А вот и оно. Ждал, надеялся и верил. Не подкачал-таки дедушка. Класс! Мантия-невидимка. Чувствуется, как тянется ко мне магия самой мантии. Что-то ностальгически знакомое, родное. Сразу чувствуется — родовой артефакт. Я вообще думаю, что и палочку с камнем надо бы прибрать к рукам, все же я тут потомок Певереллов, а не директор. А то, ишь, моду взяли, родовые артефакты ныкать. Не твое — верни хозяину. Ну да ладно, с этим я позже разберусь.
— Кикимер! — хлопок. — Где у нас зеркало?
— В прихожей, хозяин.
Топаю к зеркалу. Отлично, аж танцевать охота. Вы представляете себе, что взглянув в зеркало, вы не обнаружите свое тело в отражении? Это не те изобретения магглов из будущего наподобие дезиллюминационного заклинания, когда под определенным углом картинка, видимая насквозь невидимку, искажается. Здесь меня просто нет. Крууууть. Обидно только, что директор ее на Рождество в качестве подарка прислал. Все же реликвия семейная, а он ее у себя десять лет держал, а теперь еще и на Рождество дарит, с барского плеча типа. Ладно, живем с тем, что есть.
— Фаза один успешна завершена. Теперь можно переходить ко второй, — торжественно возгласил я. В это время удивленный домовик проходил мимо, напевая под нос Merry Christmas. Он вообще странный, какой-то. У меня к нему куча вопросов возникает каждый раз, как его вижу.
Интересно, понравились ли там мои подарки? Я ж столько старался, выдумывал, заказывал. Думал крыша поедет.
Рождественское утро. Кабинет директора Хогвартса.
POV Альбус Дамблдор.
О, снова книги! Как же хочется чего-нибудь простого, этакого незамысловатого… Хм, а этот почему не подписан? Аноним? Так-так. Нет, лишних сюрпризов нет, даже странно как-то. А вдруг кто дедушку добрым словом просто решил помянуть из бывших учеников? Какая крепкая обертка! Хей, кто-то решил повеселить на старости лет!
End POV
Директор появился на Рождественском ужине с широкой улыбкой под аккомпанемент радостно позвякивающих бубенчиков на его новой обуви. На лицах присутствующих в Зале на празднестве был выразительный шок. Особенно отличился один знакомый нам зельевар. Он целиком выражал неверие происходящего. Но буквально через секунд десять помотал головой, приходя в сознание, и сделал вид, что так и надо и вообще ничего не происходит.
— Клевые бубенцы, профессор!
— Спасибо мистер Уизли и мистер Уизли! — с довольным лицом ответил АПВБД. В общем-то, реакция его подопечных была такой, в какой он ни разу не сомневался: не каждый день директор откровенно веселится, превращаясь в копию Санта-Клауса.
Рождественское утро. Кабинет декана Слизерина.
Северус Снейп скривился, как от лимона, при виде впаянной в пол Рождественской елки , стоявшей в его комнате. Ну не любил он все эти праздники и не считал нужным ставить тут эту лохматую зелень. Но директор решил иначе. Так еще и понавесил на нее кучу защитных чар, чтобы вредный профессор не спалил ее и вообще не смог убрать в течение ближайшей недели.
Тяжело вздохнув, Ужас подземелий решил все же посмотреть немногочисленные подарки, что ему все же дарили. Правда, по его подсчетам, один здесь точно лишний по сравнению с последними годами. Его он решил оставить на последок. «От Малфоев, ага… Директор со своими шуточками… О, а это от Минервы…» Вот, когда повертев со всех сторон неподписанную коробку, он проверил на возможные проклятья (станется с кого-нибудь с его-то характером) и, ничего не найдя, он решил все-таки ее открыть он понял, что кто-то рвется на тот свет вне очереди.
— Лошадиный шампунь? Агрххх! — в этот момент злосчастная елка имела все шансы быть сожженной, но заклятья Великого Светлого устояли перед стихийным выбросом Ужаса Подземелий. Погорели полы, да оберточная бумага, валяющаяся вокруг.
Немного погодя, профессор передумал уничтожать все вокруг и подумывал, как бы ему избавиться от насмешливого подарка. Но, немного подумав, он открыл крышечку, понюхал, капнул на руку каплю, растер его и удивился! Руки, что постоянно пребывали в выделениях паров от зелий (как и волосы), стали облезать. Это слезал слой выделений, что никак не смывался и не убирался заклятиями. Профессор решил оставить шампунь для исследования. Надо же понять, как он действует?
Рождественское утро. Кабинет профессора Защиты от Темных Искусств.
Профессор уже минут как тридцать пребывал в мире сказок, почитывая книгу о маггловских злодеях, у которых смерть в яйце спрятана была, находясь при этом в кресле у елки, а вокруг валялась оберточная бумага и нераспакованные подарки. Уж больно это напомнило его хозяину об ошибках молодости, потому и не позволил ему сжечь книгу. Не иголка, а крестраж какой-то. А его еще дожидалась книга «Как захватить власть, не привлекая внимания санитаров». «Знать бы еще кто прислал ему столь занимательный подарок» — думал попутно Том.
Рождественское утро. Кабинет декана Гриффиндора.
Минерва только гневно поджимала губы, но не метала молний, как декан змеиного факультета. Нет, это точно не близнецы Уизли. Те прислали ей бутылек валерианы. А вот кто решил снабдить ее еще и антиблошинным зельем для добавления в шампунь?
Рождественское утро. Каморка завхоза Хогвартса.
Аргус Филч, обычный сквиб, работающий в школе уже невесть сколько лет, удивленно смотрел на бутылку коллекционного вина восемнадцатого века. «Ну Поттер дает. И откуда малой такое вино достал? Такое же только в родовых поместьях и можно найти.» — размышлял старик, вспоминая как познакомился с этим парнишкой, при этом доставая из той же упаковки милый бантик для миссис Норрис. С веселым настроением завхоз вскрывал бутылку. «Ну а чего тянуть, когда можно уже сейчас насладиться прекрасным букетом вина, не каждый день ведь пьешь, как аристократ» — уговаривал себя старик. На празднестве Аргус Филч так и не появился, решив, что и бутылка початого прекрасная компания для него.
Рождественское утро. Спальня Гриффиндора.
Младший из братьев Уизли недолго думая, разорвал обертку неизвестного подарка в нетерпении для того, чтобы обнаружить внутри средней толщины талмуд с названием «Книга этикета для чайников».
— Это еще что за Мерлиновы кальсоны?— воскликнул Рон, перебудив соседей. Книга же при его возгласе подпрыгнула и припечатала рыжего по макушке, после чего открылась на определенной странице. Соседи по комнате покатились со смеху, а Уизли, пребывая в шоке, склонился над книгой, где смог прочитать:
— Каждый волшебник должен соблюдать правило правильной речи в любом обществе. Особенно в обществе дам и официального приема. Употребление в речи ругательств в обществе непозволительно для уважающего себя волшебника… Поттер, я тебя убью! — вследствие чего получил еще одну оплеуху от книги, которая снова раскрылась на новой уже странице. Как ни пытался Рональд избавиться от книги, но та все время оказывалась под рукой, будто только и ждала, что ее прочитают.
Рождественское утро. Дом 4, Тисовая улица.
— Вернон, это от Гарри, — протягивая небольшую коробочку, сказала Петунья. Глава семьи осторожно открывал сверток (А ну как шибанет чем, кто знает этих ненормальных?). Убрав обертку, Вернон выглядел изумленным, так как разглядывал коробку с высококлассным коньяком. Петунья же в свою очередь удивленно любовалась на новый чайный сервиз из фарфора расписанный под "Гжель", присланный «любимым» племянником. Дадли же было все равно, чем там таким заняты родители, он просто наслаждался вкусным шоколадным тортом, и он даже не обратил внимания, что тот был от его двоюродного братца-задохлика-очкарика.
— Вернон, думаю надо его отблагодарить, — сказала Петунья, вздыхая с грустью в зеленых глазах.
Рождественское утро. Малфой-мэнор.
Драко, как и подобает ребенку одиннадцати лет, радостно открывал рождественские подарки, разбрасывая вокруг обертку от них, как и в прежние года. Приступив к последнему, самому большому по совместительству подарку, он обнаружил, что не все так просто в этом мире. Через пять минут он уже начинал проклинать «этого шрамолобого» на французском (на котором говорили все Малфои), так как под верхней оберткой оказалась упаковка в такой же обертке, а под той еще одна и так далее. Он уже готов был выбросить завернутое нечто, если оно и было там, но ведь Малфои не сдаются! В конце концов, Драко издал победный клич вождя команчей, отчего Нарцисса удивленно взглянула на своего отпрыска, погребенного ворохом бумаги. А ее сын вертел в руках в это время серебряную брошь в виде оскаленной собаки, у которой глаза были инкрустированы маленькими рубинами, от чего она напоминала Адскую гончую. Драко сидел и думал: «Откуда у Поттера брошь Блэков?». Плюнув на лишние мысли, он просто решил, что раз его мать из Блэков, то он может позволить себе носить сию вещь, как знак принадлежности к еще одному древнейшему роду аристократов. А про Блэков он потом у Поттера сам спросит.
