Вообще, спортивная и театральная жизнь служили непременным атрибутом практически любой уважающей себя дачной местности. На этом фоне деятельность дачников в Островках по Неве заслуживает особого упоминания. Там, по примеру прошлых лет, они объединялись в церковный хор, который пел на богослужении в местном храме. Как отмечали современники, под опытным руководством священника Лебединского, знатока церковного пения, хор достиг блестящих результатов.
«Небольшая церковь, обладающая сильной акустикой, оглашается стройным пением произведений Архангельского, Балакирева, Чайковского, – рассказывалось в „Петербургской газете“. – Благолепное и музыкальное исполнение богослужения местного причта в связи с хором привлекают в храм массу богомольцев, причем не только из Островков, но и из многих соседних дачных мест».
И, напоследок, о прожектах. В начале июля 1911 года из экспедиции по Петербургской губернии, связанной с проектом Ладожского водопровода, вернулся инженер-полковник Ясюкович. Ему было поручено общее руководство изыскательными работами, которыми занималась городская исполнительная комиссия по устройству канализации и переустройству водоснабжения. Напомним, именно тогда в Петербурге всерьез рассматривался вопрос снабжения города водой из Ладожского озера (вместо невской воды), для чего предполагалось подстроить специальный водовод.
С «летучих изысканий» местности между Петербургом и Ладожским озером он вернулся с самым оптимистичным настроем. «Всего было пройдено верхом около 120 верст, причем намечен путь будущего водопровода, – сообщалось в газетах. – Серьезных препятствий по пути не встречается; попадающиеся болота, хотя и трудно проходимы, но не представляют затруднений для прокладки водопровода, так как неглубоки и лежат настолько высоко, что могут быть осушены простыми канавами. На пути имеются нужные для работы материалы: много камня и прекрасный песок. В общем, было вынесено впечатление, что при этих условиях вся работа может быть закончена не в пять, а в два-три года».
Работы по устройству ладожского водопровода начались только через три года – в 1914 году, однако вскоре их затормозила, а затем и совсем остановила начавшаяся Первая мировая война. А потом проект и вовсе отложили до лучших времен…
Как известно, наша погода – дама хоть и прекрасная, но капризная и непредсказуемая. Никогда не знаешь, где и когда она преподнесет свой очередной сюрприз. Взять хотя бы пору весеннего ледохода на Неве, которая с давних пор всегда являлась большой проблемой для жителей приневских земель. В эти недели связь между берегами Невы практически полностью прекращалась.
Начало ледохода являлось настолько завораживающим и загадочным, что даже удостоилось литературного описания Львом Николаевичем Толстым в романе «Воскресение»: «С реки слышны были странные звуки: это ломался лед. Там, в тумане, шла какая-то неустанная, медленная работа, и то сопело что-то, то трещало, то обсыпалось, то звенели, как стекло, тонкие льдины».
По словам исследователя петербургской погоды и наводнений Кима Семеновича Померанца, невский ледоход начинается от истока – от Шлиссельбурга. Начало приходится на первые дни апреля, а уже к 10-му числу лед оказывается в Петербурге у Литейного моста.
«Собственно невский лед идет недолго, всего 3–5 суток, – указывает Ким Померанец. – Затем наступает недельная (в среднем) пауза. После нее начинается новый ледоход, ладожский. Замечательное зрелище! Лед чистый, бело-голубой, внушительной толщины». Как правило, полностью Нева очищается ото льда к самому концу апреля. Но иногда лед идет долго – пять-шесть недель, до конца мая.
Как замечает Ким Померанец, «плавное величественное движение льда по Неве вовсе не означает безмятежного протекания этого явления. Во время весеннего ледохода случаются заторы. Лед, начав движение от истока, встречает ниже по течению сплошной неподвижный лед».
Невские ледяные заторы порой приводят к самым неожиданным последствиям. Вот как, например, описывал известный исследователь Ладоги А.П. Андреев (автор книги «Ладожское озеро») вскрытие Невы ото льда весной 1858 года: «Лед массою скопился у Красных Сосен и сделал сильный затор, который образовал собой плотину и загородил течение реки. Вода около Шлиссельбурга, при истоке Невы, поднялась весьма высоко. Такого подъема не помнили даже старожилы».
В то же время ниже по течению вся вода упала до удивительно низкого уровня, и жители смогли сделать немало удивительных находок на осушенном ложе реки. Тут находили много якорей и цепных канатов. Кроме того, «свободно вывозили на лошадях железо, утонувшее с барж в наводнение 1824 года».
Любопытно, что спустя ровно сто лет, в 1958 году, необычное природное явление почти в точности повторилось. В ту весну у Шлиссельбурга (тогда – Петрокрепость), у истока Невы, затопило берега, а у Кировска и ниже вода упала до такого уровня, что на некоторых участках русла даже обнажилось дно.
Как отмечает Ким Померанец, последние полвека, примерно с конца 1950-х годов, весенние заторы на Неве наблюдаются все реже и реже. Виной тому, говоря научным языком, антропогенные воздействия – сброс теплых хозяйственных и промышленных вод, работа ледоколов, буксиров и крупных судов…
Впрочем, заторы невского льда случались не только во время весеннего ледохода. С редким разгулом природной стихии довелось столкнуться осенью 1911 года, когда на Неве образовался гигантский ледяной затор. Огромные глыбы льда, образуя целые айсберги, своей мощью срывали пристани и давили все, что было расположено на берегах. Такого напора льда и таких глыб не помнили с 1903 года, когда крейсер «Жемчуг» оказался затерт льдом и дрейфовал вдоль Невы.
Груженые углем баржи сминало под напором льда. Часть угля затонула, часть оказалась испорчена. Только чудом уцелела стоявшая у погибшей пристани яхта «Роксана».
Ледяной затор вызвал подъем воды. Сильно пострадало село Рыбацкое. Приостановил работу Обуховский завод, на котором водой залило электростанцию и котельную. Забеспокоились и дирекции других расположенных по берегам Невы заводов, которым угрожало наводнение. Чтобы отбить натиск природной стихии, администрация Обуховского завода обратилась за помощью к премьер-министру Коковцеву, морскому министру Григоровичу и министру путей сообщения Рухлову.
Вызванные специалисты определили, что лед местами доходил до самого дна Невы. Для борьбы со стихией вызвали саперов, которые в начале декабря стали динамитом взрывать лед у Невского судостроительного завода. Однако ликвидировать затор не удалось, а через несколько дней пришла новая напасть: мороз сменялся сильной оттепелью, что еще больше осложнило положение. Нева по обе стороны на большом протяжении выступила из берегов и затопила близлежащие местности.
По словам очевидцев, небывалое зимнее наводнение приобрело грандиозные размеры и причинило убытков на несколько десятков тысяч рублей. Вода залила многие подвальные и первые этажи, где ютились бедняки из местных рабочих. «Положение жителей залитых квартир отчаянное, – писала одна из газет. – Весь домашний скарб их погиб и разнесен водой».
Потеряли кров около ста семейств поселка Усть-Ижора. Все – редине декабря саперы вновь продолжили взрывать ледяные горы на Неве. Многие обыватели наблюдали за их действиями, поскольку зрелище получалось эффектным: взрывы поднимали целый столб ледяных осколков. Тем не менее, вода убывала крайне медленно, и нормальная жизнь на берегах Невы возобновилась нескоро…
В дни весеннего ледохода на Неве происходили порой весьма забавные происшествия. Об одном из них сообщалось в апреле 1912 года в столичных газетах. Некий житель села Александровского Никита Михайлов, гостивший у своего приятеля в Усть-Ижоре, едва не совершил путешествие на льдине до самого Петербурга.
Впрочем, причиной тому стало не его бесстрашие, а пристрастие к зеленому змию. Во время прогулки вдоль Невы Михайлов вдруг заявил своему приятелю, что ему ничего не стоит вернуться домой… на льдине. Все попытки отговорить его оказались тщетными: любитель приключений подбежал к пристани и вскочил на проплывавший мимо большой кусок льда.
Наверное, он думал, что он так и будет плыть вблизи берега, и ему не составить труда перебраться по цепочке льдин на сушу. Не подозревая ни о чем дурном, он временами прикладывался к оказавшейся у него бутылке водки, так что путешествие становилось для него все более веселым. Однако вскоре на повороте реки льдина выплыла на самую середину реки.
С обоих берегов народ обратил внимание на диковинное зрелище. Вызвали подмогу. Когда льдина проплывала между Ново-Саратовкой и Рыбацким, к ней с разных сторон подошло несколько лодок с рыбаками. Несмотря на отчаянное сопротивление, спасатели сняли «отважного мореплавателя» со льдины и доставили его на берег.
