Реддл, похоже, не ожидал такой подставы, как заклятия, атаковавшие его параллельно Плети. Из-за небольшой растерянности он пропустил первое заклинание, стоившего ему куска мантии и боковой части бедра. Закричав от боли Реддл шарахнулся в сторону, уходя с траектории остальных проклятий. Собственно все Пожиратели тоже бросились в стороны, наученные горьким опытом товарища (после Сектумсемпры). Ворота в зал, которые кто-то прикрыл, вылетели в Атриум щепками наружу под напором последнего заклинания.
Том же, обозлившись в конец, приложил в Плеть всю свою силу, но не силу бузинной палочки, которая ему не подчинялась, и ударил по мне. Приняв весь удар на такую же Плеть Тьмы и попытавшись отклонить удар, я понял, что просчитался с силой, приложенной Томми, из-за чего даже при таких мерах меня отбросило в сторону, противоположную той, куда я отклонял удар, и покатился по полу. Успев встать на одно колено, я принял на Сферический щит парочку проклятий, так как Том больше не рискнул пользоваться Плетью Тьмы, пока моя палочка свободна от моей, которая, кстати, развеялась, как только я выпустил ее из руки, будучи отброшенным в сторону.
Щит выдержал эту атаку, дробно звякнув. Я поднялся на ноги, но Том не спешил напасть, а я не собирался убирать щит, пока хотя бы в себя не приду после падения. Реддл успел подлатать свою ногу, остановив мое проклятие, и теперь пятно на его ноге выглядело просто выжженным. Злобный взгляд Тома не добавлял мне радости. Я отнесся к нему взаимно, развив ненависть и злобу до приемлемого уровня. Я должен был когда-то попробовать это, не пытаться же рвать Тома по кусочкам, а то мне придется с ним не один раз еще встречаться.
Наш взаимный оскал был одновременно освещен зеленым светом в момент выкрика заклинания.
— Авада Кедавра!
— Авада Кедавра!
Я видел, как почти в замедленной съемке, два зеленных луча примерно одинаковой толщины встретились где-то на середине пути, вот только не произошло ожидаемого рикошета заклятий. Лучи вспыхнули ярким светом, словно слабенькая электрическая дуга, ослепив нас на пару секунд, после чего они слились в один единый луч ярко белого цвета, от которого явно пахло озоном и слышались потрескивающие звуки, но постепенно цвет луча стал словно скапливаться к центру, оставляя на периферии лишь блеклый оттенок. Все это время наши палочки были словно продолжением луча, только материальным. У Тома глаза были размером с галеоны. Для него это была такая же неожиданность, как и для меня. Я просто был в растерянности, я не понимал, какого Мордреда здесь творится? Единственное, что настырно мне лезло в голову, это треклятая история про сестры палочки с перьями Фоукса, но ведь сейчас у нас даже близко не такие палочки, так какого? Отвечать мне естественно никто не собирался. Помимо прочего, вокруг нас соткался купол мутно голубого цвета, отбросив всех, кто нас окружал, в разные стороны.
Скопившийся свет в центре луча ослеплял теперь точно не хуже молнии вблизи, вот только он еще начал формироваться в сферу, что было совсем плохим предвестником. Я попытался разорвать луч, потянув палочку кверху, но она только протестующее задрожала и стала нагреваться, так что верно предположив, что первый, нарочно разорвавший связь, получит объединившимся заклинанием, я прекратил свои попытки, вот только особых изменений с палочкой не наступило, так как она продолжала дрожать лишь сильнее, заставляя мою кисть вихлять из стороны в сторону, из-за чего мне пришлось ухватиться за нее двумя руками. Я заметил ,что Томми тоже еле удерживает палочку также держа ее двумя руками.
В момент, когда мне показалось, что все, сейчас палочка вылетит из рук, и я схлопочу вон той шаровой молнией в лоб, эта самая шаровая молния взорвалась с невероятным грохотом, резонируя в сводах зала и взрывая мои барабанные перепонки. Взрывная волна была такой силы, что, когда меня обдало разгоряченной стеной воздуха, я буквально взлетел и отправился в полет по пространству в противоположную Волан-де-Морту сторону. Я видел, как точно по такой же траектории улетает он над Пожирателями через проход в зал, разрывая голубой купол своим телом. Кто-то что-то кричал, пока мой полет не закончился. По всем ощущениям, мне казалось, что пролетел я метров пятьдесят, но это сомнительно, да и не важно, так как мои размышления закончились смачным впечатыванием в стену. Кроме хруста, я не успел запомнить ничего.
Глава 127.
— Пап, я не чувствую ее, — с затаенным страхом произнесла девушка, — Что-то произошло.
— Кого, ее, дорогая? — отец осторожно крался в сторону находки.
— Связь, пап, связь с Гарри, — страх в голосе девушки стал сильнее на долю промилле.
— Возможно, сейчас нам стоит вернуться в Британию, — задумчиво пробормотал мужчина, убирая свой специальный сачок из нити, производимой Золотым Шелкопрядом, в рюкзак. Все равно он уже упустил то странное образование, летавшее около вот этого камушка… Вот его можно с собой взять, вдруг получится приманить на него это существо позже…
Мужчина забросил небольшой рюкзачок на спину, накидывая панамку на голову и направился к тропинке, что вела к их гостиничному домику. Дочь уже ждала его у тропинки, несколько нетерпеливо подергивая прядь светлых волос… Как давно он не видел на ее лице что-либо, кроме безмятежной маски.... Все же не зря он сразу решил, что излишне эмоциональный парень сможет вернуть ту самую Луну, которая исчезла в день смерти Селены… Главное, чтобы все не стало хуже, уж больно опасна жизнь этого паренька...
***
Все, что я мог осознать, это то, что есть я, а есть тьма, единственная подруга в этом вездесущем нигде. И что здесь собственно делать, я так и не придумал. Но гораздо больше меня волновало то, что я не понимал, что я такое, или все же кто? Я не знал ничего, я не видел ничего, я не слышал ничего, но, по крайней мере, мог осмыслить происходящее. Для этого мне хватало понимания и запаса образов, чтобы изъяснять самому себе свои же мысли.
А потом появились звуки, где-то там, в глубине тьмы, постепенно набирающие ход, стремительно приближающиеся ко мне. И вот вокруг начал появляться свет, а тьма отступила. Теперь сплошное белое марево окружало меня вместо привычной темноты… Ну, и что поменялось? Ооо…
Марево белого киселя стало постепенно разбавляться картинками, в которых я наблюдал себя, себя такого нескладного, идущего из магазинчика с пакетом продуктов, потом я видел себя в помещении с другими людьми… студенты, точно… я начал что-то припоминать…
Эм, теперь совершенно другой я, но точно знаю, что это тоже я, как такое может быть? Я кружил вокруг нового себя, пытаясь охватить всю объемную картинку целиком. Из глухих звуков речи я смог разобрать, что звать-то меня Гарри, да к тому же Поттер. Это уже лучше… Что ж, если кто-то или что-то предлагает мне просмотреть мою память, то я совсем не против, а то тут заскучать уже успел я.
Просмотрев несколько сеансов о себе прекрасном в разном воплощении, я окончательно запутался, который из них я. Хотя это только внешность разная, характер схож. Хотя там, где я герой мира магии, амбиций у меня куда больше… Ну, будем смотреть дальше, надо же вспомнить все до конца…
***
Мне кажется, я прожил годы заново, влившись в свой образ. Кадры с участием меня "не мага" стали совсем редкими почти сразу, словно обрывки чужой памяти, лишь текст книг выскакивал… И беда в том, что воспоминания не желали сменяться, пока я всю книгу не перелистал в своих воспоминаниях. Со скуки я решил почитать их с ним вместе. И вот было мое удивление, когда я понял, что книги обо мне! Хотя… До меня стало доходить, что пошло не так… Но это же фантастично! Хотя о чем тут говорить… я сейчас в своей голове гуляю и ничего, не истерю, не паникую, вообще все нормально.
Прочитав все книги, я стал наблюдать за тем мной, что попал в Поттера. И какого же было мое удивление, когда я узнал, что в том теле нас двое! Я покумекал и решил, раз он не мешается и не лезет, то и не стоит дергаться пока.
Досмотрев все свои деяния, я принялся пытаться понять, что именно произошло между мной и Томом Реддлом, точнее между нашими волшебными палочками… Единственно верной мыслью могла быть только та версия, в которой палочки должны быть сестрами, но как палочка из лавки продавца палочек Лютного могла быть сестрой Старшей палочки? Неужто, Старших палочек было больше, чем одна и все это множество названий, таких, как Жезл Судьбы, Старшая палочка, Бузинная палочка принадлежат совершенно разным палочкам? Но тот портрет точно сказал, что они сделали лишь одну палочку и найти ее не смогли. Так, моя палочка из анчара, имеет в сердцевине волос фестрала, чего никогда не увидишь ни у одного известного Мастера волшебных палочек, ведь они используют только волос единорога из хвоста, перо местной Жар-Птицы и сердечную жилу дракона. Я полагал, что волос из хвоста фестрала в палочке — это признак того, что она имеет какое-то отношение к запрещенным изготовлениям палочек из других частей животных, кроме разрешенных. А тут вообще нечто странное назревает… К тому же, Олливандер не смог определить волос фестрала в палочке. По той ли причине, что старик просто никогда не осознал смерти? Но его Дар не допустил бы, чтобы от его взгляда ускользнул волшебный след частицы магического существа, а значит, он просто не смог определить магический след и принадлежность частицы к какому-либо известному варианту начинок палочек, так как никогда даже не сталкивался с волосом фестрала в своей работе. Причин для этого может быть больше, чем просто много… Что ж, изготовить такую палочку позже бузинной никак не могли, ибо взять волос у одного и того же фестрала дважды в разные периоды времени — это из разряда фантастики… Хотя, кто знает, кто знает… Ладно, придется снова идти к портрету Игнотуса, он делал палочку, да и разбирается он лучше меня уж точно в этих феноменах. Может и так оказаться, что это не из-за того, что палочки хоть сколько-нибудь родственны.
