— Олег, мне нужна информация. — Я нарисовала на лице ослепительную улыбку, хотя, признаться, это было сейчас ой как нелегко. Проще было расплакаться. — Ты готов рассказать мне всё, что знаешь об этом? Или хотя бы то, что можешь мне рассказать?
— Тебе сейчас нужна не информация, Вика. — Он сосредоточенно накручивал на вилку километровые спагетти, обильно политые соевым соусом. — Ты всё равно сейчас не готова ее обработать и получить от нее хоть какой-нибудь прок. Всё куда проще. Тебе нужны советы. Установка, как действовать. Я готов тебе ее дать. Если, конечно, ты согласна принять ее к исполнению; если ты мне доверяешь.
Обманутая тысячекратно, я давно стала болезненно щепетильной в вопросе выбора советчиков и консультантов. Я уже миллион лет назад перестала верить в существование бескорыстных доброжелателей. Я никому не доверяла, кроме Тамары. И, пожалуй, самой себе. Но на этот раз я с полной уверенностью ответила:
— Да, доверяю. — И это было, действительно, так. — Во сколько мне обойдется твоя установка?
— Ни во сколько.
— Не верю, как любил говорить Станиславский. Любая, даже ничтожная, информация стоит фанеры.[41] Так во сколько, Олег?
— Я же сказал: ни во сколько. Потому что, во-первых, сбор информации — не мой профиль. Я ею не торгую, а потому для меня западло брать за нее деньги. Вот если бы ты заказала мне того же Андрея, я бы сразу назвал тебе цену. Только, — Олег плеснул себе на дно бокала каплю вина, — мочить его рано. Он может еще пригодиться. Так что побереги его, Вика. Будь с ним любезна, предупредительна. Приласкай, обогрей. Не дай ему почувствовать той неприязни, что ты испытываешь к нему. Это моя первая установка. Будут сейчас и другие. А пока объясню тебе, почему, во-вторых, я не возьму с тебя ни копейки за то, что сейчас расскажу. Не потому, что ты мне симпатична. И вовсе не потому, что испытываю к тебе очень теплые чувства. «Дружба дружбой, а денежки врозь», — от этого принципа я отрекаться не собираюсь, даже ради тебя. Дело в другом: просто той информации, которой готов с тобой поделиться, у меня сейчас с гулькин нос…
— Хотя бы это, — перебила я. — Хотя бы приблизительно ты готов нарисовать мне картину того, куда меня затянули?
— Это долго. Это целый роман.
— Ты ж говорил, что с гулькин нос, — усмехнулась я, ловя Олега на слове. И при этом мне показалось, что он немного смутился.
— Действительно, это ничто.
— Можно высосать что-то полезное и из этого «ничего».
— М-м-м, резонно, — улыбнулся Олег и небрежным движением пальцев подозвал официанта. — Мы угробим на это весь вечер.
— Начихать. Закажи мне «американо» и какой-нибудь пирожок. И рассказывай.
— Чашку некрепкого чая с лимоном, «американо» и пиццу с беконом… Слушай, Вика. Шифруй. А вдруг ты, и правда, сумеешь высосать что-то полезное из этого «ничего»…
ВИКТОРИЯ ЭНГЛЕР
15 сентября 1999 г. 20-30 — 21-00
— Виктория Энглер из Санкт-Петербурга, — коротко представляюсь я и столь же коротко излагаю суть дела. Впрочем, по этому номеру иначе не принято. — Мне нужен Олег. Срочно. Передайте ему, что дело первостепенной важности. Касается тех вопросов, что мы уже обсуждали. Номер моего телефона у него есть.
— Повторите, пожалуйста, — скрипит старикашка.
Я повторяю. Еще раз напоминаю о том, что чем скорее Олег позвонит, тем для меня будет лучше.
— Позвонит, когда сможет. — Сварливости этому деду не занимать. А вот умения быть деликатней с клиентами подзанять не мешало бы. Он опять отключается, даже не сказав: «До свидания». Впрочем, это мне глубоко параллельно, я уже переключила внимание на Тамару.
— Так что там, говоришь, за хавира на Московском проспекте?
За десять минут мы выписываем из банка данных квартир несколько вариантов, и я тут же выгоняю Томку из-за компьютера за телефон, предварительно напугав:
— С агентом стрелу забивай на сегодня…
— Полдевятого вечера, — с безысходностью в голосе перебивает она. — Пока договорюсь, пока дотуда доеду…
— Ты что, не врубаешься?!! — Мне опять не удается совладать с нервами. Наверное, накопилась усталость, а на нее наложилось возбуждение в предвкушении предстоящей войны, и теперь раздражение так и прет из меня. — Забивай стрелу на ночь!!! Говори, что согласна со всеми условиями, за срочность доплачиваешь! Напарь им с три короба, но к исходу сегодняшней ночи на этой квартире нас быть не должно.
Потому что уже рано утром сюда за нами могут явиться торпеды облажавшегося Андрея. По моим расчетам, через два-три часа, когда в США в «Метрополитен банке» будет самый разгар рабочего дня, до Андрюиш дойдет, насколько жестоко я его офоршмачила в Гибралтаре. Спрогнозировать схему, по которой он сразу начнет после этого действовать, несложно:
Первый звонок из Америки последует в «Джорж Элиот»: «Соедините, пожалуйста, с номером Виктории Энглер… Как съехала? Когда? Вчера вечером, почти следом за мной? Благодарю, извините». (Я улыбаюсь при мысли о том, что все эти переговоры бедняге Андрюше придется вести через переводчика.)
Итак, после того, как этот дракон[42] получит информацию из отеля, ему не составит труда рассчитать, что сутки с хвостиком для меня вполне достаточный срок, чтобы добраться до Питера. А поэтому второй звонок будет сюда. Нет, не на эту квартиру и не ко мне на мобильник, чтобы пожурить меня за то, что так обошлась со своим ненаглядным Андрюшей. Второй звонок — одной из своих питерских торпед: «Собирай пацанов и аллюром на агачатовскую квартиру. Хватай Вику Энглер и ее белобрысую закадычку. Определи их в какой-нибудь угол, пока я не вернусь из Америки. И следи повнимательнее, чтобы не юзанули.[43] Они в этом деле спецы. Если Энглер не будет, бери только подругу и выбивай из нее всю подноготную. Любыми путями, хоть купай ее в кислоте. Мертвая или живая, но белобрысая меня не волнует. Мне нужна Вика! За квартирой установите наружку. Отправь людей в «Пулково». Короче, делай всё, что угодно, но чтобы эта падла батистовая[44] мимо вас не прошмыгнула!»
— Если у тебя сейчас не выгорит тема с квартирой, всё может полететь в тартарары. Мы потеряем очень конкретные гроши и наживем большой геморрой. Для этого много не надо — лишь на часок уступить инициативу Андрюше, — ввожу я в курс наших дел Тамару, в это время настойчиво тюкающую тоненьким пальчиком по кнопочкам трубки домашнего радиотелефона.
— На сколько ты хоть чулканула[45] этого дизеля? — интересуется Тома, продолжая насиловать трубку. Самое интересное, что только сейчас она удосужилась поинтересоваться моими финансовыми успехами.
— Миллиарда на два. В долларах США. Точно не знаю. На то, чтобы всё подсчитать, нужен, как минимум, месяц.
— Два арбуза[46] «зеленых», — с полным безразличием в тоне перефразирует меня Тамара. — Академично… Алло! Алло! Молодой человек, я хотела бы срочно арендовать апартаменты…
«Апартаменты!» — Я готова расхохотаться. Но в этот момент оживает сотовый телефон.
— Вика, привет.
— Олег! — Я не могу скрыть радости при звуке этого голоса. — Как здорово, что ты так быстро мне позвонил!
— Просто мне передали, что у тебя сейчас неприятности, милая. Давно из Испании?
— Уже два часа, — отвечаю я, и при этом прикидываю, что даже больше. Минуты улетают со скоростью света, а вместе с минутами стремительно испаряются шансы захватить и привести к нужному мне знаменателю Андрея, не позволить ему, когда он вернется из Штатов, наломать в Петербурге большую поленницу дров. — Олег, помнишь, ты обещал, что если мне будет туго, я всегда могу рассчитывать на тебя?
— О подобном не напоминают, малышка, — недовольно замечает Олег. — Во всяком случае, мне. Если я обещал, значит, выполню. Насколько тебе сейчас туго?
— По-максимуму.
— По-максимуму — это в могиле или в пыточной камере. Мне кажется, что у тебя положение всё же получше. Откуда звонишь? — спрашивает он и сразу спохватывается. — Если не можешь, не отвечай.
— Нет, почему же. Прежде чем за мной начнется охота, впереди еще часов восемь. Поэтому я пока на старой квартире.
— Той, что в области?
— Да, в Агалатове. Но до утра мы должны отсюда стряхнуться. Иначе нам вешалка. — Я поворачиваюсь к Тамаре, которая из противоположного угла комнаты (как и я, с трубкой у уха) демонстрирует мне выставленный вверх большой палец — мол, дозвонилась, договорилась, всё путем, будут нам нынешней ночью апартаменты. И то слава Богу!
— Что требуется от меня? — тем временем интересуется Олег тоном, не позволяющим усомниться в том, что чего бы я сейчас ни потребовала, он расшибется, но выполнит.
— Ты нужен мне здесь. В Питере. Возможно, надолго.
— Мои услуги очень дорого стоят, — бесцветным тоном информирует он. — Для тебя не будет никаких исключений.
«Дружба дружбой, а денежки врозь», — такая его позиция меня сейчас устраивает как нельзя лучше. Потому что наступил именно тот ледниковый период, когда в первую очередь следует позаботиться о выживают, а чувства отложить в сторону до потепления. Поэтому я отвечаю столь же бесцветно:
