Виктор лишь нахмурился, но уверенно кивнул. Он подбежал к Делакур и направив кисть на цепь, напрягся, возвращая той прежний вид, продолжая проговаривать контрзаклятие. Довольно сложно в таком-то состоянии. На лбу болгарина вступал пот, но он не прекращал своих действий.
Пока мы тут возились, Том уделал с десяток самых активных покойников. Остальные же Пожиратели по-прежнему не могли справиться хоть с одним еще по причине того, что в основном трупы бродили кругом, не подходя близко, иной раз оставаясь позади памятника. Я почти кожей рук чувствовал, как удерживаю управляющие нити. Я дал приказ сдерживать толпу в круге, но не нападать. К сожалению, Том был действительно силен, но, возможно, еще не настолько, чтобы расправиться со всеми трупами сразу. Видимо, восстановление тела, и магическая нагрузка сразу же не проходят без следа. Будем надеяться, что мы успеем сбежать.
Когда Крам закончил с последней цепью, я попытался заглянуть в лицо Флер. Девушка была без сознания. Ее лицо было в земле, а вокруг глаз явно покраснение от слез, одна губа сильно рассечена и из нее сочится кровь. А левая сторона лица сильно алела. В этот раз кузина зарвалась.
Беллатрикс пыталась поджечь покойников, но выходило не очень, они только возвращались за свое укрытие или не приближались близко, а когда она попробовала приблизиться сама, то ее чуть не схватило еще одно умертвие, так что женщина быстро отскочила обратно. Послав пару огненных големов, она уже обрадовалась, но я краем глаза заметил это и приказал бросаться комьями земли. У огненных големов был минус — они тухли сразу, как соприкасались с предметом, потому немного комьев земли должны их успокоить. Големы эти ведь даже по земле не ходили, а лишь парили над ней. Белла воспользовалась появившейся возможностью, когда трупы выступили грязикидальщиками против големов, и бросила пару взрывных заклятий, и одного таки разнесло на части, хотя он и продолжал попытки исполнять приказы в частичном состоянии. Големы потухли, их забросало ошметками трупа во время взрыва. Но Белла не собиралась останавливаться.
В этот момент воздух разорвало множеством хлопков где-то в стороне от всего происходящего, и послышались голоса. Я резко повернул голову в сторону новых событий и заметил толпу людей в черных мантиях, но без капюшонов, что несомненно радовало. Помощь Лорду бы решила нашу судьбу окончательно, а так, похоже, нас нашли…
— Гарри! — в нашу сторону бежал Сириус.
— Бродяга! — я махнул рукой и Блэк рванул ко мне. Сам он выглядел не очень хорошо. Одежда по-прежнему подрана, а на лице налился большой синяк.
Приблизившись, крестный обнял меня, а потом удивленно уставился на сражение Пожирателей с трупами, но вскоре вернул внимание мне и Флер с Виктором.
— Что происходит?
— Не сейчас, заберите Флер и давайте сваливать отсюда, здесь Темный Лорд.
— Что? А, ладно, — крестный уместно перестал задавать вопросы. Было видно, что сам не в лучшем состоянии, чтобы сражаться еще, так что предпочел стратегическое отступление. Следом за Сириусом подбежали МакГонагалл, Флитвик, Грюм, мадам Максим и пара авроров. Отсутствие Тонкс мне не понравилось.
— Мистер Поттер, надо уходить, — МакГонагалл протянула руку к моему плечу, но я вывернулся.
— Бродяга, есть палочка? Моя неизвестно где, — Блэк кивнул и, приопустив Флер (нес ее на руках в сторону, где они появились), сунул руку в карман, вытащив на свет темную палочку, и бросил ее мне. Я поймал ее двумя руками. Не сомневался, что он прихватит вторую. Это же Сириус, перестраховщик, как и Грюм. Я взглянул на палочку — моя, однако. Точно, ее ведь оставили там же, где меня и взяли, а Сириус, наверное, успел ее найти за это время, — Виктор, уходи с Сириусом, я только попрощаюсь с этими ублюдками.
Преподаватели бросали редкие заклятия. Том, кажется, свирепел все больше и больше… Он начал метать не просто огненные струи, а выпускать потоки, сжигая все. До Адского Пламени он еще не дошел, к счастью. Притом, он успевал параллельно отбивать летящие в него проклятия.
— Дамблдор! — восклик заместителя директора слышали все, так что многие посмотрели туда же, куда и МакГонагалл — на столб, где висел ослабленный директор. Я только скрипнул зубами, отыскав взглядом Беллу, собрав в кулак немного воли, выплескивая остатки эмоций, крикнул:
— Круцио! — красный луч понесся в женскую фигуру, которая стояла почти спиной ко мне, так что видеть не могла, но начала поворачиваться на выкрик, но не успела уклониться, получив проклятье в плечо. Она с громким криком упала на землю, в то время, как я не опускал палочку, выливая ненависть за весь день, вспоминая, как она дралась с Сириусом, как пытала Флер… Я ей припомнил каждый момент.
Как оказалось, для творящего Круциатус время тоже кажется быстротечным. Остановился я, почувствовав, что больше не испытываю к женщине такой же ненависти, как до этого. Безразличие, вот что овладело мной. Я бы мог пустить в нее что-нибудь серьезное, но не Аваду или Круцио.
Беллатрикс кричала истошно, как и положено при Круцио. Многие испуганно поглядывали на нее, некоторые пускали проклятия в меня, большинство которых пролетало мимо, а от других меня прикрыл чей-то щит. Я оглянулся и увидел Грюма, хмыкнувшего что-то про себя. Вскоре в нас полетело множество заклятий и нам пришлось укрыться щитами.
Умертвия закончились внезапно, так как Пожиратели резко получили преимущество в количестве, хотя их самих было всего от силы с десять — пятнадцать. Около десятка легло при Хогвартсе. Остатки умертвий разбили быстро, забросав проклятиями типа Петрификуса.
Я же чуть не осел на землю, так как умертвия кончились и больше я не ощущал разливающейся энергии. Слабость и желание прилечь во мне начали брать свое. Но Грюм приподнял меня за ворот, и, придерживая одной рукой, прикрывал нас щитом другой, отступая к границе, как я понял защитных чар Тома. Наконец, нас утянуло в сдавливающей воронке. Выпав на другом конце, я сразу же рухнул на колени от перенесенной перегрузки вдобавок к слабости. Через пару мгновений рядом раздался хлопок и из воздуха выпала МакГонагалл, придерживающая Дамблдора, который умудрялся прилагать усилия, чтобы шагать. Не думал, что его вытащат. Я поднялся и увидел ковыляющего впереди Крама и Флитвика. Кто кого сопровождал, я не понял. Остальные преподаватели стояли позади нас — они ушли мгновением раньше нас и теперь прикрывали спину. Мы прошли через ворота, и все потянулись следом. Последними возвращались авроры.
Я сильно хромал на одну ногу, так что мне пришлось опереться на руку Грюма. Я думал, что не дойду до замка, но преподаватели подхватили меня заклинанием, когда я резко осел, провалившись на больной ноге. До замка я плавно плыл по воздуху, как и Дамблдор, хотя ощущение было неприятным, будто тебя, как вещь, доставляют куда-то, но, в принципе было плевать, сейчас бы покоя.
На встречу из замка выскочил Министр Фадж с парой авроров в охране. Он пытался что-то узнать, но потерпел поражение от преподавателей. Тогда он накинулся на двух авроров, но мы ушли раньше, чем я успел что-либо услышать.
Меня уложили в кровать в Больничном крыле. Побег удался, все кончилось. Мы, кажется, даже никого не потеряли. Рядом на койке уже дрых Крам. Слабость сказывалась. С другой стороны лежал Сириус, но еще не уснувший, а наблюдавший, как укладываюсь я. Лишь, когда завалился поверх одеяла, крестный удовлетворенно кивнул и закрыл глаза. Как-будто я куда-нибудь сбежал бы в таком состоянии.
За одной из ширм положили Дамблдора. За еще одной лежала Флер, ей надлежал особый уход в связи с особыми ранами. Еще там на кладбище мне показалось, что раны не совсем такие, как должны быть — нож был особенным, с магической припаркой, скорее всего гоблинский, а значит, и кнут из него вышел не простой…
Отрубился я почти мгновенно, как раз надо мной начала хлопотать мадам Помфри, но мне было уже не до этого. Прямо перед тем, как уснуть, в голову мне пришел вопрос: а как собственно нас нашли? Я же не говорил никому предполагаемое место, где Том мог появиться, а ведь стоило… Что ж, разберемся, как проснусь.
***
Проснулся я от громких рыданий и, кажется, всхлипов. Я поднял голову, чтобы с трудом разглядеть в темноте, как заспанный Сириус тоже приподнялся над кроватью и пытается сообразить, что происходит. Мы переглянулись и встали с коек. Моя нога была в толстой повязке. На плечо была положена бинтовая прослойка и приклеена пластырем, а на лице вот была густая мазь, которую я по неосторожности чуть не смазал, когда проверял лицо на предмет раны.
Мы добрались в темноте на звук рыдания до кровати Флер. Девушка лежала на животе, накрытая простыней, чтобы прикрыть верхнюю наготу, пока раны под действием специального состава мази пытались заживить. Девушка не открывая глаз, металась во сне, грозя перевернуться и стереть всю мазь. По ее лицу текли слезы. Видимо, после всего пережитого Флер мучилась от кошмаров.
