Вертолет напрягся и медленно отделился от земли. Поднявшись, он плавно развернулся в направлении востока, наклонил нос и через несколько минут на приличной скорости уже несся над мокрыми сопками и полянами.
Теперь турбины гудели ровно и умиротворяюще. Самое время вздремнуть. Внизу один черт ничего не различить, все серо-буро-зеленое, попутчица упорно молчит – чем еще заняться в дороге? Тем более что ночь выдалась не самая спокойная.
Роман сел поудобнее, сложил руки на груди, несколько раз глубоко вздохнул и вскоре уснул, как младенец, которого везут в коляске по тихому скверу.
Проснулся он от запаха кофе. Потянувшись, украдкой глянул на свою попутчицу.
Та как раз осторожно наливала кофе из термоса в пластиковую кружку.
– Хотите? – спросила она Романа с очаровательной улыбкой.
– Не откажусь, – ответил он, соображая, чем вызвана очередная перемена в ее настроении.
– Держите.
Она протянула ему кружку с дымящимся напитком. На миг их глаза встретились, и она снова улыбнулась ему. Чудеса, да и только. Полтора часа назад готова была стереть его с лица земли, а теперь – само обаяние.
Наверное, решил Роман, это перемена погоды столь благотворно на нее подействовала. За толстым стеклом иллюминатора сияли бирюзой слитые воедино небо и вода. До горизонта – ни облачка, лишь ослепительно горит отраженное от океанской глади солнце. Понятно, что это гораздо лучше, чем беспросветный дождь на унылой суше. Тут, высоко в небе, на несущемся в прозрачном воздухе вертолете, начинаешь ощущать себя свободно парящей птицей.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарил Роман, принимая кружку.
– Хотите бутерброд? – спросила Наташа.
– Нет… – покачал головой Роман. – Благодарю. А вот если вы разрешите мне закурить, буду вам безмерно благодарен.
– Курите, – махнула рукой Наташа. – Что с вами сделаешь?
Роман немедленно закурил, пуская дым в сторону от нее и посматривая на красивейший морской пейзаж, проплывающий внизу. Вдруг вдали показался какой-то крошечный островок и тут же пропал, точно растворился в океане.
– Что это за остров? – спросил он. – Не наш?
– Нет, что вы, – засмеялась Наташа, кинув взгляд вниз. – Наш вы сразу увидите. Пейте кофе, остынет.
Роман кивнул и отхлебнул кофе. Неплохо. Сварено именно так, как он любил, – густо, но без излишней крепости. Если она и готовит так же, как варит кофе, то кому-то очень повезет.
– Вкусно, – решился он на первый комплимент.
– Рада, что вам понравилось. Может, все-таки будете бутерброд?
Он отрицательно помотал головой, показывая дымящуюся в пальцах сигарету. Как ей объяснить, что сразу после сна он предпочитает курить, а не есть? Чего доброго, снова разозлится.
Но, видно, Наташа поняла и временно от него отстала. Прихлебывая свой кофе, она смотрела в иллюминатор, и мечтательная улыбка бродила по ее лицу.
– Вам здесь нравится? – спросил Роман.
– Очень.
– Вообще-то далеко от цивилизации, – заметил Роман, оглядывая безграничную водную пустыню.
– Вот это мне и нравится больше всего. Так здорово оказаться вдали от городов, от людей, с их чадящими машинами, с ничтожными интересами, с мировоззрением, узким, как замочная скважина… А здесь – простор! И красота такая, какой нигде не найти.
– Да-а… – протянул Роман, не зная, что и сказать.
– Вы считаете, что я немного ненормальная? – смеясь, спросила Наташа.
– Нет, ну что вы… Я и в мыслях такого не держал…
– Держали, держали, – весело возразила она. – И в чем-то правы были. Меня мама давно так называет. Не может понять, что меня тянет «на край света». А я каждый раз, когда оказываюсь здесь, будто заново рождаюсь.
Глядя на ее вдохновенное лицо, Роман снова испытал то же томительное чувство, что и минувшей ночью. Так и хотелось схватить ее в объятия и прижаться ртом к этим пухлым пунцовым губам. Интересно, какой у них вкус? Наверное, земляники. Горьковато-сладкий вкус земляники…
Наташа внезапно перехватила его взгляд и замолчала, как будто начисто забыв, о чем она только что говорила.
Какое-то время они напряженно смотрели друг на друга. Зеленые глаза Наташи становились все ярче, все ближе, и Роман почувствовал, что его тянет к ней какой-то неодолимой силой. Похоже, такое же чувство испытывала и она…
Неизвестно, чем кончилась бы их молчаливая схватка, если бы вертолет резко не пошел вверх.
Наташа, очнувшись, глянула в иллюминатор.
– Вот и Кунашир, – сказала она.
Роман с усилием отвел от нее глаза и посмотрел вниз. Прямо на них стремительно надвигалась скалистая береговая линия.
Вертолет поднялся выше, пересекая остров поперек. Под ними теперь шел живописный горный ландшафт. Ярко освещенные солнцем, мелькали голубоватые зубцы скал и зеленые лесные массивы. Синими лентами бежали петлистые речки.
– Мы высадимся на восточном побережье, – сказала Наташа. – Там еще красивее.
Роман кивнул, готовый высаживаться где угодно. То, что происходило с ним, иначе, чем колдовством, нельзя было и назвать. И это колдовство ему очень нравилось.
Вдали слева, по другую сторону узкого пролива, виднелись высокие берега какого-то крупного острова.
– Это Япония, – увидев, куда смотрит Роман, сказала Наташа. – Остров Хоккайдо.
– Так близко? – поразился Роман.
– Удивлены?
– Есть немного.
– Это наши самые близкие соседи. Хотя чувствуют они себя здесь как хозяева.
– Они ведь и были когда-то хозяевами этих островов. Разве нет?
– Были, – подтвердила Наташа. – И не могут забыть об этом до сих пор.
– От своего кто просто так откажется?
– Оно уже давно не их, – запальчиво возразила Наташа. Роман понял, что попал на больную тему.
– А почему вас так это беспокоит?
– Вы – чужой и не понимаете всей сложности проблемы. Если бы вы жили здесь давно, мне не пришлось бы вам объяснять…
Роман вспомнил, что сегодня его уже второй раз упрекают в том, что он не местный. Можно подумать, он в этом виноват!
Вертолет, описывая большую дугу, пошел на снижение. Роман снова глянул в иллюминатор. Внизу берег резко обрывался, образуя узкую полоску суши между нависшими горами и простершимся до горизонта океаном. Теперь был точно край света. Дальше на тысячи миль шли пустынные океанские волны.
– Вот и прилетели! – сказала Наташа.
Через несколько минут вертолет твердо встал на колеса. Не дожидаясь, пока затихнут винты, Наташа открыла люк и тут же замахала кому-то рукой. Роман прильнул к иллюминатору – и чуть не рассмеялся.
Все было в точности, как он себе и представлял. Вертолет встречали два рослых плечистых молодца, до глаз заросшие бородой. Разница между ними была лишь в том, что один был рыжебородый и в черном комбинезоне, другой – чернобородый и в комбинезоне синем. И чернобородый выглядел старше. В остальном же они казались близнецами.
Интересно, это все аборигены или сейчас появится еще десяток?
Наташа спрыгнула на землю и принялась обниматься со своими бородатыми приятелями. Роман, не без ревности следивший за ней, сразу понял, что ничего «такого» у нее ни с одним из бородачей нет. Чисто дружеские объятия. Коллеги, так сказать. Ну и ладно, ну и пускай себе тешатся.
Винты вертолета перестали гонять воздух, и Роман неторопливо выбрался наружу, не забыв надеть на лицо приветливую улыбку.
Бородачи при виде незнакомца недоуменно покосились на Наташу.
– Знакомьтесь, – спохватилась она. – Это мой… э-э… знакомый, Роман. Это, – жест в сторону рыжебородого, – Павел, это Александр.
– Саша, Паша и Наташа, – засмеялся рыжебородый, протягивая Роману широкую ладонь.
«Этот ничего, – решил Роман. – Веселый парень».
Александр тоже подал руку, внимательно заглянув Роману в глаза небольшими медвежьими глазками.
«А этот, похоже, имеет на Наташу виды. Что ж, имей, я не против. Но только после моего убытия».
Вышел второй пилот и сказал, чтобы поторопились с разгрузкой. Все четверо, включая Романа и Наташу, принялись вытаскивать ящики из вертолета. Больше никто не появился, из чего Роман заключил, что Павел и Александр живут здесь вдвоем. Тоже неплохо, меньше народу – больше кислороду. Хотя чего-чего, а кислорода здесь было в избытке.
Роман с Наташей подавали ящики из вертолета, а Павел и Александр составляли их на землю в некотором удалении от вертолета. Работа шла быстро, и Роман чувствовал удовлетворение от того, что оказался полезным. Все-таки Наташе легче будет оправдать его прилет. Хотя бы перед самой собой.
Через двадцать минут ящики со спецоборудованием и провизией были выгружены. Вертолет, не теряя ни минуты, раскрутил винты, едва не разбросав коробки, и быстро умчался прочь. Похоже, ему необходимо было навестить других отшельников.
Когда умолк шум винтов, наступила такая тишина, что с непривычки делалось немного не по себе. Легкий плеск волн и шум ветра лишь усиливали впечатление полнейшей изоляции. Где мы, что мы? Другая это планета или все та же шумная, пыльная, истоптанная вдоль и поперек матушка-Земля? Хотя, какая земля? Тут земли-то – клок, остальное – вода, вода и вода.
