Когда Сабж крикнул: «Мы под кордоном!» – мое сердце уже готово было выскочить наружу, легкие просили пощады, а в ушах шумело. Да и у самого Проводника на губах выступила розовая пена. В общей сложности мы пронеслись стремительным бегом около пяти кило–метров. Одна Буги бежала как ни в чем не бывало – в ее генах тек–ла кровь Полковника, и это давало ей определенные преимущест–ва. Но и она сбросила темп: здесь, в непосредственной близости от зоны Эпицентра, следовало соблюдать особую осторожность.
Четверть часа спустя Буги остановилась и начала стягивать с се–бя одежду. Мы с Сабжем поспешили сделать то же самое. Начинал–ся, пожалуй, наиболее опасный участок трипа – до тайника нам предстояло добежать абсолютно голыми и безоружными, к тому же вымотанными до предела.
Когда вся наша одежда оказалась на полу, Сабж раздал нам пу–зырьки с едко пахнущей жидкостью, и мы принялись втирать ее се–бе в кожу. В полумраке подземелья (все фонари были направлены от нас, чтобы никто и ничто не смогло подобраться незамеченным), я все же заметил, что левая грудь Буги изуродована жутким шра–мом. Вообще-то, шрамы для сталкера не редкость, а нормальные результаты трудового процесса, но почему-то я сразу понял, что именно этот шрам не имеет никакого отношения к Эпицентру. Буги перехватила мой взгляд и пояснила:
– Рак молочной железы.
Я молча кивнул и продолжил втирать в себя жидкость. Мне нече–го было ответить.
Сабж всегда собственноручно смешивал этот смердящий кок–тейль из нормальных ингредиентов, которые можно было приобре–сти в любой аптеке: не содержащая спирта настойка календулы, зверобой, выпарка из чемеричной воды, что-то еще. Он не делал нас невидимыми, но все же не так привлекал внимание аборигенов Эпицентра, а главное, забивал запах металла, который за кордо–ном становился чем-то вроде красной тряпки.
В этом и состоял главный секрет сталкеров – никакого металла. В Эпицентре металл вызывал только одну реакцию – желание унич–тожать. Именно поэтому мы оставляли оружие и все металлическое перед входом в зону, причем некоторым сталкерам приходилось снимать даже зубные протезы.
А они… Я имею в виду тех, кто посылал в Неподконтрольную Дис–танцию группу за группой… Они обвешивали себя оружием, надея–лись укрыться за броней техники, вооружались всяческими инстру–ментами… И умирали. Они входили туда уже мертвыми. Потому что там, за кордоном – ты просто человек, и единственное твое оружие –страх и умение этим страхом управлять. Эпицентр не дает ни возмож–ности, ни права спрятаться за косметикой цивилизации. А без нее мы такое же мясо, как и любая другая тварь. Лишь умение осознать и принять собственный страх дает нам преимущество. Ведь только че–ловек способен использовать такое умение, как оружие. А это нема–ло – для того, чтобы выжить.
Итак, каждый раз, готовясь уйти за кордон, мы втирали в свои те–ла настойки, которые готовили для нас Проводники, стараясь сте–реть запах металла с нашей кожи. Но и этого недостаточно, чтобы стать одним из естественных составляющих Эпицентра. Главное бы–ло заложено в нас самих. Мы, сталкеры, тоже носили в себе отпеча–ток той войны, пусть и не в такой мере, как Вызывающие и Провод–ники. Мы были уродами, потому что война – любая война – остав–ляет по себе только уродство, только шрамы и фантомные боли. Там, за кордоном, понимаешь, как смехотворны лозунги: «война за сво–боду» или «война за территорию», а самый абсурдный – «война за мир». Нельзя завоевать свободу, лишая кого-то права жить и распо–ряжаться своей жизнью. Нет родины, землю которой отняли и удоб–рили телами тех, кто считал ее родиной до тебя. И нет мира, залогом которого стала война, потому что рано или поздно он снова приве–дет к войне. Одни нападают, другие защищаются, а потом мстят за нападение. Вся наша история, вся наука, все достижения появились за счет войн. И я не знаю, способен ли человек разорвать этот круг. Если честно, мне так не кажется.
Так вот, нашей главной особенностью было пониженное содер–жание металлов в организме. Мы были детьми сброшенных на мет–рополию Нагасаки ядерных бомб, наши родители, чудом выжив в этой гигантской микроволновке человеческой цивилизации, пере–дали нам на генном уровне следы ядерного распада, и только это давало нам возможность относительно безопасно ходить по Эпи–центру. А вот люди, которых мы, по приказу Полковника, уводили за кордон, этими свойствами организма не обладали, и потому такие трипы считались наиболее опасными. Но мы все знали, на что идем. Потому что только мы, уроды войны, знали, как выжить в этой гноя–щейся ране планеты. Мы были червями, которые завелись в ней. Но иногда медики используют червей, чтоб очистить тело от мертвой ткани. Например, при ожогах.
Сабж, прежде чем начать натираться приготовленной жидкос–тью, сложил наши вещи и оружие в большую кучу и тщательно обло–жил ее флаконами с ТТН-2, выставив таймер на пятнадцать минут. По истечении этого срока микроскопические детонаторы активиру–ют такие же микроскопические заряды взрывчатки. Флаконы лоп–нут, и кислота ТТН-2 уничтожит все следы. Он отложил в сторону только небольшой, длиной с локоть взрослого мужчины тубус из буйволиной кожи. Буги выплеснула на этот тубус сразу четыре фла–кона настойки Сабжа. Это был наш груз. Ни я, ни Сабж не знали о том, что находится в тубусе, – таково было правило игры. Лично я предполагал, что там лежат какие-нибудь документы, в очередной раз заказанные Полковником.
Они могли быть приобретены вполне легально или добыты в обход закона. Однажды, в те времена, когда мы с Буги работали в паре, нам пришлось потратить солидную сумму на услуги профессиональных во–ров. Полковнику экстренно понадобился личный дневник Эйзенхауэ–ра, и непременно оригинал. Такие трипы по доставке грузов счита–лись самыми легкими, и в среде сталкеров их называли «воскресны–ми прогулками». Они действительно были легче, но не физически –кожаные контейнеры порой содержали оборудование, собранное на заказ, причем отдельные детали изготавливались по всему планетар–ному диску, дабы никто не смог догадаться об их предназначении, и разумеется, не из металла, чаще всего – из пластика и стекла. Тащить такой груз далеко не всегда было легко. (Никогда не слышал о пикни–ках, где каждый прет на себе по 60 килограммов живого веса.) И все же такие «грузовые» трипы мы все любили. Во время них ничто не вставало между сталкерами и Эпицентром, не привлекало внимания, не пробуждало злобы, не разжигало аппетит. Иногда удавалось прой–ти вообще «в сухую», не встретив активного вооруженного сопротив–ления со стороны местного населения и избегнув всех этих смрадных пастей, когтей, яда, сочившегося из клыков хищника или из стебля растения-убийцы. Но такие случаи в своей трудовой биографии каж–дый сталкер мог пересчитать по пальцам одной руки. И иногда пото–му, что второй руки после трипа уже просто не было.
Вся процедура с намазыванием тела настойкой и приготовлени–ем вещей к уничтожению занимает немногим более пяти минут.
– Уважаемые пассажиры, – пробормотал Сабж, потирая тощие руки, – просьба занять места согласно купленным билетам.
На этот раз мы изменили порядок движения. Первым бежал Сабж – при этом он странно задирал голову, как будто принюхива–ясь к чему-то (а может, и правда принюхиваясь – у Проводников свои методы работы), следом я, поскольку на моем плече висел ту–бус (на этот раз он весил не больше килограмма, так что скорее все–го я не ошибся, и это были какие-то документы), замыкала шествие Буги. Сабж был ведущим, я грузовозом, Буги прикрытием: так это называлось на нашем нехитром профессиональном жаргоне.
27. Пятьсот метров
Через полтора часа после расставания с Шурави на террасе мы миновали полукилометровую зону, отделяющую кордон от условной границы Эпицентра, и выбрались наружу. Отличие было разитель–ным, пожалуй, даже шокирующим. Там, откуда мы пришли, взгляд почти беспрепятственно уносился к горизонту на волнах невысоких холмов, лишь изредка встречая на пути чахлые деревца и кустар–ник. Там стояла сухая жара, солнце роняло вниз мегатонны энергии и почти не было тени, поскольку нечему было эту тень отбрасывать.
