— Соглашайся, дурашка, — миролюбиво прогудел Петрушин. — Лучше две недели со скобкой на челюсти, чем всю жизнь в позоре или в братской могиле.
Эльдар молчал, напряженно размышляя. Страх куда-то улетучился, его лицо имело озабоченно-деловое выражение. Хороший джигит, настоящий нохча — деловитый и хваткий...
Костя походя, одним движением решил сразу две проблемы. Предложил вполне приемлемую для Эльдара альтернативу и обезопасил так опрометчиво «нарисовавшихся» казаков. Теперь Эльдар может спасти родных и при этом не «потерять лицо». И вынужден будет молчать, что гостей сдали Никифор с кумом. На казаков, конечно, будут коситься, но... казаков в станице много, поди, отыщи действительного злодея!
— Думай быстрее, — поторопил Иванов, глянув на часы.
— А то мы устанем ждать и будем действовать по первому варианту, — напомнил о себе Петрушин. — Ну че ты жмешься, дурашка? Тебе и так предложили королевские условия, чего тут думать!
— Ладно, — решился Эльдар. — Они в маленьком доме живут...
Живут, стало быть, во флигеле эти самые гости, их двое. Араб и чечен — его подручный. Девчонка? Да, была. Сегодня утром забрали какие-то люди. Кто такие — не знает, их семью вообще в эти дела не посвящают.
— Опоздали, — посетовал Иванов. — Эх, нам бы раньше сюда...
— Раньше никак не получалось, — успокоил его хмурый Cepera. — Если помните, мы утром немножко заняты были в другом месте.
— Это точно, — согласился Иванов. — Давай, подробности...
Эльдар подробно описал двор, указал особенности. Вася тут же вычертил схему на листке, коротко обсудили план вторжения, не стесняясь присутствовавшего Эльдара.
— Ну все, можно двигать, — Иванов остро глянул на Эльдара. — Ты готов?
— Я готов, — молодой человек гордо вскинул голову. — Пусть будет так. На дорогу?
— Да, выходи, — разрешил Иванов. — Женя — аккуратнее.
— Постараюсь, — Петрушин хрустнул костяшками пальцев, вышел на асфальт и сообщил: — Сейчас ты побежишь.
— Не понял? — Эльдар, вышедший из-за машин, покосился в сторону торговой «точки». — Зачем бежать?
— Люди не дураки, — пояснил Петрушин. — Повод нужен.
— Понял, — Эльдар кивнул и опять горделиво задрал подбородок. — Только смотри. Я сильный. Меня трудно просто так вырубить.
Петрушин на это заявление гнусно хихикнул, открыл дверь «УАЗа» и жестом пригласил пленника садиться.
— Не понял? — удивился Эльдар.
— Вот ты трудный, абрек... — Петрушин тяжело вздохнул. — Я тебя указываю место. А ты не хочешь садиться. Ты бежишь.
— А, понял, — Эльдар кивнул, развернулся и бросился бежать в сторону торговой точки.
Петрушин тремя гигантскими прыжками настиг пленника и коротко, без замаха, долбанул кулачищем в затылок. Эльдар мгновенно обмяк, как тряпичная кукла, и рухнул на асфальт. Никакого притворства тут не было — парень пребывал в полноценной отключке.
— Сильный, — буркнул Петрушин, хватая пленника за шиворот и волоча к машине. — Но молодой и глупый...
* * *
Подъехали хорошо. На лавках, возле одной из усадеб, сидели старики — зорки соколы, но на «Газель» только бородами колыхнули. Привыкли, видимо. Стекла в меру тонированные, чтобы рассмотреть лицо водилы, надо подойти близко.
С сигналом тоже все вышло складно. Три гудка — лицо в калиточном проеме — створка ворот поехала вправо. Заходи, дорогой!
А во дворе — сюрприз. Справа от ворот, под навесом, несколько в глубине, две дамы над столом колдуют, трудятся помаленьку. У крыльца трое: дородный мужик — видно, хозяин — в возрасте, что-то сурово выговаривает двоим субъектам сугубо «духовского» обличья. Один из субъектов — араб, за километр не ошибешься. Этакий патлатый кудряш с бородой до пупа и орлиным носом. Второй — матерый такой плохиш, коренастый, с мощными ручищами до колен. Плюс угрюмый верзила, который ворота закрывает, — видимо, тот самый Рафик.
— Вася — кудряш, — буркнул Петрушин, рывком распахивая дверь. — Пошли!
«Газель» потихоньку катилась в глубь двора — некогда тормозить было, команда через все двери ломанулась на волю. Вроде бы планировали по-иному, но сейчас вышло все спонтанно, по обстановке.
Костя с Глебычем на пару взяли тыл: уронили наземь Рафика и изготовились с колена у ворот. Лиза засеменила под навес, к ламам. Остальные метнулись к троице, оглушительно выкрикивая обычное в таких случаях приветствие:
— Ложись! Руки на голову! Кто дернется — огонь на поражение! Ложись, бля!
Троица лежать не пожелала. Хозяин от неожиданности застыл, как вкопанный, а гости проявили недюжинную сноровку, свидетельствующую о богатом личном опыте в таких делах. Долгорукий рванул из-за пазухи пистолет, юркнул за спину хозяина и, ухватив его за шиворот, приставил к голове ствол. Араб черной молнией сверкнул ко флигелю и щучкой прыгнул в распахнутое окно — до двери было дальше.
— Убью! — заорал растопырившийся на пути группы захвата долгорукий, прикрываясь хозяином, как щитом. — Стой, убью!!!
Тут гость семейства Музаевых маленько ошибся: сцена, конечно, хорошая, но рассчитана на обычный контингент с остатками гуманистического воспитания и морально готовый к переговорному процессу. Видимо, имелось мнение, что все присутствующие тут же замрут на месте и наперебой начнут уговаривать его не делать глупостей...
Озадаченный Вася, обогнув «духа» с заложником, как нечто неодушевленное, рванул ко флигелю и спустя секунду скрылся в дверном проеме. Долгорукий с недоумением во взоре повел башкой вслед за ним, и...
— Чавк! — походя мелькнул боевой нож Петрушина, деловито мчащегося вслед за Васей.
Долгорукий рухнул наземь, с разваленным пополам горлом, заливая все вокруг темной кровью. Петрушин, даже не глянув в сторону хозяина-заложника, влетел во флигель вслед за Васей. Какой, в задницу, заложник! Есть объект номер один, его надо взять, и все тут. А заложник сам виноват — как верно заметил Иванов, надо гостей правильно выбирать.
— Ваууу!!! — дружно завыли дамы под навесом. — Оуааа!!!
— Тюк-тюк! — интимно заговорили «ВАЛы» во флигеле.
— Е-мое! — скривился Иванов, огибая булькающего горлом «духа» и поспешая ко флигелю. — Я же просил!
Во флигеле все было кончено. Араб лежал на животе, в дальнем углу, легонько подергивая пятками. Вокруг головы расплывалось богатое темное пятно, рядом, на тумбочке, покоился пульт дистанционного управления. Маленько не добежал, бедолага.
Вася сидел у стены, держался обеими руками за живот и хватал ртом воздух.
— Лягнул, гад, — кривя личико в страдальческой гримасе, ответил разведчик на немой вопрос Иванова. — Хотел — живьем. Прыткий, гад. Как конь — обеими ногами, гад...
Петрушин мрачно вздохнул и поставил «ВАЛ» на предохранитель. Успел, конечно, молодец, спас себя и боевого брата, но... вышло не совсем так, как хотелось бы. А что делать? Ситуация так сложилась...
На месте работали минут пять — больше обстановка не позволяла. Изъяли сумку с двумя готовыми поясами, оружие, пару спутниковых «мобил», видеокассету и блокнот с номерами. Пульт Глебыч «обесточил» за несколько секунд: вскрыл заднюю панель и перекусил какие-то проводки.
На улице, за воротами, быстро собралась толпа. Хозяйские дамы оказались на диво голосистыми, своими задушевными воплями собрали весь праздный чеченский люд в кучу. Информацию они выдавали с интерпретацией в свою сторону, о борьбе с терроризмом имели самое извращенное понятие, и в результате у мирных чеченских граждан сложилось превратное представление о происходящем. Дескать, ворвались в усадьбу какие-то дикие военные федералы, привезли связанного, избитого до смерти сына хозяина, зверски убили гостей... Никифор с кумом тем временем оповестили казаков: «наши чехов давить приехали»! В результате за воротами Музаевых сам собой организовался стихийный митинг, представленный двумя непримиримыми враждующими группировками.
Костя и Лиза работали буфером: прыгали, как орангутанги, между казаками и чеченами и пытались гасить страсти. Получалось это из рук вон плохо — к моменту прибытия вызванных по рации местных чекистов обстановка накалилась до предела. С обоих сторон слышались разнонаправленные лозунги и призывы к действию, в воздухе ощутимо витала всеобщая готовность к немедленному кровопролитию.
Старший чекистов, человек бывалый и тертый, скучающим взором окинул толпу и тотчас же вызвал ОМОН.
— Пока толпу не разгонят, работы не будет, — компетентно заявил он и дружески посоветовал Иванову: — А вы бы мотали отсюда от греха подальше. По делу мы вас потом привлечем, координаты знаем А сейчас вы тут явно лишние. Основной раздражающий фактор. Еще десять минут вашего пребывания здесь, и нам придется отстреливаться...
Иванов счел за благо воспользоваться добрым советом: команда перелезла через забор и в полном составе убыла огородами к казачьему штабу. Там погрузились на свои машины и умчались на базу. Вот так поработали...
