Перейдя в налоговую полицию, он словно отсек свое романтическое увлечение демократией. И плюнул на карьеру, занявшись только собой, семьей и выгуливанием по вечерам единственной безучастной к политике Феи — серебристого пуделька, ласкового и отзывчивого ко всем окружающим. Заговорил о возможной женитьбе сразу после окончания университета сын, и головной болью стал вопрос, где жить молодоженам. Разменивать свою двухкомнатную после десяти лет собственного мытарства по углам совсем не грело, и цель в жизни могла стать именно земной и житейской — попытаться собрать денег на квартиру.
Загорелись, собрали, что уже было, с получки стали покупать по сто, десять, двадцать долларов — сколько позволял излишек. Но при подсчете с женой, как быстро такими темпами они смогут обеспечить сына и собственную спокойную старость, не хватало не то что пальцев на руках, а и календаря до двухтысячного года.
— А может, начальником отдела все-таки поставят? — надеялась жена.
Начальник отдела — это почти на двадцать процентов больше оклад и всякие премиальные. Начальник отдела — это, в конечном итоге, вызов судьбе, выбросившей его на обочину. Еще не те годы, чтобы зарываться в пенсионный песок.
И вновь задумался о должностях Вараха, благо, что у них в отделе уже полгода пустовало кресло начальника. Его, пришедшего в отдел первым, по инерции считали исполняющим обязанности начальника, но дальше «и.о.» дело не продвигалось. Моржаретов не заводил на эту тему даже разговоров — то ли боясь оказаться обязанным, то ли не желая раскрывать какие-то планы в отношении другой кандидатуры.
Противно было лебезить, тем более когда в августовских событиях хлебнул приятных и живительных глотков власти, но стал Вараха замечать за собой, что улыбается начальнику там, где можно и не улыбаться. Что откровенно заискивает и дает понять: готов работать, только допустите. И, что самое главное, замечая за собой это, не одергивал себя, не стыдился себя суетного и мельтешащего. Реже стал вспоминать и свою августовскую доблесть, словно этим стирал не только свою память, но и память других. Больше того, когда в октябре 93-го чаша весов вновь, хоть и с помощью танков, качнулась в сторону Ельцина и можно было опять как-то проявиться, попытаться войти еще раз в ту же реку, где уже был, он тем не менее не поспешил засвидетельствовать свое восхищение разгоном Верховного Совета. Что-то остановило: не лезь, опять останешься в дураках. А может, приходило понимание, что государственным людям и в самом деле нечего лезть в политику: сиди и делай свое дело?
Так что земное и семейное превысило общее и политическое. Оставалось только исправить ошибку августа, войти в русло назначений. А там и попытаться устроить в департамент сына, благо, что создали жилищную комиссию, а раз есть жилкомиссия — значит, будут и квартиры. Конечно, здесь начнут учитывать, кто ты — начальник отдела или просто ведущий специалист…
Но в один из дней, когда в таких раздумьях сидел он над очередными сводками, раздался телефонный звонок. В департаменте не хватало не только столов и стульев, но и телефонных номеров — один на весь отдел считался за счастье. Так что если кто-то не ждал конкретного звонка в конкретное время, трубку поднимал или он, числящийся начальником, или Людмила.
На этот раз никто не поднял голову, и Вараха дотянулся до трубки сам.
— Мне Григория Ивановича, — попросил незнакомый голос.
— Я вас слушаю.
— Григорий Иванович, у меня есть информация, которая вас заинтересует, — предложил собеседник. И боясь, что его отправят с таким предложением к дежурному, уточнил, налегая на каждое слово: — Очень заинтересует. Лично вас. Я жду вас у выхода.
Короткие гудки. В том, что информацию на тех или иных коммерсантов приносят их конкуренты, ничего удивительного не было: шло первоначальное накопление капитала и ни о каких джентльменских отношениях между ними не могло идти и речи. Поэтому звонок не явился чем-то из ряда вон выходящим, если бы не два момента: говоривший подчеркнул личную заинтересованность Варахи и позвонил в самом деле не дежурному, который принимает подобную информацию, а ему. И судя по тому, что положил трубку, не дослушав ответа, — еще и в уверенности, что встреча состоится.
Набрав несколько строк на компьютере, Вараха все же решил выйти. На то он и оперативник, чтобы влезать во всякие ситуации. А вдруг сейчас он получит такие сведения, что заставит всех ахнуть…
У входа никого не оказалось, но от посольства Беларуси, расположенного напротив, ему махнули рукой от припаркованной машины:
— Григорий Иванович!
Парень был незнаком, машина тем более, и Вараха задумался: идти ли? Но словно специально вечно запруженная Маросейка на миг очистилась от машин, открывая ему дорогу, и он перешел ее. Парень, ничего не объясняя, включил перед ним диктофон, из которого без паузы, видимо, со специально подготовленного места раздалось:
— И теперь о Варахе…
Это был голос Моржаретова. Григорий непроизвольно подался ближе к диктофону, но парень выключил его и с улыбкой пригласил в машину:
— Я думаю, вам будет небезынтересно узнать, что думает о вас начальство.
В автомобиле сидел водитель, но и тот вылез из него, оставляя Вараху одного. Григорий понял, что сейчас он услышит о себе настолько неприятные слова, что, щадя его самолюбие, неожиданные гости оставляют его наедине с диктофоном. Кто же они такие и откуда у них запись? И что говорит начальник о нем? Кому говорит?
Торопясь, Вараха нажал на клавишу пуска. Моржаретов охотно продолжил:
— Я не кровожаден, но, извините, я видел, как он упивался властью в 1991 году. Достаточно было посмотреть, как он разговаривал с людьми, уже ходившими под пулями, когда он еще титьку сосал. Они не виноваты, что остались верны своим идеалам. Их за это нужно или уважать, или жалеть. Но ни в коем случае не издеваться над ними.
Возникла пауза, и когда Григорий подумал, что запись закончилась, Моржаретов продолжил:
— Да, сейчас он как будто другой, вроде начинает думать о работе, а не о политике. Но я никогда не смогу быть уверенным в нем до конца. И никогда не напишу рапорт на его представление.
Вновь образовалась пауза, и только теперь стало ясно, что обладатель записи специально стер голос собеседника.
— С ним можно работать, но, если уберете, я не стану возражать.
Хозяева машины курили в двух шагах, обсуждая рекламные вывески.
— На его месте я радовался бы тому, что вообще служит. И прятал бы глаза от тех, кто знает о его прошлом.
Прятать глаза? Он — прятать глаза? И радоваться, что вообще служит? Да попался бы ему Моржаретов в тот момент, когда работала комиссия, посмотрел бы, где оказался бы сам…
Дальше, как ни вслушивался и сколько ни ждал продолжения Вараха, крутилась только пустая кассета. Да и гости, обсудив вывески и докурив сигареты, подошли к машине. Григорий отдал им диктофон и, ни слова не сказав, сошел с тротуара. Однако машины вновь шли непрерывным потоком, словно отсекая его от департамента, и он несколько минут стоял под пристальными взглядами нежданных визитеров.
— Мы завтра вам позвоним, — сказали они перед тем, как Григорий прошмыгнул в секундную брешь между машинами.
«Перевод с итальянского.
Департамент налоговой полиции.
Москва,
Россия.
Директору ДНП РФ.
Конфиденциально.
Уведомляем Вас, что Финансовой гвардией Италии не проводятся проверки «веером». Необходимо указать конкретный счет в конкретном банке, а также причины, вызвавшие Ваш интерес. Если в ходе проверки будут выявлены материалы, подтверждающие криминальную деятельность в ущерб Италии, мы представим Вам сообщение по данному вопросу.
Дивизионный генерал -
инспектор Главного командования
Финансовой гвардии Италии.
Рим»
«Департамент налоговой полиции России.
Через представителя ГДН в России.
Г-ну Директору.
Конфиденциально.
Благодарим за заявление о подозрениях в отношении клиента указанной Вами фирмы. Служба «ТРАКФИН», как Вы знаете, является информационно-аналитической, проводящей только экспертные оценки финансовых операций, и самостоятельных расследований не ведет. Однако, как удалось установить, владелец указанной Вами фирмы полученные криминальным путем средства обращал в игровые жетоны крупнейших казино, которые спустя некоторое время обменивал на уже «отмытые» наличные.
Директор Генеральной дирекции налогов Франции»
«ДНП РФ Москва. На Ваш запрос №…
Готовы сообщить, что интересующий Вас гражданин России закрыл валютный счет ровно два месяца назад. В то же время наше обязательство хранить в течение пяти лет все финансовые документы позволяет установить личность клиента и все проводимые по счету операции.
Просили бы Вас выслать нам дополнительный материал, подтверждающий его криминальную деятельность в ущерб интересам Германии, и направить официальным путем в наш адрес.
