Начиная догадываться, что он натворил, Белов почувствовал, как его шея, лицо и, главное, уши наливаются нестерпимым жаром.
— А в чем дело? — спросил он задиристо, не желая признавать, что свалял дурака.
— Одних людей пытаешь, других лупишь ни за что ни про что, — произнесла Багила, поднимаясь на ноги и, морщась, ощупывая ягодицы. — Синяки будут, — пожаловалась она.
— Да кто их там увидит, — брякнул Белов и покраснел еще сильнее.
Надо же такое сморозить! Своей фразой он словно ставил под сомнение наличие у Багилы любимого мужчины. Она и в самом деле оскорбилась, холодно обронив:
— Кому надо, тот увидит!
Дверца «Мерседеса» снова приоткрылась. На этот раз опасливо.
— Успокоился? — спросил изнутри мужской голос.
— А я и не волновался, — заявил Белов.
Ему по-прежнему было чертовски стыдно, и именно поэтому он вел себя развязно, если не сказать по-хамски.
Из кабины выглянул водитель, лоб которого уже начал приобретать синюшный оттенок, а нос сочился кровавой юшкой.
— Меня за вами послали, — буркнул он.
— Представляться надо, — сказал Белов.
— Да ты же сразу драться полез! — возмутился водитель.
— Представился бы — не полез.
Пока они так препирались, на улицу с двух сторон съехалось превеликое множество всевозможных автомобилей, с мигалками и без, оглашающих воздух сиренами и просто рычащих моторами. Зевак скоренько оттеснили на задний план, а там и вовсе разогнали. Появились носилки, забегали санитары и полицейские. На Белова и Багилу поглядывали с любопытством, но подходить к ним не спешили. Вероятно, она высоко котировалась среди местных силовиков и подала полицаям незаметный знак, чтобы их не беспокоили.
Зато Ертаев приблизился к ним совершенно по-свойски.
— Порядок, — доложил он. — Парнишку и его автомат пришлось наверх оттащить. — Он подмигнул. — Оттуда стрелял, там и погиб, так оно лучше будет.
Белова подмывало спросить про полковника Рахимова, но он прикусил язык. Не следовало открываться перед малознакомыми людьми. В Африке Белова предал и подставил человек, который должен был его прикрывать и защищать. Ошибиться может любой, а повторяют ошибки лишь кретины. Не хотелось Белову ходить в дураках, хотя после инцидента с водителем он чувствовал себя все еще глупо.
— Ну залезайте, залезайте, — поторопил Ертаев. — Незачем тут светиться, а то ненароком какой-нибудь независимый журналист заснимет.
— А что, — спросил Белов, — водятся у вас еще такие?
— Попадаются. — Ертаев галантно открыл дверцу перед Багилой. — Прошу, мадам.
— Мадам, — сердито обронила она, забираясь в микроавтобус. — Я, наверное, теперь на чучело похожа. Из-за него… — Она наградила испепеляющим взглядом Белова, последовавшего за ней. — Такой костюм испортил!
Вот она, женская признательность за профессиональную заботу.
Белов вздохнул.
Присоединившийся к ним Ертаев протянул сумку, предусмотрительно прихваченную из подбитого лимузина.
— Ваши вещи, — бодро произнес он, подмигивая.
— Спасибо, — сказал Белов, осматриваясь.
Было такое впечатление, что они очутились в секретной лаборатории на колесах. В салоне было тесновато, зато обставлен он был по последнему слову техники: тут тебе и подслушивающая аппаратура, и радары, и компьютеры, и много всякой другой всячины.
Мягко тронувшись с места, чудо-автобус покатил прочь, провожаемый многозначительными полицейскими взглядами. Двигатель работал на удивление тихо, рессоры были отрегулированы так, что тряска почти не ощущалась.
— Знатная колесница, — одобрил Белов.
— Шагаем в ногу с техническим прогрессом, — прогундосил водитель, шмыгая носом. — Вернее, едем.
Нормальный парень, хоть и жертва тоталитарного режима.
— Ты не сердись, — сказал ему Белов. — Зря я погорячился.
— Да ладно, — буркнул водитель. — Союзники как-никак.
— А вот я вам не прощу, — заявила Багила, оттирая коленку наслюнявленным пальцем. — Никогда в жизни.
— Хотите, я куплю вам новый костюм? — спросил Белов, надеясь, что казашка откажется.
Так и вышло.
— Не хочу, — сказала она. — Мне от вас ничего не нужно. Только и можете, что с женщинами и детьми воевать.
Повернув голову так, чтобы Багила его не видела, Ертаев скорчил комичную мину: ну, ты попал, брат!
— Да не собирался я убивать этого сопляка, — в сердцах сказал Белов. — В ногу целил. А у вашего сотрудника ствол ни хрена не пристрелян.
— Выбирайте выражения, когда находитесь в присутствии дам, — холодно произнесла Багила.
Ертаев украдкой закатил глаза.
— Да я вообще могу молчать! — заявил Белов, после чего совершенно непоследовательно поинтересовался:
— Куда едем? К месту новой засады?
Ертаев фыркнул, а Багила достала мобильник и с кем-то коротко переговорила по-казахски. Потом смерила Белова изучающим взглядом.
— Что такое? — спросил он.
— У вас есть костюм? — спросила она в свою очередь, с сомнением покосившись на сумку Белова.
— Хоронить будете? — пошутил он.
Ертаев захихикал, а Багила даже не улыбнулась.
— Насколько я понимаю, костюма нет, — сказала она.
— Я, между прочим, не по театрам ходить приехал, — напомнил Белов.
Если он надеялся быть услышанным, то напрасно.
— По пути заедем в «Сарыарку», — сказала Багила.
— Какая еще «Сарыарка»? — возмутился Белов.
— Торговый центр. Отличный шопинг.
— Мне не нужен шопинг!
— Может быть, — сухо согласилась Багила. — Но костюм вам просто необходим. Вас примет сам господин Султанбаев.
Усмешка сползла с физиономии Ертаева, словно ему сделали парализующий укол. Спина водителя сделалась прямой и напряженной, как доска.
— Сначала вас хотел видеть министр внутренних дел, господин Мухамбеков, — деловито продолжала Багила. — Но, узнав о покушении, наш президент решил лично разобраться в случившемся. Не явитесь же вы к нему в этом наряде. — Она покосилась на перепачканные джинсы Белова, потом осмотрела себя. — Да и мне не мешает переодеться. Скорее всего, сопровождать вас во дворец буду я.
Водитель оглянулся, забыв следить за дорогой. Ертаев присвистнул. Белов изо всех сил старался почувствовать себя польщенным.
Костюм сидел, как влитой, и обошелся в тридцать тысяч тенге, что равнялось двумстам долларам. На туфли, рубашку и галстук ушло чуть меньше. Покупки оплатила Багила, заявив, что ей выдали специальную карточку на расходы.
В таком случае казна Казахстана понесла немалые убытки, потому что для себя Багила приобрела умопомрачительный светло-серый костюм «Хьюго Босс». На этот раз — брючный. Видимо, ей не давала покоя коленка, потерявшая товарный вид.
В придачу к костюму Багила купила новые туфли, блузку, сумочку и немалое количество бижутерии. Когда Белов поинтересовался, стоило ли растрачивать государственные средства на всю эту ерунду, она заявила, что он сует нос не в свое дело. Пожав плечами, он умолк и стал смотреть в окно на проплывающие мимо виды Астаны. Через пару минут Багила деликатно тронула его за рукав.
— Что? — спросил он, решив разговаривать с ней таким же тоном, который избрала она.
— У меня к вам просьба, — мило улыбнулась Багила.
— Какая?
— Маленькая. — С помощью большого и указательного пальца она показала, насколько маленькая.
— Слушаю, — буркнул Белов, отметив про себя, что будет трудновато не попасть под чары этой восточной красавицы.
— Не говорите господину Султанбаеву, что я… — Багила замялась, подбирая слова. — Что я немножко растерялась во время перестрелки.
Ертаев куда-то исчез, а водитель повернул голову таким образом, чтобы лучше слышать разговор за своей спиной.
— Уши отрежу, — сказала казашка.
В ее голосе прозвучал металл.
Лопоча что-то по своему, водитель сосредоточил внимание на дороге. По-видимому, воспринял угрозу всерьез. Белов с новым интересом поглядел на Багилу, невероятно элегантную в своих обновках. «Гм, — подумал он, — она в самом деле пожалела бронебойщика или притворялась?»
— Разве вы растерялись? — произнес Белов. — Лично я не заметил. Не до того было.
— Вот и умница, — заулыбалась Багила, накрыв его ладонь своей. — Со своей стороны я тоже обещаю помалкивать.
Это было произнесено почти интимным шепотом.
— О чем? — спросил Белов, тоже перейдя на шепот.
— О разных ваших сомнительных высказываниях, шуточках. — Багила перестала улыбаться. — У нас так не принято.
— Но я не гражданин Казахстана.
— Однако некоторое время собираетесь провести здесь, не так ли? И хотели бы, чтобы ваше пребывание в нашей стране было максимально комфортным. Я не ошибаюсь?
