– Удачи, товарищ подполковник! – крикнул ему вслед Стольников, и Мамаев не понял, чего в этой фразе было больше – сарказма или искренности. – Берегите себя!
Но это была только разминка, хотя Володе после боя казалось, что он был свидетелем третьей мировой войны. Самые серьезные потери их группа понесла позже, когда провела разведку боем, пытаясь нащупать расположение базы боевиков. В ту пору войска жали чехов к Гудермесу; Стольников вывел бойцов к западной его окраине и там соединился с подразделениями бригады. Понимая, что дальше они пойдут на бронетранспортере, Мамаев едва не вскричал от радости. После почти суток пешего хода с радиостанцией за спиной ему казалось, что движется он только из-за Стольникова. Это энергия капитана живет в радисте.
Мамаев шел и думал – возможно ли было его передвижение, не окажись рядом командира? И отвечал себе честно – он сел бы сейчас на землю и не вставал бы ни за что, не будь Стольникова рядом. Этот человек навсегда изменил его жизнь…
Группа на БТРе обошла возможную линию обороны боевиков и оказалась у них в тылу. Всего-то нужно было – проникнуть как можно глубже и оттуда скорректировать огонь батареи «Града». Продвигаться приходилось вслепую. Изредка Стольников давал команду остановиться, заглушить двигатель – и тогда Мамаев связывался с бригадой. Капитан передавал координаты, докладывал обстановку, и в это время бойцы через оптику прицелов рассматривали местность.
А потом после очередного сеанса связи Володя испугался. Он понял, что группа оказалась глубоко в тылу чехов. Стольников тогда со злостью бросил в переговорное устройство:
– Сколько можно идти? Я людей погублю!
Но ему что-то ответили, и командир с каменным лицом вернул Мамаеву наушник и приказал следовать дальше.
А вскоре случилось то, что должно было случиться. Спустившись с одного холма к подножию другого и поднявшись, БТР почти уперся в «Урал» со скотом в кузове. Тощие коровы рассматривали БТР разведки равнодушными взглядами и измученно мычали. Перевозка скота в районе боевых действий – поступок весьма легкомысленный со стороны хозяина коров. Но тут Мамаев понял, что скот везли к расположению чеченских главных сил, ибо Стольников, вскинув автомат, стал в упор расстреливать кабину «Урала». Водитель, чья голова была разбита пулями, упал грудью на руль, и окрестности огласил гудок. Двое других, сидевших в кабине, спрыгнули на землю и стали убегать. В какой-то момент они оба споткнулись и, словно договорившись, покатились кубарем. Володя видел в их руках оружие и был благодарен Стольникову за реакцию.
Один из бежавших был убит Айдаровым, за вторым пришлось организовать погоню. В конце концов его поймали.
С убитого водителя стащили куртку, и кто-то из бойцов группы – Мамаев не помнил его фамилии, потому что через неделю этот боец был убит, – надел ее на себя и сел за руль «Урала». Коровам было все равно, кто их везет. Раненого беглеца удалось разговорить быстро. Спустившись к месту допроса, Стольников выхватил из кобуры «стечкин», обхватил шею чеха, вспорол ему до кости лоб мушкой и выстрелил над ухом. Потрясение бандита было настолько велико, что вокруг него мгновенно почувствовалась вонь экскрементов, и он на чистом русском языке назвал место, куда везли коров на убой. Чех клялся, что там находится база и что его нужно отпустить домой, потому что он человек подневольный, а дома его ждут четверо детей. Айдаров к этому моменту вернулся с автоматом подневольного чеха и на деревянном прикладе «АК-47» обнаружил восемь свежих зарубок.
– Первое отделение – на броню, второе – в кузов! – крикнул Стольников и повернулся к Ключникову. – Я и связь – в «Урал»!
Мамаев, забираясь в кузов с рацией на спине, оглянулся. Когда двигатель БТРа взревел, Ключ приставил к голове бандита автомат и нажал на спусковой крючок. Тогда, в первые дни своего пребывания на войне, это настолько потрясло Мамаева и так впечатлило, что он засомневался в реальности происходящего. Но уже через полчаса произошли события, которые заставили позабыть и об этом эпизоде.
Разведчики забрались в кузов «Урала», спецназовцы погрузились в броню, БТР поехал следом. Чтобы машины не двигались в колонне, капитан приказал БТРу отстать.
Вскоре «Урал» был остановлен ожидавшими его боевиками. Встречавших автомобиль было трое. На всякий случай, так, для пущей безопасности, один из бандитов в спортивном костюме и шапочке с зеленой лентой поднял гранатомет и взял кабину под прицел. Видимо, его удивило отсутствие ветрового стекла, остатки которого кто-то из разведчиков по приказу Стольникова выбил ногами. Второй боевик был вооружен автоматом, третий держал наперевес пулемет. Типичный набор участников «боевой тройки», практиковавшейся в армии Басаева.
Стоя в кузове и глядя в щель «оконца», Стольников прошептал:
– Как только я открою огонь, все соскакивают на землю…
Вероятно, что-то не понравилось чеченцам. Водитель, который должен был быть из этих краев, не знал родного языка. Стольников, вставив ствол автомата в «оконце», стал расстреливать боевика с гранатометом. Бойцы, как горох из прорехи в пакете, высыпались на землю и открыли шквальный огонь.
Мамаев, прыгнувший вместе со всеми, заметил, как сидящий в кабине боец через проем ветрового стекла стрелял по боевикам длинной очередью. Она показалась связисту бесконечной…
И вдруг случилось страшное. По «Уралу» ударили с нескольких позиций одновременно. Переодетый разведчик чудом успел выпрыгнуть из кабины за мгновение до взрыва топливных баков. Но те, кто вел огонь по боевикам, укрываясь за машиной, вспыхнули как факелы…
Трое бойцов, отбросив оружие и сбивая с себя огонь, бросились к обочинам, но укрыться там не было возможности. Огонь пожирал их одежду и тело, а пули боевиков валили с ног. Мамаев снова слышал крики о помощи, они неслись со всех сторон, как там, на высоте, но ничего не мог поделать. Оберегая рацию от пуль, он стрелял наугад очередями, меняя магазины и отбрасывая пустые рожки в сторону. Ему казалось, что это его последний бой.
Через минуту, оправившись от нападения, разведчики открыли ответный огонь по позициям.
– Стрелять на поражение!.. Накрывать огнем, патронов не жалеть!.. – кричал Стольников.
Стрельба боевиков из залповой превратилась в хаотичную, бандиты, стреляя, вынуждены были сами укрываться за камнями. Короткая передышка позволила бойцам вытащить из зон обстрела раненых. Все позабыли о том, что сзади есть бронетранспортер. И только когда он выскочил из-за холма и загрохотал крупнокалиберным КПВТ, Мамаев едва не взвыл от радости.
БТР тем временем на скорости врезался в «Урал», покорежил его кузов и, завалив на бок, остановился за ним. Вращая башней и поливая огнем позиции боевиков, пулемет не замолкал ни на мгновение.
Благодаря его появлению группе удалось закрепиться у дороги. Кто-то закатился за камни, другие укрылись в глубоких, вдавленных в землю канавах от гусениц танков. Раненых, кому требовалась помощь, затащили туда же.
А потом раздался звук, похожий на тот, который издает микрофон, падая на пол. Граната из РПГ, пущенная из засады, пробила броню БТРа, и он сначала осел, а потом подскочил вверх…
Володя заметил, как Стольников, выскочив из-за укрытия, бросился к броне, к люку водителя, откуда валил черный и густой, как из бани после растопки, дым.
– Помоги, связь!.. – прохрипел капитан, вытаскивая за руки из люка бесчувственное тело водителя. – Помоги, он жив!..
Бросив автомат, Мамаев запрыгнул на броню, сунул руки в люк и выдернул раненого. Боевики, заметив легкую добычу, дружно открыли огонь, но стрельба была неприцельной, хаотичной – Стольникова и Мамаева прикрывали оба отделения разведвзвода. Те, кто еще был жив и не ранен…
Стольников через освобожденный в люке проход головой вниз спустился внутрь бронетранспортера и тут же выбрался обратно.
– Кумулятивная струя… Хоронить нечего…
Они, волоча водителя, укрылись за остовом мертвого БТРа.
– Они должны прийти… Следом идет авангард… – шептал, сплевывая в сторону копоть с губ, Стольников.
Мамаев уже верил на слово этому человеку. Он не верил никому, а этому – верил. И словно подтверждая его веру, из-за холма дружно выскочили две БМП. Свирепо коптя небо не сгоревшей в двигателях соляркой, две машины передового отряда главных сил бригады вступили в бой в тот момент, когда чеченцы перегруппировались для нанесения последнего удара по разведчикам.
Вскоре из-за холма выскочила БРДМ и еще одна БМП. Разбивая в пыль камни из автоматических пушек, боевые машины за минуту заняли господствующую высоту, удерживаемую боевиками. Там, на холме, они дружно остановились и открыли стрельбу, грохот которой заставил Мамаева снова бросить автомат и схватиться за уши.
Когда он открыл глаза, увидел сержанта, командира второго отделения. Он что-то кричал и показывал руками в сторону тыла. Володя отнял руки от ушей, и в этот момент пуля попала в голову сержанту. Мамаев смотрел, как гаснет взор парня, как валится он, словно куль, на землю и как в уже безжизненное тело его вонзаются еще две пули.
