— Вы не представляете, что такое бизнес. Сегодня я в прогаре, но дай мне передышку — и завтра я расплачусь со всеми, да еще кое-что останется. Но если возьмут за горло — все, конец, мне не подняться.
— Чего же вы от меня хотите?
— Теперь оцените мой план. Вы встречаетесь со Светланой.
Она уже предупреждена, так что будет вам во всем подыгрывать.
В мое отсутствие вы приходите прямо к нам домой. А через некоторое время появляюсь я, да еще со свидетелем, моим кредитором. Застаем любовников в постели, в самых недвусмысленных позах. Скандал, и я на глазах у всех требую развода. Понимаете? Если кто и полагал, что я люблю жену, то теперь решит, что я ее возненавидел. Значит, она уже не нужна тем, кто хочет запугать меня угрозами в ее адрес.
— Остроумно, — глаза у Родиона заблестели.
— Даже не представляете, насколько. После такой сцены они не только не причинят вреда Светлане, но, полагаю, дадут и мне отсрочку с выплатой долга. Знаете, мужская солидарность…
— Угу. Если вы только не решите из этой самой солидарности переломать мне ребра. Ведь, вроде как, я окажусь во всем виноват.
— Поверьте на слово…
— Ваши кредиторы тоже поверили вам на слово? — поинтересовался Родион.
Валентин Семенович замолчал и шумно выпустил воздух через ноздри. Ему было где-то за сорок, и смахивал он на ответственного работника, сделавшего карьеру помощника замминистра. Короче, похож на чиновника средней руки, который ухаживает за прической, но не следит на ногтями. Совершенно банальная внешность. И как только ему удалось окрутить такую симпатичную бабенку?
— Тысяча долларов, — вдруг сказал Родион.
— Может, триста? — осторожно предложил мужчина.
— Не торгуйтесь. Речь же идет о вашей жене, а не о китайских пуховиках.
— Хорошо, — сказал Валентин Семенович после паузы, полез в «визитку» и достал деньги. — Половина сейчас, половина — после того…
— И когда состоится «того»?
— Сегодня, — сказал Владимир Семенович.
— Так скоро? — Родион не притронулся к деньгам, которые тот держал в руке. — На сегодня у меня другие планы.
— Именно сегодня, — собеседник покачал головой. — Через два часа я приду домой в компании со своим кредитором. Вы должны быть на месте. Светлана ждет вас вон там, — Валентин Семенович махнул рукой в сторону сквера.
Родион посмотрел, куда тот указывал, и увидел женщину в красном платье на зеленой скамейке. Она сидела, чуть запрокинув голову, подставив лицо солнцу. Ему понравилось, что женщина не боится подставлять столько тела ультрафиолетовому излучению. Даже отсюда было видно, какой короткий подол у красного платья. И какой глубокий вырез. Видимо, Светлане было плевать на озоновую дыру.
— Что ж, согласен.
— Тогда возьмите деньги, — напомнил Валентин Семенович.
— Не стоит. Я согласился на это потому, что стало любопытно. А деньги спросил, чтобы выяснить, не глупый ли это розыгрыш одного моего приятеля.
— Но если я не буду оплачивать нашу инсценировку, значит, не смогу и потребовать, чтобы вы не переступали за грань?..
— Верно. Все мы должны немного рисковать, — он открыл дверцу автомобиля и пошел навстречу женщине, которая любила загорать.
— Раздевайтесь, — приказала женщина, как только они вошли в квартиру.
— Прямо так, сразу?
— Я не могу до минуты определить, когда Валентин придет вместе с рэкетиром. Может, придется ждать не меньше часа. Вы будете лежать рядом, но чтобы ни пальцем, слышите, ни пальцем до меня не дотронулись… — она сурово посмотрела на Родиона.
Глаза у нее оказались зелеными, с «монгольской складкой» — это когда прикрыт внутренний уголок.
— …и только когда мы услышим, как поворачивается ключ в замочной скважине, сделаем вид, что… ну, сами понимаете.
— Если мы пролежим рядом около часа, не уверен, что смогу сделать какой-нибудь вид… ну, сами понимаете, — передразнил Род.
— Вам вообще запрещается что-нибудь делать. Просто лежите и не двигайтесь. Я сама изображу, как надо.
— Что ж, не против, когда женщина играет активную роль.
— Даже не шутите так, — Светлана покачала головой. — Знайте, под подушкой у меня будет лежать газовый пистолет. С близкого расстояния я могу вам глаза выжечь.
— Веселенькая перспектива.
— Комедию придумал мой муж, — она покачала головой. — Может, на самом ли деле это как-то поможет нам выпутаться из создавшегося положения. Но есть черта, которую я не переступлю, даже если мне будет угрожать смерть.
— И где находится эта черта?
— Я не шлюха какая-нибудь, чтобы переспать за деньги.
— Платите ведь вы, — напомнил Родион. — Вернее, муж.
— Вас устраивает… гонорар? — О, да. У меня нет ни малейших финансовых претензий.
— Значит, это вы шлюха, — резко сказала женщина.
Светлана повернулась к нему спиной, потом, не оборачиваясь, стянула через голову платье. У женщины и впрямь была роскошная фигура, может, немного тяжеловатая в бедрах.
— Готовы? — спросила она.
— Вполне, — Родион уже забрался под простыню, лег на спину и продолжал наблюдать.
— Тогда отвернитесь.
Так как Светлана стояла спиной, он проигнорировал требование. Женщина завела руку за спину и расстегнула замок лифчика. Потом сняла и оставшуюся деталь туалета. Вид белых следов от купальника на загоревшем золотистом теле произвел на Родиона неизгладимое впечатление.
— Это еще что такое? — она, наконец, обернулась и увидела, что не все идет по плану.
— Ничего не могу поделать, — Род скосил глаза на предательски приподнятую простыню. — Это — сильнее меня.
— Ну так примите холодный душ, — раздраженно посоветовала Светлана.
— А если, пока я буду в ванной, придут зрители, ради которых мы стараемся?
— Я подежурю у окна. В случае чего, позову. Идите прямо по коридору и направо, пока не увидите зеркало напротив двери. У нас большая квартира, объединили из двух, можно и заблудиться.
…В ванной Родион решил, что теперь знает, отчего вымирают эскимосы. Это чепуха, когда говорят: холод положительно влияет на мужчин, а жара — наоборот. Сравните естественный прирост народонаселения в Африке и за Полярным Кругом.
— Ложитесь рядом, — продолжала командовать эта сучка, когда он, немного поблуждав по коридору, снова оказался в комнате с двуспальной кроватью. — Нет, вы под своей, я — под своей, — одернула она, заметив, что он приподнимает укрывшую ее махровую простыню.
Когда Родион снова растянулся на кровати, она повернулась набок, так что было видно лишь обнаженное плечо, затылок да краешек уха. Краешек был пунцовый.
— Так и будем лежать молча? — поинтересовался Родион.
— А о чем нам говорить? — она дернула плечиком.
— Ну, хотя бы о том, почему из всех объявлений вы выбрали именно мое?
— Не обольщайтесь, — произнесла она после паузы, — Просто оно стояло на первом месте. Мне пришлось лечь в постель с первым попавшимся.
— Наверное, нелегко приходится? — посочувствовал он.
— Ради долга в нескольких сотен тысяч долларов можно и потерпеть, — высокомерно заявила женщина. — А вы лежите и скрепите тут зубами ради чего? Двухсот баксов?
— Нет, я скреплю зубами забесплатно.
— Но ведь вам заплатили, так сказать, за имитацию любви. По расценкам не самой дорогой проститутки…
— Нет.
— Разве Валентин не предложил деньги?.. — она живо повернулась и приподнялась на локте.
— Как же, предложил. Только не двести, и даже не триста, а тысячу.
— А вы?
— Я их не взял.
— Тогда зачем вы меня обманули?
— Я только сказал, что не имею финансовых претензий.
— Надо же, — она нервно засмеялась. — Значит, в наших отношениях нет никакой деловой основы? Вы пришли сюда, потому что просто захотели оказаться со мной в постели?
— Это удивляет?
— Нет… но, если вам не заплатили… значит, я не могу уже приказывать, как себя вести? Надо же, — повторила женщина. — Вы же не воспользуетесь ситуацией?
— В каком смысле?
— Я сама привела вас домой, так, чтобы все соседи видели. Сама разделась и легла рядом. Боюсь, если сейчас вы на меня наброситесь, никто не поверит, что я этого не хотела.
Она вовсе не выглядела испуганной. Даже неосторожно пододвинулась ближе, так, что он почувствовал сквозь ткань ее горячую круглую коленку.
— А если бы мне заплатили, то я бы не набросился?
— Прежде всего хотели бы получить деньги. Это была бы для вас работа, а не развлечение. Давайте решим так, — она дотронулась пальцем до его груди. — Я прошу прощения за все, что наговорила. Вы — просто добрый человек, который решил помочь людям, попавшим в беду. Когда все закончится, мы вместе посмеемся над этой историей… и, как знать, может станем хорошими друзьями.
— Будем дружить домами, — предположил Родион.
