Что-то пытался сказать директор, но у него явно не было сил даже на разговор, хотя его еще и Том приложил Силенцио, со словами «мешаешь, старик». Видимо, слабым безвольным стариком он его действительно перестал интересовать, как личность.
После того, как блондинку плотно примотали цепи, не оставляя пространства для движения, Белла сняла с нее Империус и Делакур попыталась дернуться, но цепи не позволяли этого совсем. Бывшая Лестрейндж достала небольшой широкий кинжал, лезвие которого странно чернело в свете сумерек, словно и не из металла оно вовсе, и, присев на корточки, ловко разрезала драконью кожу, хотя считалось, что никакое холодное оружие ее не возьмет. Что это за мордредовы фокусы такие?!
Оголив великолепную спину француженки, Пожирательница трансфигурировала клинок в длинный кнут и, отойдя на пару шагов, лихо взмахнула им, рассекая воздух. Свист пронесся по кладбищу и окончился громким щелчком. Кожа на спине девушки лопнула до мышц, края раны чернели, как обоженные, а крик раздавшийся из уст Флер был равен сотням мучеников ада... Такой наполненности боли мне слышать еще не доводилось… За первым ударом последовал второй и девушка вновь кричала так, словно ее режут на кусочки заживо. Поневоле начнешь просить все высшие силы в такой момент о пощаде для нее. Теперь я мог понять, о чем мне говорил Лунатик тогда. Я сам словно сходил с ума, пытаясь перекричать француженку, обругивая различными проклятиями Тома и Беллу. Даже охрипшее горло не было большой помехой.
Крам прокричал имя Делакур, но из-за криков пытаемой я почти не расслышал. У меня мурашки шли по коже, от того, что творилось. Удар за ударом Белла наносила по нежной коже девушки кнутом, а та кричала, как никогда… Мои щиты рухнули совсем, и больше я не мог удерживать эмоции. Меня потряхивало от того, что я видел. Я только что не пускал слезу от досады, проклиная сквозь зубы весь мир…
Когда на коже Делакур красовалось с десяток рассечений, Белла перевела дух, тряхнув тяжелыми кудрями. Все Пожиратели смотрели на все действо заворожено. Лорд же готов был аплодировать, судя по роже. Пожирательница достала какой-то пузырек из кармана, а потом, вынув пробку, вылила на спину раненой девушки, и та вновь дернулась, но не закричала, как я ожидал. Она лишь всхлипывала и, кажется, звала маму… Раны на спине затягивались, почти, как через несколько дней покоя. Видимо, эти мрази даже лекарственные средства вроде бадьяна используют в своих отвратительных целях. Твари.
От бессилия хотелось взвыть, внутри все клекотало, и просьбы о помощи, оставаясь невысказанными, наполняли тело отчаянием, даже скорее ОТЧАЯНИЕМ. Меня топило волной злости, ненависти и отчаяния, настолько, что, кажется, даже Томми обратил на меня внимание, приказав Белле остановиться, которая вновь нанесла четыре новых удара. Но было поздно, процесс был запущен…
Я почувствовал, как свободно соскальзываю со столба и попытался приземлиться на ноги, но мышцы еще не пришли в норму после Круциатуса, так что упал я на четвереньки, немного ушибив колено, но дополнительная боль лишь раззадорила не проходящие чувства ненависти и злости. Подо мной валялись полуистлевшие веревки, частично оборвавшиеся, но я почти не обратил на них внимание, ибо соображал словно в тумане, но даже так почувствовал, что через мои руки прошли потоки энергии, и меня, наконец, немного отпустило. Вот только земля вокруг затряслась и вскоре у оснований надгробий в радиусе метров десяти начали вылезать кости и не догнившая плоть, запах которой быстро распространился вокруг, но, что странно, для меня этот «аромат» был словно глоток свежего воздуха. Мозг, как будто прочистило, а мышцы, наконец, перестало трясти, как от долгого бега, и я крепко встал на ноги, подняв взгляд на Тома и Пожирателей, которые пятились в страхе за спину своего сюзерена. Мне хотелось увидеть мертвыми их всех.
Вспомнив свои уроки по языку, я произнес:
— Скотосе олиус осус антистеконте*, — голос мой разнесся эхом, в то время, как энергия самых пагубных эмоций разливалась вокруг по площади из меня, и земля по всему кладбищу в поле зрения затряслась. Меня услышали... единственные, кто здесь может услышать меня...
***
* пер. Гоэтии (взят за основу действующий греческий) — Убить всех, кто сопротивляется.
Глава 103.
Впервые я ощутил такое единение с магией. Во мне бурлила сила, подпитываемая ненавистью, желанием причинить боль, стереть в пыль… И эта сила направлялась сама по прямому назначению. Теперь я определенно мог понять, что такое Темные Искусства. Теперь все слова о них становились не просто словами… Сила, она опьяняла, не хотелось ее отпускать даже на время. Мне точно нравилось это чувство могущества. Здесь кладбище, здесь вотчина некроманта. Энергии ушедших не с миром уж точно в достатке, так что мне почти не надо поддерживать в них силы, от меня требуется лишь направлять их.
В меня полетела пара лучей, один из которых точно был Авадой, второй я не успел рассмотреть — передо мной встало тело с обильным запахом гнили. Зеленый луч лишь пошатнул труп, который начал наступать на тех, кого я указал. Тело двигалось не так быстро, как обычный человек, но и не брело, подтягивая за собой конечности. Оно шло твердо и уверенно. Все недостающие элементы тела для движения отлично заменяла магия. Вскоре, все Пожиратели сбились в кучу, так как со всех сторон к ним шагали трупы и скелеты. Всего на кладбище сегодня встало порядка всего лишь двадцати-тридцати умертвий. Либо мне сил не хватает на большее, либо остальные в радиусе моего действия уже истлели совсем и подниматься там нечему. В любом случае, у меня была хоть какая-то поддержка, и теперь у нас есть шанс.
Том пустил в меня еще одну Аваду, но другой труп снова загородил дорогу, и тогда он плюнул на меня, решив уничтожить нежить. Он взметнул палочкой, из которой стрельнуло пламя, изгибаясь под разными углами. Первые три ближайшие к Томми нежити сгорели сразу. С другой стороны у Пожирателей дело сразу не зашло. Они активно ругались и кричали что-то неразборчиво, внося свою долю в хаос. То ли забыли, как бороться с инферналами, то ли с перепугу стали кидаться в них стандартными чарами против волшебников. Нескольких трупов удалось повалить, скелеты же, потеряв конечность, ребра или другую часть, просто шли дальше. Еще до того, как Темный Лорд сжег первых покойников, раздалась пара криков и из толпы Пожирателей гнилые руки в струпьях выдернули двух человек, которые были разорваны в одно мгновение. Сразу после показанного приема Томом, его слуги сообразили, что делать и стали поливать вокруг струями пламени, лишь отгоняя трупы, но тех двоих уже не спасти... Видимо, сжечь целиком покойников может не каждое заклятие пламени. Но в любом случае, Реддл и один может разобраться со всей армией мертвых через какое-то время, так что надо его отвлечь, но как?
Пустив пару беспалочковых Ступефаев в Тома, я привлек внимание, а что дальше? Без палочки я много не наколдую, силы еще после тура не восстановились. К тому же, рана на ноге начинала давать о себе знать. Да и на лице, как оказалось рана не поверхностная — при каждом движении мимическими мышцами я болезненно морщил другой стороной лица, лишь хрипя.
Реддлу точно не понравилось, что его атаковали таким наглым образом, и он решил вернуть долги сразу, кинув несколько проклятий, попутно пытаясь отогнать нежить. Одно из заклятий почти задело мою шею, но срикошетило от края одежды. Я удивленно провел рукой по шее и нащупал тот набор рунных бус, который мы с Блэком для отвода директоровых глаз сделали. Я хмыкнул, подумав, что если бы был настоящий, то не смог бы сделать ничего в нашей ситуации — все силы бы выпило ожерелье. Том же вновь отвлекся на трупы, так как один из них подобрался к нему слишком близко и почти ухватился за мантию, но получил в рожу струю огонька…
Собственно, единственное, что пришло мне в голову сейчас, оставить Тома и бежать освобождать ребят. Добежав до Крама, я потратил немного силы на Секо, которое отрезало часть веревок на бревне, что держали Виктора. Дальше парень сам ослабил веревку резкими рывками и смог выбраться. Я же устало облокотился на столб, ожидая болгарина. Тот пытался не отрывать взгляда от трупов, боязливо поглядывая на них, сам тем временем продолжая сбрасывать с себя веревки, после чего посмотрел на меня с ожиданием в глазах. Он что, правда, рассчитывает, что я отдам ему какое-то умное распоряжение?
— Трансгрессировать умеешь? — спросил я.
-Нет, не учили еще, — мотнул головой Виктор, — Будут в марте.
Я лишь хмыкнул. Будут ли. Выбраться надо живыми еще.
— Надо освободить Флер, — пробормотал я, направляясь к девушке, все еще лежащей на земле в цепях, — Сможешь освободить? Я сейчас не осилю трансфигурацию без палочки.
Виктор лишь нахмурился, но уверенно кивнул. Он подбежал к Делакур и направив кисть на цепь, напрягся, возвращая той прежний вид, продолжая проговаривать контрзаклятие. Довольно сложно в таком-то состоянии. На лбу болгарина вступал пот, но он не прекращал своих действий.
