Ровно в 20.00, закончив очередную смену дежурства, Шерстаков завел двигатель «Ниссана», отъехал от кафе, за усадьбой Гронского развернулся и повел машину к городу. Через сорок минут, пройдя загородное шоссе и небольшой участок Московской кольцевой автодороги, на развязке ушел в пригород. В 21.10 ему удалось впихнуть «Ниссан» на стоянку возле «Макдоналдса». Маневрируя, он видел «Опель» Степана Безродько, или Дикобраза, как называли его в банде. Заглушив двигатель, Шерстаков остался в машине. Через минуту к нему с небольшим чемоданом на заднее сиденье подсел Безродько:
– Привет, Шершень!
– Как у вас говорят, здоровеньки булы?
– У нас по-всякому говорят. Принимай технику!
– Что за аппарат? Я такого раньше не видел.
– А черт его знает, Шерхан сказал передать, я передаю, а ты уж разбирайся сам.
– Ладно. Посмотрим, что всучил мне босс! Не хочешь перекусить?
– Где? В этом американском гадюшнике? – скривился Дикобраз.
– От американцев одно название. Я здесь, как приехали, питаюсь.
– И как только можешь жрать это дерьмо?
– Спокойно. Мне главное, чтобы желудок не был пустым.
– Это же сколько ты здесь бабла в день оставляешь?
– С каких это пор ты считаешь мои деньги?
– Я не считаю, я просто спросил.
– Не твое дело.
– Понял, отваливаю. Не забудь передать Тихому, чтобы подтвердил получение прослушки.
– Не забуду.
Безродько ушел. Вскоре его «Опель», объехав здание, скрылся из вида, а Шерстаков зашел в «Макдоналдс».
В 21.50 он, припарковав «Ниссан» в углу двора, был уже в квартире, где временно обитала банда Ступака.
Тот встретил его вопросом:
– Прослушку получил?
– А это что, по-твоему? – поднял чемодан Шерстаков.
– Вообще-то похож на большой кейс.
– Аппаратура внутри. С ней еще разбираться надо, я с такой не работал.
– Так разбирайся.
Шерстаков переоделся, вымыл руки и на кухонном столе открыл чемодан.
– Ни хрена себе, – воскликнул он, – вот это аппарат!
– Что такое? – спросил Ступак.
– Звони боссу, скажи, на присланной аппаратуре я не смогу работать.
– Почему?
– Потому что в этой, – он посмотрел на маркировку, – в этом «Эхо» я ничего не понимаю. Здесь все не так, как в обычном «Колибри». Непонятно, зачем Шерхан прислал какую-то навороченную систему? Мог бы и попроще прослушку достать, ту же «Колибри». Там все ясно, а тут ни тарелки, ни приближающегося микрофона, дисплей какой-то, масса кнопок без обозначений. Нет, Тихий, я не смогу с ней работать.
– Тоже мне, специалист, – недовольно пробурчал главарь банды, – и чему тебя учили?
– Ну уж точно не работать на этих замороченных японских штуках.
– Значит, не разберешься?
– Да здесь даже инструкция в иероглифах. Ты что-нибудь понимаешь в них?
– Нет!
– Вот и я не понимаю. Будь перевод, может, и разобрался бы, но разобраться – еще не значит уже завтра полноценно использовать эту систему.
– Ладно.
Ступак достал сотовый телефон, набрал номер Караханова:
– Это я, хозяин!
– Слушаю!
– Шершень забрал у Дикобраза прослушку.
– Хорошо. Завтра пусть приступает к работе.
– С этим проблема.
– В чем дело?
– Он говорит, что не сможет работать с новой системой.
– А вот это плохо. Он не в состоянии разобраться с прибором?
– Не в состоянии, потому что никогда не видел ничего подобного, инструкция в иероглифах без перевода.
– Я понял. Завтра в 7 утра к вам подъедет Арчил. Он знает, как работать с «Эхо», Кокиа поедет к объекту вместе с Шершнем. Вопросы?
– Нет вопросов, хозяин!
– До связи!
– До связи.
Ступак отключил телефон и повернулся к Шерстакову.
– Что босс? – кратко спросил тот.
– Пришлет Арчила. Завра в 7 часов Кокиа будет здесь, работа с прослушкой на нем. К объекту выезжаете вместе.
– Это другое дело. Я в ванную, потом в город.
– А разрешения спрашивать считаешь ненужным?
– Брось, Тихий. Какое может быть разрешение? Я свое отработал, имею полное право на отдых.
– Черт с тобой, вали! – Ступаку ничего не оставалось, как отпустить Шерстакова. В любом случае он ушел бы, так пусть будет с разрешения. – Но будь на связи.
– Я постоянно на связи, – ответил бандит, закрыл чемодан, поставил его на пол у батареи: – С этим вопрос решен. До 7 утра на хате.
– Да уж постарайся.
Спустя двадцать минут Шерстаков уже ловил такси на проспекте.
Ступак поднялся, как обычно, в 6 часов. Привел себя в порядок, заглянул в спальню Репнина. Тот безмятежно спал, отбросив легкое одеяло и обнажив свое сильное, мускулистое тело. Будить его Ступак не стал. Пусть спит, пока есть возможность.
В половине седьмого вернулся Шерстаков. По его довольному виду главарь понял, что этой ночью Шершень получил то, что хотел, но спрашивать ни о чем не стал, только предложил:
– Кофе будешь?
– С удовольствием.
Бандиты успели выпить по чашке ароматного напитка, как ровно в 7.00 в прихожей раздалась трель звонка. Приехал Кокиа. Он был опытным специалистом по электронике и мог бы спокойно зарабатывать хорошие деньги в мирных условиях. Но Кокиа подался к террористам. Как он сам объяснял, для того, чтобы мстить. У Кокиа во время осетино-грузинского конфликта погибли оба брата, старший из которых в середине девяностых воевал против федералов в отряде Шерхана. Оставшись единственным сыном в семье, Кокиа связался с Карахановым и вскоре был представлен как новый член террористической организации. В первой же операции он проявил себя жестоким и беспощадным бойцом. Тогда банда взяла трех контрактников. Шерхан приказал Кокиа убить их, когда стало ясно, что федералы не собираются выкупать своих людей. Все ждали, сможет ли интеллигент-грузин пристрелить заложников. Но Кокиа удивил даже головорезов Шерхана. Молодой грузин буквально порезал на куски пленных, при этом не проявив никаких эмоций. После страшной казни он умылся, переоделся и как ни в чем не бывало сел за стол завтракать, хотя многие свидетели кровавой расправы не смогли есть. Показав себя, Кокиа сразу же вошел в ближайшее окружение Шерхана, став его помощником. И вот теперь он, улыбаясь, вошел в квартиру. Вежливо поздоровался со Ступаком и Шерстаковым, отказался от кофе, сразу перейдя к делу:
– Где прослушка?
Шерстаков выставил на стол чемодан.
Кокиа присел на свободный стул, открыл кейс. Выбросил инструкцию, подключил аккумулятор, пробежался тонкими длинными пальцами по клавишам, в результате чего в системе что-то щелкнуло и на дисплее высветились какие-то обозначения. Надев и тут же сняв наушники, Кокиа выключил аппаратуру и закрыл чемодан:
– Превосходная вещь. Умеют узкопленочные делать уникальные приборы. Этого у них не отнять.
– Ты разобрался в аппаратуре, Арчил?
– Конечно. Иначе зачем бы меня прислал к вам в помощь Шерхан? С кем и когда я поеду на объект?
Ступак кивнул на Шерстакова:
– С ним, с Шершнем, немедленно, в 9.00 вам следует быть на месте слежения за усадьбой клиента.
– Хорошо, – кивнул Кокиа.
– Один вопрос, Арчил!
– Да?
– Как далеко может слушать объект эта аппаратура?
– До пятисот метров.
– Может, тебе стоит сменить позицию? – взглянул Ступак на Шерстакова. – Пятый день торчать у кафе подозрительно.
– Да там вроде машин полно, и не таких, как мой вшивый «Ниссан».
– Вот именно, что не таких.
– Если ты стоял четыре дня на одном месте, то позицию просто необходимо сменить, – вмешался в разговор Кокиа.
– Вот и я о том же, – поддержал его Ступак.
– Сменить, значит сменить, только я в поселке не видел более удобного места, а объехал его вдоль и поперек, – пожав плечами, ответил Шершень.
– Ничего. На месте разберемся. Едем? – обратился к нему Арчил.
– Поехали.
Грузин забрал чемодан и, попрощавшись со Ступаком, в сопровождении Шерстакова вышел из квартиры.
В 8.20 «Ниссан» подъехал к коттеджному поселку Буртово.
На въезде Кокиа приказал Шерстакову принять на обочину и остановиться.
– Так! – проговорил он. – Рисовка при поиске нового места стоянки в поселке рискованна. Вы и так уже практически «засветили» машину, поэтому определимся с позицией наблюдения здесь.
– И каким образом? – спросил Шерстаков.
Кокиа улыбнулся и достал из кармана модной куртки сложенную карту:
– Если раньше достать атлас дорог было проблематично, то сейчас в любом книжном магазине купить карту любого города, района и даже части района с подробным описанием улиц, указанием номеров домов и прочее проще простого. По карте, на которой крупно обозначен элитный коттеджный поселок, мы и определим место наблюдения за объектом. Понял, господин Шершень?
– Понял.
– Смотри на карту.
– Я ни черта в них не ориентируюсь.
