Все, пора убираться отсюда.
— Подежурь на крыше, — скомандовал я Ильясу.
Ильяс с сомнением покачал головой, но возражать не стал — отдал мне мясорез и вышел.
Я вручил мясорез Артуру и показал ему камеру. Затем кивнул в сторону тещи полковника и ткнул пальцем на двери зала.
Артур разом побледнел и разинул рот, как будто ему не хватало воздуха. Интересно... Значит, побаловаться с женщинами полковника — запросто, а прикончить их духу не хватает?! Это что мне за бойца всучили?
Я показал Артуру свои часы и развел руками. Все, брат, время не ждет. Покажи, что ты можешь... Или будешь списан как не прошедший тест на профпригодность.
Артур шумно вздохнул и стал натягивать футболку на голову. Затем сощурил глаза, полоснул по мне взглядом через прорезь рукава, как бритвой чиркнул! И будто через пропасть прыгнул — шагнул к теще полковника.
— Ты сказал... — глаза у бабки разом сделались стеклянными, голос сел до еле различимого шепота — она все поняла. — Ты... сказал — нам будет хорошо...
— Вам и в самом деле будет хорошо. Теперь все ваши мучения позади, — я направил камеру на тещу полковника и выверенным тоном произнес:
— Отчет группы «Трибунал Джихада». Семья полковника Руденко. Финал...
* * *
Как вы думаете, может ли диверсант попасть на территорию дивизии внутренних войск? Отвечаю: смотря какой выбрать путь. Не буду голословно утверждать, что запросто — это зависит от того, какая голова на плечах у диверсанта и какой он предпочтет способ проникновения на объект.
Лучше всего, конечно, глубокой ночью, через какой-нибудь «самоходный» лаз. Из любого военного городка солдаты бегают в самоход (самоволку) — это не просто факт, а закон природы, — и для этого дела оборудуют прорехи в инженерной системе охраны. Офицеры эти прорехи заделывают (самому приходилось заниматься такими глупостями в свое время), солдаты создают новые, и таким вот образом эти две категории с титаническим упорством развлекаются с незапамятных времен. Результаты этих развлечений обнаружить нетрудно: достаточно полдня посидеть с биноклем на дальних подступах да понаблюдать, кто откуда лезет.
У нас такой возможности не было. А была необходимость: как можно быстрее попасть на территорию дивизии и добраться до контрразведки. То есть быстрее, чем те шустрые хлопцы с западной окраины доберутся до восточной.
В отличие от диверсантов ВОВ у меня есть огромное преимущество: я сам часть этой военной системы, можно сказать, ее дитя, и потому прекрасно знаю, как в ней все устроено.
Еще из дома Руденко я позвонил в военкомат и поинтересовался, не висят ли у них рекламные плакаты местной дивизии. Дежурный бодро сообщил, что висят, но мне они совершенно ни к чему. Потому что если я желаю поступить на контрактую службу, мне достаточно приехать в военкомат, там мне все объяснят и посоветуют... Как моя фамилия? Я назвался и сообщил фамилии Ильяса и Артура (думаю, не надо упоминать, что фамилии назвал по легенде) — мол, со мной товарищи, мы втроем желаем вступить в нестройные ряды.
— Очень хорошо, — дежурный взял паузу — записал фамилии. — Какой район?
— А мы не местные, — признался я.
— Совсем не местные? А откуда?
— Из Иноземцево.
— Так бы сразу и сказал... — энтузиазм дежурного сразу упал до нуля. — Тогда езжайте в дивизию. Там вам все объяснят.
— А может, все-таки к вам? Мы тут рядом, у тетки моей. Два шага до военкомата. А где дивизия — не знаем.
— Нет-нет, в дивизию, — дежурный объяснил, как найти дивизию, и повесил трубку.
Поясняю. В армии сейчас плохо: деньги платят просто смешные, а вкалывать заставляют по полной программе и частенько посылают не туда, куда надо. Народ в армию не идет, штат во всех частях укомплектован едва ли наполовину. Поэтому каждого, кто желает поступить на службу по контракту, встречают с распростертыми объятиями. Везде висят плакатики: стройный юноша судорожно сжимает автомат и с фанатичной одержимостью во взоре смотрит вдаль. Хочет Родину защищать. Там так и написано: «Есть такая профессия — Родину защищать». Но не уточняется, чью именно родину. А вдруг не свою родину? Вдруг родину Муджибура Рахмана, заваленного повстанцами во время переворота 1975 года, или амира Хаттаба — араба иорданского происхождения. Вопрос-то щекотливый! Видимо, поэтому так неохотно и идут.
У военкоматских есть план по призыву на службу по контракту, они за то дело получают премии и выговора, поэтому дежурный так загорелся, когда я позвонил. Иноземцево — это прерогатива области, Пятигорскому военкомату тут ничего не светит. Поэтому дежурный потух, когда я сообщил о том, что прибыл из Иноземцево. Сразу утратил ко мне интерес. Даже не спросил, зачем я приехал сюда, а не пошел в военкомат по месту жительства.
Затем я позвонил в строевую часть дивизии и спросил, когда лучше обратиться насчет устройства на службу по контракту. Там ответили, что чем быстрее, тем лучше, но — до восемнадцати часов. В восемнадцать кончается рабочий день. А не водитель ли я? Ну разумеется! Безусловно, я водитель. Всех категорий. И имею опыт вождения большегрузного транспорта в составе военных колонн. А тут со мной еще один такой же водитель, и тоже хочет служить по контракту.
Тут мне сразу пообещали любовь и уважение, спросили фамилии и сказали, чтобы мы прямо сейчас ехали в дивизию. Пропуска будут на КПП, оперативного дежурного предупредят.
Минут через двадцать мы уже стояли у дверей первого КПП пятигорской дивизии внутренних войск.
Оперативный дежурный оказался товарищем дотошным: проверив наши документы, сказал, что в курсе, из штаба звонили — будут такие. Но все равно, ему надо кое-что уточнить. Кто нас направил?
— Военкомат, — не моргнув глазом выдал я.
— Городской?
— Так точно.
— Минутку...
И позвонил дежурному по городскому военкомату. Направляли таких-то? Чего ответил военкоматский дежурный, мы не слышали, но дежурный по дивизии удовлетворенно сказал «Хорошо, понял», положил трубку и без лишних слов поставил подписи на пропусках. И вручил нам эти пропуска через оконце.
— В тамбуре подождите. Посыльный придет, проводит.
— А разрешите, мы сами? — я состроил умильную рожу и с ностальгическим придыханием сообщил: — Я служил тут, все знаю. Два года назад дембельнулся.
— Ну! А где служил?
— В РМТО (рота материально-технического обеспечения).
— Так-так... А что-то я тебя... Хотя, вас тут таких... А кто ротным был?
— Когда я служил, ротным был Поп. Ой, извините — Попов! Андрей Федорович.
— Ну, понятно. Ладно, черт с вами. По городку чтоб не шарахались — арестую. В роту можете зайти, повидаться. Это чего у вас?
— Да так, пацанам гостинцы.
— Водки нет?
— Шутите?
— А ну, дай гляну... Угу... Угу... Понял. Хорошо, в роту можете зайти, потом сразу в строевую. Все — дуйте...
Вот так все просто. Два вопроса, два правильных ответа, и никаких тебе ночных ползаний по грязи и утомительного наблюдения.
— Круто, — не сдержав чувств, тихо сказал Ильяс, когда мы свернули за угол штаба и зашагали прямиком к видневшемуся вдалеке зданию узла. — Я бы возле этой дивизии неделю круги выписывал. Короче, я рад, что у меня такой командир...
Через три минуты мы беспрепятственно вошли в здание узла и прикрыли за собой дверь.
Тишина. Длинный коридор, двери без табличек. Все мне знакомо, так было и раньше. Однако за то время, что я отсутствовал, тут могло кое-что измениться. Надо сначала навести справки и на всякий случай «выключить» связь.
Я постучал в обитую металлом дверь с круглым застекленным оконцем-глазком. Кто-то посмотрел через глазок, послышалось «Не понял?», и дверь открылась. На пороге стоял раскормленный «дед», в новом «комке» и спокойно смотрел на меня с чувством глубокого превосходства. Превосходства было сантиметров на двадцать и примерно на столько же килограммов — связист оказался высоким и мясистым.
— Че хотел, салага?
Да, это я салага. Я так выгляжу. Особенность внешности. Особенность эта здорово помогает в моей работе и еще ни разу меня не подвела.
— Дюха из разведроты посылку просил передать, — я показал пакет с нашим так и не тронутым обедом.
— Дюха?
— Ну да, Андрюха Мартынюк. Вас тут сколько?
— Двое. Мартынюк? Че-то я...
— Это просто здорово, что вас двое. Значит, все сделаем быстро и без лишнего шума.
— Не понял? Чего «сделаем»?!
— Один момент, — я сделал знак Ильясу, достал камеру и негромко произнес:
— Отчет группы «Трибунал Джихада». Дивизионный узел связи. «Второй» — пошел...
"...Сводка о состоянии оперативной обстановки в Чеченской Республике на 5 ноября 2003 года (обзор за неделю)[5].
Обстановка в зоне проведения контртеррористической операции на Северном Кавказе продолжает оставаться напряженной, но в целом контролируется ФС и органами правопорядка. По-прежнему основное место в деятельности подразделений силовых структур и правоохранительных органов занимают мероприятия, связанные с поддержанием общественного порядка и обеспечением безопасности жителей Чеченской Республики.
