В конце концов резидент собрал достаточно фактов, чтобы можно было обвинить дер Кунца в предательстве. Встретившись с капитаном второго ранга в спокойной обстановке, Руслан выложил ему убойную комбинацию фактов. После длительного диалога выяснилось, что Якобус работает на ГРУ и завербован советской военно-морской разведкой.
Курбаев не стал сообщать своему командованию о перехлесте со смежниками. Дабы не вызвать со стороны военной разведки мстительного недовольства. Более того, объединив усилия, они добыли секретную информацию о станции наведения. Потом судьба их развела, но Руслан никогда не выпускал Бедуина из виду.
О бывшем военном моряке, который после выхода в отставку работал на пассажирском флоте, Курбаев вспомнил, когда его поставили в известность о вывозе с территории Чечни «золотого запаса».
Дождавшись, когда старый моряк в несколько глотков выпьет коньяк, чеченец осушил свой бокал и спросил:
– Ну, как, телеграмма достигла адресата?
– Да, – дернул кадыком Кунц, от выпитого его лицо моментально стало алым. – Я, как было договорено, отправил депешу двумя маршрутами. С электронного носителя и «эстафетой»[7]. Вчера пришло от куратора подтверждение, и на мой счет в Карибском банке легло полновесных десять тысяч евро.
– Замечательно, – улыбнулся Руслан, он специально провел встречу с новыми «лидерами» чеченского сопротивления на пароме «Викинг» и текст донесения для Бедуина составил лично, соблюдая все условия, чтобы к этому сообщению в Москве отнеслись со всей серьезностью.
Теперь он знал – задуманное удалось, значит, первая часть грандиозного плана прошла успешно.
Он снова разлил коньяк по бокалам, поднял свой и торжественно предложил:
– Давай, Якобус, выпьем за твою прибавку к пенсии.
– Не возражаю, – улыбнулся в ответ пассажирский помощник капитана, и совсем не по-европейски одним глотком заглотил благородный напиток.
Курбаев выпитый коньяк не стал закусывать конфетой, а сунул в уголок рта сигарету и щелкнул зажигалкой.
– И вот еще что, дружочек, – глядя в упор на датчанина, задумчиво произнес Руслан. – Ты бы уехал куда-нибудь на пару месяцев.
– Это еще зачем? – не понял старый моряк.
– Когда главный приз представлен в виде двадцати тонн золота, человеческой кровушки прольется немерено. Как раньше люди с удовольствием гибли за металл, так и в наше время ликвидируют всех, кто может стать конкурентом.
– Разумно, – согласился краснолицый дер Кунц, смело взяв за горлышко бутылку с остатками «Хеннесси». – У меня два месяца одних отгулов, не считая отпуска. После этого рейса сразу же еду в Штаты к дочке, у нее в Чикаго своя дизайнерская фирма, правда, не особо процветающая. – Коньяк полился тонкой струйкой в бокалы, наполнив на палец, но Якобус, погруженный в свои мысли, на это не обратил внимания. – Пожалуй, этот вариант не подходит. Если меня серьезно решат ликвидировать, то наверняка в первую очередь будут искать у единственной дочери. Нет, поеду на Карибы, сниму все свои сбережения, найму яхту, и пусть меня поищут в океане.
– Мудро, – усмехнулся Курбаев, неожиданно поймав себя на мысли, что сейчас сам себя чувствует клоном этого старого датского моряка. Ему тоже придется бежать и прятаться. Только, в отличие от Бедуина, не на время, а до конца жизни.
Выйдя из здания штаба бригады, Александр Звягин задумчиво вздохнул и сдвинул черный берет на затылок.
– Ничего не пойму, – пробормотал старший лейтенант. Экстренное возвращение из Чечни вызвало у него недоумение. Мысль о том, что разберется на месте, не оправдалась. Командир бригады, выслушав доклад разведчика, утвердительно кивнул, а на прямой вопрос командира группы ответил уклончиво:
– Это связано с оперативной необходимостью.
Вот только с какой необходимостью, никто морпеху в штабе не удосужился объяснить.
«Ладно, нет ничего тайного, что бы не стало явным. Разберемся», – решил про себя разведчик, вспомнив, что есть и положительные моменты: спать он сегодня будет не в палатке под дружных храп подчиненных, а в постели с собственной женой…
Офицерский жилой городок размещался на территории бригады. Когда-то, в благословенные советские времена, здесь был пансионат отдыха «Союз-рыбак», потом обустроили частную базу отдыха предприимчивые дельцы, но долго этому заведению просуществовать не довелось. За благопристойной вывеской нашел приют комфортабельный бордель. Впоследствии его «накрыли» сотрудники внутренних дел, хозяева вертепа получили приличные срока за содержание притона, скупку краденого и торговлю наркотиками, а бывший пансионат был конфискован и передан Министерству обороны, которое на Каспии формировало бригаду морской пехоты.
Теперь в коттеджах проживал офицерский состав. Каждый из приземистых домиков был обшит снаружи пластиковым шпоном и имел четыре отдельных входа, и проживало там соответственно четыре семьи, обеспеченные просторной гостиной, уютной спальней, небольшой кухней и вместительным санузлом.
Еще на подходе к своему коттеджу Александр учуял ароматный запах жареного гуся, и только сейчас он подумал, что чертовски проголодался. Служебная кутерьма напрочь выбила мысли о еде, и вот теперь Звягин сглотнул набежавшую слюну, подумав о хрустящей корочке жареного гуся, салате из молодой капусты и рюмке охлажденной «Столичной».
Жену старший лейтенант застал в кухонных хлопотах, невысокого роста молодая женщина в цветастом переднике напоминала подростка, которому впервые разрешили самостоятельно накрыть праздничный стол.
– Дашка, в тебе что, открылся дар предвидения или здесь что-то не чисто? – встав в дверях, удивленно спросил морпех.
– Саша? – резко обернувшись, супруга покрылась густым румянцем. И тут же, счастливо улыбнувшись, бросилась мужу на шею. – Все сразу, Сашенька.
Она прижалась к широкой груди и буквально впилась в губы мужа. Звягин почувствовал, как его тело пробил мощный электрический разряд страстного желания. Его жена была не только супругой по штампу в паспорте, она еще была той желанной женщиной, о которой он всегда мечтал.
Офицер подхватил миниатюрное тело супруги, собираясь пройти в спальню, но совершенно некстати Даша заартачилась.
– Нет, нет и нет.
– Что – нет? – вполголоса буркнул морпех, в его мозгу, как чека гранаты, дернулась взрывоопасная ревность.
– Мы не одни, – отводя в сторону глаза, тихо прошептала молодая женщина.
– Что?! – кровь отхлынула от лица разведчика, его загорелая кожа стала матово-белой в одно мгновение…
– Гость у вас, Сан Саныч, дорогой гость, – из гостиной, улыбаясь, к зятю вышел адмирал Бастагин.
Звягин, опустив жену на пол, вытянулся во весь рост перед высокопоставленным тестем и рявкнул:
– Здравия желаю, Геннадий Викторович!
– Здравствуй, Саша, – ответил Бастагин, протягивая руку для приветствия.
– Вы как, по делам или дочку решили проведать? – слегка сдавливая своей грубой рукой мягкую ладонь штабиста, тут же на правах хозяина поинтересовался старший лейтенант.
– И то и другое, – нейтрально ответил контр-адмирал, пристально посмотрел на морпеха и добавил: – Пока еще мои желания совпадают с моими возможностями.
Старший лейтенант пожал плечами и заявил:
– А я, пожалуй, приму с дороги душ и переоденусь.
– Давай, Саша, – Бастагин хлопнул зятя по-дружески по широкому плечу.
В душе, как всегда, горячей воды не было, но Звягин давно отвык от простых радостей цивилизации. Вместо горячей ванны он мылся ключевой водой и заменял шампуни и гели для душа золой или глиной. Вместо чая-кофе пил отвары из лечебных трав, а то и просто хвои. Пищу употреблял грубую, а при необходимости мог слопать горсть дождевых червей или слизней, для разнообразия вкусового букета добавив лягушачьи лапки или кузнечиков. Он уже не был человеком в общепринятом понимании, он был фронтовым разведчиком, субстанцией, живущей на самом острие судьбы, как бабочка-однодневка, смерть которой может наступить в любое мгновение. И чтобы продлить свое активное существование, он должен уметь многое, такое, что простым смертным даже в кошмарах ночных не снилось. Впрочем, все это лирика, разведчик морской пехоты – это добровольный выбор, судьба, к которой Александр стремился с детства, а мягкая постель, хорошая еда и упругое тело жены – всего лишь награда за то, что, уходя на боевые, вновь возвращаешься живым…
По привычке растерев до красна свое мускулистое тело жестким полотенцем, Звягин с удовольствием надел свежее белье, поверх натянул спортивный костюм.
Стол в гостиной уже был накрыт, в центре на большом блюде, обложенный свежими овощами, исходил ароматом зажаренный до хрустящей корочки темно-коричневый гусь. Вокруг в блюдах поменьше развернули боевые порядки различные салаты и острые закуски. В углу стола примостились откупоренная бутылка зеленого стекла «Советского шампанского» и пузатый длинношеий графин с охлажденной водкой.
