Современная теория портфельного инвестирования
Первое, что я сделал после того, как потерял счет, – разработал стратегию инвестирования, направленную на диверсификацию подхода к рынку. Бинг Сунг ознакомил меня с принципами размещения активов в соответствии с принятой в наши дни портфельной стратегией. В свою бытность менеджером Гарвардского благотворительного фонда он настаивал на торговле деривативами в целях увеличения прибыльности позиций. Ровесники Бинга считали его пионером торговли производными инструментами. Рассматривая находящиеся в моем распоряжении инструменты инвестирования, я выяснил, что как инвестор я слишком мелок для того, чтобы размещать средства в альтернативных категориях активов. Согласно современной портфельной стратегии, истинная диверсификация требует распределения денег между различными классами инструментов. В первую очередь между акциями и облигациями, при этом 10–15 процентов средств инвестируется в инструменты, никак не коррелирующие с ценными бумагами.
Единственным способом включить в портфель альтернативные инвестиции были фьючерсы. По мере распространения среди институциональных клиентов концепции альтернативного инвестирования все в большую моду входили фьючерсы, медленно, но верно превращаясь в важную составляющую поиска любых инвестиций, которые не коррелировали с рынками акций и бондов. За последнее десятилетие индустрия финансов пережила настоящий бум хеджевых фондов и «хеджфондовского» стиля инвестирования.
Многие из инвестирующих в эти продукты рассчитывают добиться столь популярной диверсификации. В конечном итоге процентов 90 из тысяч расплодившихся, как кролики, хеджевых фондов превратились в банальных игроков, берущих на себя непомерные риски. Исследования показывают, что эти риски не создают диверсифицированных инструментов, их деятельность напрямую связана с другими категориями активов. Поэтому многие менеджеры занялись фьючерсным трейдингом и используют его, сознательно или нет, в качестве альтернативной инвестиции. Руководители фондов и лица, ответственные за планирование работы корпораций, размещают часть активов во фьючерсы, пытаясь тем самым добиться сглаживания волатильности кривой рискового капитала. Проблема в том, что размер минимальной инвестиции в лучшие работающие с фьючерсами фонды, имеющие стабильные показатели прибыльности в периоды кризисов на рынках ценных бумаг, был очень велик: как минимум полмиллиона долларов. Такие суммы были мне тогда не по карману. С тех пор закрытость мира легитимных альтернативных инвестиций претерпела революционные изменения, что сыграло на руку среднему инвестору.
Если на рынке и существует секрет Полишинеля, то это – прелесть торговли вразрез потоку ордеров, поступающих от частных лиц. Профессиональные трейдеры всегда делали хорошие деньги благодаря неискушенным клиентам, ряды которых быстро обновляются. «Смертность» торговых счетов здесь крайне велика. Как президент чикагской компании Коммерц Фьючерс (Commerz Futures), являющейся комиссионным торговцем фьючерсами (futures commission merchant, FCM) и подразделением Коммерцбанка (Commerzbank AG), я имел всю информацию о клиентских счетах. Зарубежные инвесторы открывали счета только для того, чтобы через пару недель закрыть с недостачей несколько тысяч долларов.
Это было непростое время, мы тщетно пытались убедиться в том, что новые клиенты обладают достаточным пониманием фьючерсного рынка и его продуктов. Мы настаивали на том, чтобы руководство банка дало добро на разработку подобного фьючерсам структурного продукта, подходящего для быстро растущей когорты розничных клиентов. К сожалению, наше видение будущего индустрии производных инструментов не совпало с мнением совета директоров во Франкфурте. Поэтому мы остались без фьючерсных продуктов, и что еще хуже, не сумели предложить клиентам то, в чем они сильно нуждались – реальный инструмент диверсификации их портфелей.
Альтернативные инвестиции и граница эффективности
Как-то мне заказали подготовку для банка отчета-проверки (due diligence) обоснованности и рентабельности концепции торговли фьючерсами в качестве альтернативной инвестиционной программы. В процессе работы я выяснил, что срок сотрудничества с банком подавляющего большинства розничных инвесторов не превышает шести месяцев, по истечении которых инвесторы приходят к выводу либо о дороговизне удовольствия, либо о том, что оно требует слишком много времени. Однако включенные в программу фьючерсной торговли клиенты годами работали с банком. Для полного понимания лежащей в основе этих продуктов концепции и истоков той мощи, которой они отличаются в мире финансов, необходимо обратиться к базовым вещам. К несчастью, именно базового понимания недостает среднестатистическому инвестору, в отличие от инвестора квалифицированного, на протяжении многих лет имеющего дело с такого рода инвестициями.
Все слышали о термине «граница эффективности» (efficient frontier), но мало кому известно его значение. Продавцы-коммивояжеры, стремящиеся сбыть как можно больше своего товара и найти фондам клиентов, любят щеголять подобного рода словами, сами в большинстве случаев не понимая, о чем идет речь.
Цель любого управления капиталом – достижение максимальной доходности с поправкой на риск. Инвестору надо предоставить истинно альтернативный инструмент без какой-либо корреляции с остальными категориями включенных в портфель активов. Где риски и доходности поддаются динамичной регулировке вплоть до границ эффективности, отвечающих запросам инвестора.
Доктор Гарри Марковиц (Harry Markowitz) разработал основы современной теории портфеля и подробно описал границы эффективности, указав их возможное воздействие на общую доходность портфеля. Он писал, что инвестор из двух вариантов композиции портфелей с одинаковой доходностью отдаст предпочтение менее рискованному. Тот же инвестор, которому предлагается на выбор два портфеля с одинаковым уровнем риска, остановится на портфеле с большей доходностью. Смысл прост: если вы можете заработать столько же денег, рискуя при этом меньшим, то коэффициент риска к возможной доходности определяет выбор. Продвинувшись чуть дальше, мы обнаружим, что данному уровню риска соответствует оптимальная композиция портфеля с наивысшей доходностью. А для данной доходности есть оптимальный портфель с минимальным уровнем подверженности риску. Вдоль границы эффективности располагаются портфели, доходность по которым нельзя увеличить без повышения риска, а также портфели, риск по которым нельзя понизить без потери доходности.
Джон Линтнер (John Lintner) расширил модель Марковица, включив в нее фьючерсный трейдинг в качестве инструмента диверсификации традиционного портфельного менеджера, работающего с ценными бумагами. Марковиц и Линтнер оценивают риск с помощью вариации и стандартной девиации средней доходности. Можно узнать многое об использовании альтернативных инструментов, наблюдая периоды суматохи на рынке. В 2000 году, когда я работал в компании Коммерц Фьючерс, я заметил, что в течение одного года инвестиции в хеджевые фонды выросли с менее чем 10 миллиардов долларов до 25 миллиардов.
Несмотря на то что индекс S amp;P 500 в 2001 году упал почти на 13 процентов, доходность по вложенным в хеджевые фонды деньгам составила 2.5 процента (данные Hennesee Hedge Fund Index). Мне было ясно, что для выживания в конкуренции с хеджевыми фондами мы должны будем освоить этот бурно развивающийся сегмент индустрии. Я занялся исследованием работы комиссионных торговцев фьючерсами (FCM) и вскоре выяснил, что стремящиеся к защите своих инвестиций инвесторы были введены в заблуждение, ибо многие из используемых хеджевыми фондами стратегий не подразумевали никакой диверсификации вообще. Новость о том, что доходность почти по всем стратегиям хеджевых фондов была убыточной, начиная со стратегии «открывать только длинные позиции» (long-only) до нейтральных методов трейдинга, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Единственной группой менеджеров, имевшей стабильно хорошие результаты на фоне дисфункции цены, были советники по торговле товарными контрактами (commodity trading advisors, далее CTA. – Примеч. пер.) – фьючерсные трейдеры!
Большинству менеджеров пришлось пережить тяжелейший шок (впрочем, как и инвесторам), когда открытые в соответствии с хедж-фондовскими стратегиями концентрированные позиции на многих рынках вдруг все закрылись в минус! Как могло такое случиться? Ведь огромное число трейдеров управляли фондами и каждый по-своему? Собака зарыта в том, что во второй половине 90-х некоего рода настрой проник во все задействованные на рынке стратегии за единственным исключением: традиционные медвежьи фонды оказались неподвержены этому вирусу. Удивительнее всего то, что этот настрой подчинил себе не только более-менее агрессивные стратегии торговли ценными бумагами, но и те, которые разрабатывались как нейтральные. Проблема была в их рентабельности. Стратегии генерировали прибыль в тех же самых условиях, которые привели к взлету фондового рынка до умопомрачительных высот.
