После ухода Михаила, Гринчук вымыл посуду. Подумал и вымыл полы во всей квартире. Застелил постель. Чуть было не принялся за мытье окон, но вовремя опомнился. Слишком хорошо – это уже не хорошо, напомнил себе Гринчук. К тому же, работа есть работа. И наркоту кто-то снова стал поставлять нашим любимым новым дворянам.
Ничего, сказал себе Гринчук. Это мы быстро. Это мы одной левой.
Быстро, однако, не получилось.
Вначале нынешний начальник Службы безопасности и заодно директор охранного агентства «Булат» Егор Баев напрочь отказывался верить, что его ребята что-то проморгали. Отношения у Баева с Гринчуком были своеобразными, Баев помнил, как всего три месяца назад Гринчук отправил его в больницу со сломанной челюстью. Челюсть зажила, но неприятный осадок на душе остался.
Даже если Баев сам себе честно признавался, что Гринчук в той ситуации другого выхода не имел.
Помнил о той январской разборке и Гринчук. И даже испытывал некое чувство, похожее на вину. Поэтому отстаивал свою правоту хоть и решительно, но без излишнего нажима.
В конце концов Баев согласился, что да, что может быть, что даже если Гринчук не прав, то проверить все-таки стоит. Хотя бы для тренировки.
И профилактики, через час добавил про себя Баев, когда у одного из уборщиков в Большом доме был обнаружен пакетик с характерными белыми таблетками.
Уборщика взяли в оборот. Гринчук не вмешивался, предоставляя Баеву возможность реабилитироваться в собственных глазах. Уборщик раскололся почти сразу, указал, где находится его тайник, из которого извлекли еще один пакет, но чуть большего размера.
Уборщик даже сообщил имена своих покупателей. Всех троих.
Баев отдал приказ следить за ними неотступно. Тут его полномочия заканчивались. В личные покои элиты общества мог входить только Гринчук со своими подчиненными.
– Кофе? – предложил Баев, когда уборщика увели.
– Большую чашку с двойным сахаром, – сказал Гринчук, поудобнее устраиваясь в кресле.
Секретарша Баева выполнила заказ и вышла.
– Добавить коньяку? – предложил Баев.
– На работе не пью, – ответил Гринчук. – И ты, кстати, Егор, не особо настраивайся на выпивку и расслабление. Мы только начали.
– Ну что еще?
– В общем, ничего, – улыбнулся Гринчук очень вежливо, – но по моим сведениям, у нас проблема не с таблетками, а с более сильной дурью. И как она попадает к нашим благородным и богатым клиентам – вот это загадка, достойная таких профессионалов, как ты.
– И откуда у тебя такая информация? – поинтересовался Баев.
Гринчук снова улыбнулся, на этот раз – загадочно. Информация пришла к нему от врача, который обследовал сына одного из самых уважаемых в обществе людей. Официальная версия гласила, что мальчик схлопотал какую-то экзотическую инфекцию, а на самом деле это была самая обыкновенная передозировка. Но свои источники Гринчук никогда не сдавал.
Поэтому ограничился загадочной улыбкой и многозначительной фразой:
– Ты не спрашивай, по ком звонит стукач. Он звонит по тебе.
– И как прикажешь искать? – Баев был профессионалом, и профессиональная скрытность собеседника его не обидела.
– Сам думай. Увеличь количество камер слежения, нажми на обслугу, подставь пару шалав или торговцев. Что мне тебя, учить, что ли?
– Камеры слежения… В сортиры мне их что ли ставить? По всему дому?
– Прекрасная идея, – показал большой палец Гринчук.
– И смотреть, как они там слабятся? – на лице Баева появилась брезгливая гримаса.
– Как знаешь, – сказал Гринчук. – Я вот в клубе «Кентавр» поставил.
– Кто у тебя в «Кентавре», кстати, отвечает за безопасность?
– Есть у меня братья Кошкины. Очень исполнительные и молчаливые ребята.
– Слышал. У них один мозг на двоих. И тот – дефективный.
Лицо Гринчука стало серьезным. Он поманил пальцем к себе Баева.
– Что? – наклонился тот.
– Челюсть зажила? – спросил Гринчук.
Баев скрипнул зубами.
– Радуйся, что у меня на сегодня исчерпан лимит приключений. И еще радуйся, что тебя не слышал Михаил, или Браток, или баба Ира… Иначе челюсть бы тебе не собрать до следующего Нового года.
– Да пошел ты! – вспыхнул Баев.
– Уже в пути, – усмехнулся Гринчук. – Ищи, Баев. Если я что-то накопаю – сообщу. Но и ты не молчи.
* * *
Вот и день прошел, подумал Гринчук, усаживаясь в «джип». И ничего толком не сделал. Хорошо еще, что ребята не звонили – это значило, что все у них складывается нормально. Гринчук включил рацию на милицейскую волну. Обычный треп. Текучка.
Гринчук посмотрел на часы. Что-то он еще собирался сделать. Что?
Зазвонил мобильник.
Мила, спохватился Гринчук, он обещал посмотреть на ее нового парня и высказать свое мнение. Но звонила не Мила. Номер высветился незнакомый.
– Да, – сказал Гринчук.
– Юрий Иванович? – спросил незнакомый мужской голос.
– Да, – подтвердил Гринчук.
– Ваш телефон мне дал наш общий знакомый… – голос сделал паузу. – тот, которого вы сегодня утром били.
Гринчук закрыл глаза и глубоко вздохнул.
– Да.
– Нам нужно встретиться, – сказал голос. – Вы сами назначите место встречи?
Гринчук огляделся по сторонам. Начинало смеркаться. Фонари уже включились. И едущие автомобили также включили фары.
– Обязательно сегодня? – спросил Гринчук.
– Да, и как можно быстрее, – сказал голос.
И прозвучало это без нажима, но очень серьезно.
Гринчук задумался.
Идеальным местом был «Клуб», но этот серьезный знакомый отца Варфоломея мог туда не поехать. Гринчук на его месте точно не поехал бы.
– Если мы поговорим у меня в машине? – спросил Гринчук.
– Где мы встретимся?
– Через сколько минут вы можете оказаться, скажем, возле Центрального универмага? – спросил Гринчук.
– Минут через пятнадцать.
– Я приторможу на спуске, у меня «джип», номер…
– Я знаю, – сказал голос.
– Тогда – до встречи, – сказал Гринчук.
Замечательно, подумал Гринчук. Сказочно, просто волшебно. Сейчас у нас состоится разговор… С кем? С главным специалистом по нечистой силе, оборотням и экзерсизму…
Гринчук посмотрел на часы, потом на сияющий огнями через дорогу напротив Центральный универмаг. Будем считать, что я уже подъехал и жду, сказал себе Гринчук.
И у меня есть время подумать ту мысль, которая родилась во время разговора с Михаилом.
Подменили, сказал Атаман.
А если нет? Если это действительно следы той проклятой программы? Три недели был Мастер на курорте. Три недели. Хватит этого времени для обработки или нет?
Нужно будет поинтересоваться у Полковника.
В дверцу постучали.
Гринчук опустил стекло и обнаружил, что на улице моросит дождь.
Возле машины стоял мужчина лет пятидесяти, без особых примет, одетый добротно, но неброско.
– Юрий Иванович? – спросил мужчина.
– Присаживайтесь.
Мужчина сел на переднее сидение.
– Меня зовут, – мужчина сделал еле заметную паузу, – Илья Ильич.
– Например, – в тон ему подхватил Гринчук. – Сегодня. Именно такое имя вы предпочитаете носить в это время суток.
– Нечто вроде этого. Это нам может помешать?
– Вам? – спросил Гринчук. – Мне, честно говоря, без разницы. И не нужно было придумывать такие изыски. Назвались бы просто Тузиком. Ма-а-леньким таким тузом. Вы же и вправду небольшой туз? Я правильно понял?
– Правильно, – спокойно улыбнулся Илья Ильич. – Но Тузик бы не подошел. Предпочитаю называть собеседника по имени-отчеству. Понимаете, очень трудно послать на хрен человека по имени-отчеству. А не пошли бы вы, Илья Ильич! Или там, например, вы грубая и невежливая скотина, Юрий Иванович.
– Пять баллов! – засмеялся Гринчук.
Дождь усилился, теперь явственно стал слышен стук капель по крыше.
– Мне позвонил отец Варфоломей, – сказал Илья Ильич. – Он был очень обеспокоен, и я, когда выслушал его рассказ, то разделил эту обеспокоенность.
В кармане у Гринчук подал голос мобильник. Гринчук, не глядя, выключил его и бросил на заднее сидение.
– Я весь внимание, – сказал Гринчук.
История началась год назад. Священник одной из городских церквей вдруг покончил жизнь самоубийством. Ситуация сложилась щекотливая. Уважаемый всеми человек, пользующийся авторитетом, к мнению которого прислушивались многие, вдруг перерезал себе вены.
В записке причин самоубийства не было, была только просьба простить.
Дело замяли. Было решено сообщить всем, что это было убийство с целью ограбления.
В этом месте рассказа Гринчук подобрался. Эту историю он помнил. И помнил, что в народной молве ограбление быстро превратилось, почему-то, в происки сатанистов. И милицейского начальство по этому поводу ориентировало личный состав. Под горячую руку даже прижали какую-то совсем уж доморощенную секту, время от времени устраивавшую пикники на кладбище. Продолжения история не имела. Так, во всяком случае, думал Гринчук. Тогда думал.
