— Мне понадобится оружие, — сказал Белов.
Султанбаев вопросительно посмотрел на министра МВД. Тот кивнул и посмотрел на Багилу. Она тоже кивнула и обратилась к Белову:
— Оружие будет.
— Это все? — спросил Султанбаев.
— Пока все, господин президент.
Покряхтывая, Султанбаев встал. Его соратники поторопились тоже принять вертикальное положение.
— Все силы Комитета и Министерства внутренних дел в вашем распоряжении, — произнес Султанбаев, уставившись на Белова. — Своей властью я наделяю вас чрезвычайными полномочиями, господин Белов. Оружие вам выделят. Помощники нужны?
— Я…
Белов приготовился сказать, что привык работать не один, но не успел. Президент Казахстана, привыкший, что он все и всегда знает лучше других, ткнул пальцем в Багилу.
— Госпожа Жунзакова передается в ваше полное распоряжение.
Рот Белова беззвучно открылся и закрылся.
— Благодарю за доверие, — воскликнула Багила.
Султанбаев не обратил на нее внимания, глядя Белову в глаза.
— Принимайте все необходимые меры, считайте, что у вас в кармане ордер на любые аресты, обыски и допросы. Понадобится применять оружие, применяйте. — Он взмахнул сжатым кулаком. — Патронов не жалейте и врагов казахского народа не жалейте тоже. В случае успеха никто не потребует у вас отчитываться за свои действия.
— А в случае неудачи? — тихо спросил Белов.
— Неудача исключается, — отрезал Султанбаев, отвернулся и направился к выходу.
Ни он, ни его сопровождающие не сочли нужным попрощаться. Но Белов нахмурился не поэтому. Он вдруг понял, что чувствовали бегущие в атаку солдаты, позади которых выставлялись отряды заграждения.
— По-моему, ты мне не доверяешь, — сказала Багила, когда завтрак подошел к концу.
Угощали их в подземной столовой, угощали как самых дорогих гостей. Выставляя на стол то свежие лепешки, то горячие казахские пончики бурсаки, официант низко кланялся и произносил: «Ауыз тию». Оказалось, это просьба отведать угощение — классическая просьба не обидеть хозяина дома отказом разделить с ним трапезу. А когда Белов пытался отказаться надкусить каждую из традиционных семи лепешек «жети нан», Багила погрозила ему замаслившимся пальчиком:
— Завтрака не оставляй, а ужина не жди, так говорят в народе. Ешь, Олег, ешь. Тебе теперь много сил понадобится.
В последней фразе, как и в неожиданном переходе к общению на «ты», чудилось нечто многообещающее. Тем более что, завтракая, Багила не сводила с Белова загадочного взгляда и ухаживала за ним, как за любимым мужем.
— Да хватит мне подливать, — занервничал Белов, когда его чашка была наполнена в очередной раз.
— Пять-семь пиал за завтраком — это нормально, — сказала Багила. — Привыкай.
— Я-то привыкну, а вот мой…
— Ты о чем?
Белов не ответил, мрачно жуя сухофрукты, поданные на стол. Не мог же он обсуждать с женщиной вместимость своего мочевого пузыря?
Вот тогда-то Багила и упрекнула:
— Ты мне не доверяешь.
— Доверяю, — буркнул Белов.
— Тогда почему молчишь?
Пожав плечами, он признался:
— Надуюсь чаю, в туалет потянет. А вдруг поблизости не окажется?
— Фи, как пошло! — Багила наморщила нос. — Зачем ты посвящаешь меня в эти подробности?
— Но ты же сама…
— Что — сама?
— Обвинила меня в том, что я что-то умалчиваю, — ответил Белов.
Вздохнув, как учительница, вынужденная общаться с бестолковым учеником, Багила сказала:
— Я совсем не это имела в виду.
— А что ты имела в виду? — спросил Белов и, скрывая смущение, стал шарить по карманам в поисках сигарет и зажигалки.
— Ведь тот мальчик тебе что-то сказал, — напомнила Багила, деликатно делая маленькие глотки чая.
— Где ты видела мальчика? — вскипел Белов. — Что это за мальчики такие двадцатипятилетние? С автоматами да пушками!
Официант и три посторонних посетителя столовой повернулись на шум и вытянули шеи, сделавшись похожими на обеспокоенных степных хомячков.
Или на сусликов — Белов их никогда не различал.
Он понизил голос:
— Говорю же, я не хотел его убивать. И пытать не собирался. Так, шуганул слегка.
— Шуганул? — переспросила Багила.
— Припугнул.
— И он тебе назвал заказчика.
Белов посмотрел ей в глаза. Они смотрели твердо и решительно. Белов перевел взгляд на зажигалку и сунул сигарету в губы.
— Здесь не курят! — вскрикнули слаженным дуэтом официант и невесть откуда взявшаяся официантка. Оба казались перепуганными, словно увидели, как кто-то собирается взорвать гранату.
Белов спрятал сигареты. В неудачное время он начал курить. По всему миру разворачивались антиникотиновые кампании. Забавно, но с курением в общественных местах боролись даже в тех странах, где процветали коррупция и беззаконие. Преступники запросто расхаживали на свободе, тогда как человека с сигаретой ожидало суровое возмездие. Народ травили несъедобными продуктами, фальшивыми лекарствами, паленой водкой и наркотиками, зато этот же самый народ оберегали от табачного дыма. Это было все равно, что обрызгивать дезодорантом скотину, обреченную на убой.
Задумавшийся Белов не сразу понял, что Багила опять подливает ему чая.
— Почему на самое донышко? — буркнул он. — Лила бы сразу до краев.
— У нас это считается невежливым, — пояснила Багила, — ведь настоящий чай должен быть горячим. Так как насчет заказчика? — спросила она без перехода. — Я слышала, что тот… юноша его назвал. И капитан Ертаев слышал.
— Тогда зачем спрашиваешь? — ушел от прямого ответа Белов.
— Я разобрала только, что это полковник, — призналась Багила. — Фамилия трехсложная, заканчивается на «имов». Я сделала запрос, для меня проанализировали все казахские фамилии и выдали семь возможных вариантов.
— Всего-то?
— Вполне достаточно. Итак, это Ашимов… Есимов… Каримов… Касымов… Керимов… Рахимов… или Хакимов…
Перечисляя фамилии, Багила не сводила внимательного взгляда с Белова.
— У тебя отличная память, — сказал он, продолжая тянуть время.
Довериться казашке или нет? Если нет, то как искать этого загадочного полковника? И потом, Белову вряд ли позволят перемещаться по Казахстану самостоятельно. Госпожа Жунзакова приставлена к нему не столько в качестве помощницы, сколько в роли соглядатая. Во всяком случае, боевой опыт у нее отсутствовал… Или наоборот? Может быть, Багила искала возможность смыться, поскольку наверняка знала, что компанию, ехавшую в лимузине, собираются уничтожить?
— Да, память у меня что надо, — сказала Багила. — Все остальное тоже. — Она продолжала смотреть на Белова. — Хочешь убедиться?
Торг становился предельно откровенным. Но не поэтому Белов решил уступить. Как он выйдет на полковника Хакимова без помощи местных спецслужб? Обращаться в полицию? В Комитет безопасности? Но там гораздо больше вероятности напороться на стукача, который сливает информацию террористам. Что касается Багилы, то она хотя бы на виду. Правда, оставался еще симпатяга Ертаев… Мог ли он слышать последние слова умирающего парня? Вполне. Сам услышал, а сотруднице не сказал.
— Ну, выкладывай же, — поторопила казашка. — Мы в одной команде.
— Это так, — медленно произнес Белов, — но тут у вас, похоже, других команд тоже хватает. Кто-то знал о моем приезде. Знал заранее. Не зря в аэропорту торчал тот патлатый шпик. И потом эта засада… Им был известен маршрут, понимаешь?
— Понимаю, — произнесла Багила серьезно.
— Все это означает, что у заговорщиков свои люди на самой вершине власти. Вернее так, — поправился Белов, — заговорщики находятся на вершине и имеют в своем распоряжении неограниченное количество исполнителей.
— Тем скорее нужно вычислить этих скорпионов и вырвать у них жало!
В глазах Багилы загорелись фанатичные огоньки. В принципе изображать патриотизм или порядочность не труднее, чем симулировать оргазм в постели. Белов был уверен, что казашка прекрасно справляется и с первым, и со вторым, и с третьим. Тем не менее пришлось открыться.
— Хакимов, — сказал Белов. — Полковник Хакимов. Мы можем его отыскать?
— Запросто, — ответила повеселевшая Багила, открывая сумочку. — Сейчас позвоню и…
Позвонила не она , позвонили ей . Выслушав невидимого собеседника, она произнесла несколько отрывистых слов на своем языке.
Выругалась, понял Белов, причем грязно.
— Что случилось? — спросил он.
— В морге произошел пожар, — ответила Багила, вставая.
— В каком морге? — не понял Белов.
Рысью подбежал официант, получил деньги и так же проворно удалился.
— В морге судебной экспертизы, — обронила Багила, направляясь к выходу. — Тела обоих террористов полностью обезображены. Теперь их личность не установишь.
