его богатства, и черты, которые отличали бы их, тождественны тем, которые в торговом обществе создают разницу между тем, что является богатством и не является им.
На каждой ступени экономической эволюции богатство состоит из полезных материальных вещей; но их полезность того рода, который мы могли бы назвать специфическим. Каждая часть запаса имеет некоторую присущую ей важность. Эти блага не похожи на воздух или морскую воду, каждый кубический ярд которых может быть без вреда устранен. Если блага таковы, что путем увеличения запаса их вы увеличиваете получаемую кем-нибудь пользу, а, устраняя какие-нибудь из них, вы наносите кому-нибудь вред, то они являются богатством. Внешние материальные вещи, доступные присвоению и полезные в указанном специфическом смысле слова, являются экономическими благами. Они суть блага или конкретные формы богатства; и это обозначение одинаково применимо и к лодке дикаря, нагруженной рыбой, и к атлантическому пароходу с его богатым и разнообразным грузом.
