Подобная перспектива испугала Юльку до такой степени, что она онемела, бросила брата и отбежала к двери подъезда. Правда, и входить в подъезд она не стала, все-таки душу ее грела надежда, что брата обязательно поймает кто-нибудь из взрослых, и можно будет полюбоваться тем, как ему станут драть уши.
Отковырнув фирменный знак, мальчишка положил его в карман и как ни в чем не бывало направился к осторожной сестренке.
– Ты знаешь, сколько он стрит? – не без гордости спросил мальчик.
– Нет, – уже придя в себя, ответила Юлька.
– Десять баксов!
Конечно же этот знак с оторванным креплением таких денег не стоил, но мальчишки во дворе обменивались фирменными знаками именно по такой цене. Трехлучевая звезда от мерседеса тоже стоила десять условных баксов и преспокойно менялась на эмалированный знак «BMW».
– Давай поторопим маму и уйдем. Уже поднимаясь по лестнице, мальчишка строго сказал сестре:
– Расскажешь – убью! – и для верности показал Юльке сложенный перочинный нож, словно бы грозя девочке, что ночью перережет ей этим ножиком горло.
Четверо мужчин в лыжных шапках выбрались из джипа и один за другим вошли во двор. Они держались так, словно были абсолютно случайными людьми, по прихоти судьбы одновременно оказавшимися в этом безлюдном дворе. Через пять минут все четверо собрались в подъезде, где жила Ирина Быстрицкая. Тут они подошли вплотную друг к другу и зашушукались.
– Будем действовать как всегда?
– Ты хитрый, – скривился самый низкорослый из них, – снова мне идти, а ты в подъезде останешься? А вдруг как у него пистолет или баллон наготове?
– А ты что – с пустыми руками? – захихикал долговязый, натягивая поглубже лыжную шапку. – Хочешь, я пойду? Но только тогда тебе меньше достанется.
– Нет уж. Как договаривались – все поровну, на четверых.
– Ну так вот и не спорь. Сейчас главное – действовать быстро и поменьше шума.
Четыре пары ног зашуршали по бетонным ступенькам Мужчины поднимались молча. Двое без всяких пререканий остались на лестничной площадке, когда до квартиры Ирины Быстрицкой оставался всего лишь один пролет.
Была середина дня, но погода стояла такая, что можно было подумать – уже поздний вечер. По грязному оконному стеклу барабанили мокрые снежинки, таяли. Капли соединялись, бежали, отяжелевшие, дальше, потом расходились в разные стороны. Но окно все равно оставалось все таким же пыльным и грязным.
Один из бандитов, остановившись у батареи и не снимая перчаток, провел пальцем по стеклу, недовольно покачал головой, глядя на испачканный палец. Двое других уже стояли у двери-.
И тут главарю, поднесшему было руку к кнопке звонка, пришла в голову великолепная идея, навеянная раздавшимися этажом выше шагами ребенка.
– Подожди, – бросил бандит своему напарнику и отошел к лестничным перилам.
По лестнице, засунув руки в карманы, сбегал мальчишка и с невинным видом насвистывал. В кармане он сжимал только что отковырянный от БМВ фирменный знак. Мать сказала, что ей собираться еще минут пятнадцать. Мальчик надеялся встретить кого-нибудь из друзей во дворе и выгодно обменять блестящий диск на какой-нибудь другой, ведь знаков БМВ у него в коллекции набралось уже целых три.
Он немного приостановился, завидев незнакомых людей на лестничной площадке, но поворачивать назад не стал, гордость не позволила, а наоборот, даже прибавил прыти, уж очень неприветливыми были лица мужчин. Почувствовав, как на плечо ему легла тяжелая рука, мальчик вздрогнул. Но, оглянувшись, он буквально застыл от удивления: неприветливое до этого лицо мужчины сделалось лучезарным, сияющим улыбкой – Мальчик, хочешь пять баксов? – вкрадчиво проговорил главарь бандитов, – Кто же не хочет? – обрадовался мальчик, испугавшийся было, что его останавливают из-за оторванного знака.
– Знаешь своих соседей? Мальчик кивнул:
– Конечно.
– Тогда позвони в квартиру, мы хотим сделать ему сюрприз.
– Какой?
– Вот позвонишь и увидишь. Они нас в гости пригласили, а мы не хотим, чтобы нас сразу увидели. Позвони, вместе посмеемся.
– А если не откроют? – резонно заметил мальчишка. – Тогда мне придется вас выдать.
– А ты скажи – мама тебя послала пару морковок одолжить. Бывает же такое.
Мальчишка согласился, но звонить не стал, а выставил перед собой руку ладонью кверху.
– Ты чего? – поинтересовался бандит.
– Пять баксов.
– Ты что, не веришь?
На лице мальчишки появилась нагловатая улыбка, но в глазах таился испуг.
– Ладно, щенок, – пробурчал мужчина, запустил руку во внутренний карман куртки и вытащил потертый бумажник.
Он открыл его, щелкнул застежкой, долго копался среди всевозможных бумажек и наконец извлек на свет пять долларов – помятую и потертую купюру. Затем пристально посмотрел на бумажку, словно бы не желая с ней расставаться, но все-таки отдал ее ребенку.
Мальчик взял деньги как заправский валютчик, провел ногтем по пиджаку взирающего с купюры президента и хмыкнул:
– Новей нет?
– Бери какую дают, – зло огрызнулся мужчина. Его напарник готов был размазать мальчишку по стене. Но главарь подмигнул ему, дескать, стой и не рыпайся, все улажу без тебя. Бумажка исчезла в кармане мальчика, оказавшись по соседству с эмалированным знаком БМВ.
– Теперь я позвоню, отвечу и сразу же уйду. Мальчик нажал на кнопку звонка.
* * *
Глеб Сиверов, едва они с Ириной вошли в квартиру, помог своей любимой раздеться, затем разделся и сам.
– Дорогая, ты пока разбирайся со своей шубой, а я приму душ. Что-то невероятно вспотел.
– Да-да, – улыбнулась Ирина, не отводя взгляда от коробки, в которой хранилась ее шуба.
– Не терпится?
– Ты вспотел, потому что волновался, отсчитывая десять штук?
– Не обижай.
Ирина только и ждала того момента, когда Глеб уйдет в ванную, ей действительно безумно хотелось заняться распаковкой, разглядеть свою чудесную обновку.
Глеб щелкнул выключателем, вошел в ванную комнату и быстро стал раздеваться. Он стащил через голову свитер, расстегнул пуговицы на рубашке и на несколько мгновений застыл перед зеркалом, разглядывая свое отражение.
– Ну что? – сам себя спросил Глеб. Лицо в зеркале оставалось сосредоточенным и немного усталым.
– Как-то ты стареешь, брат, – сказал Глеб своему отражению и улыбнулся. Улыбка получилась усталой и немного грустной. – Вот и круги под глазами, и седина на висках, – Глеб прикоснулся кончиками пальцев к седеющим вискам. – А, в общем, выгляжу я пока что достаточно привлекательно, – пошутил Сиверов и тыльной стороной ладони провел по прохладному стеклу зеркала. – Ладно, надо принять душ.
Он пустил воду, и в это время раздался звонок.
Ирина подошла к двери, посмотрела в глазок, прежде чем открыть. Естественно, мальчишка, сначала нарочито громко назвался, а потом объяснил цель своего визита. Ирина щелкнула замком и распахнула дверь.
Главарь бандитов и его напарник вошли в квартиру.
– Кто вы? Что вам надо? – почти шепотом произнесла испуганная женщина.
– Сейчас все узнаешь, сука! – прошипел главарь, вытаскивая из-за пояса пистолет. – Сейчас все узнаешь!
Ирина прижалась к стене и прикрыла лицо руками., Ее глаза расширились от страха, рот неприятно скривился.
– Что, сука, боишься? Где твой кобель? Глеб Сиверов пока ничего не слышал, поэтому и не спешил выходить из ванной.
– Так где твой кобель? – прорычал прямо в лицо Ирине, обдав ее смрадом и перегаром, главарь.
– Кто вы? Чего вы хотите? Перестаньте! Перестаньте! – бормотала перепуганная женщина.
Второй грабитель уже вошел в большую комнату и, оглядываясь по сторонам, выкрикнул, чуть не захлебнувшись от восторга:
– Послушай, да здесь барахла пруд пруди!
– Где мужчина? – вновь спросил главарь и прижал ствол пистолета к груди Ирины. – Говори, быстро! Говори!
– Он.., он ушел к соседям, поднялся наверх. Да-да, он иногда уходит поиграть с соседями в преферанс…
Бандит прислушался: в ванной комнате шумела вода.
– Ванну собиралась принимать, – не зная еще, делает она себе лучше или хуже, соврала Быстрицкая.
– Когда вернется? – вновь дыхнул смрадом главарь.
– Может, часа через два, а может – через три. Я не знаю, он мне не отчитывается.
– Ну что ж, так еще лучше. Бандит защелкнул замок на входной двери. Счастливый обладатель пяти долларов, двенадцатилетний мальчишка сбежал вниз на улицу и уже безо всякого интереса посмотрел на серебристый БМВ. Все, что можно было поиметь с этой машины, мальчишка уже поимел.
– Так, значит, твой кобель ушел? – грабитель опустил пистолет.
– Да, ушел и придет не скоро. Что вам надо? Я закричу.
– Только пикни, и я всажу тебе пулю в лоб или зарежу. Какая смерть тебе больше нравится?
Ирина онемела от страха, хотя в общем-то она была женщина не робкого десятка и понимала: если Глеб медлит, значит, так надо, ей и в голову не могло прийти, что он просто ничего не слышит.
