— Почему турецкой? У нас на записи беспилотника видны установка и бронетранспортер, на которых отсутствует символика ВС Турции.
— Еще бы. Турки не дураки, чтобы афишировать свое преступление. Но отходить установке и бронетранспортеру, кроме Турции, просто некуда было.
— Согласен, но предположения к делу не подошьешь.
— Это вы сказали и курду?
— А что я ему еще мог сказать?
— Понятно. Тот обиделся и выключил станцию. Горячий народ.
— Но мы действительно ничем не можем им помочь. Кроме как подтвердить факт обстрела курдской деревни, произведенного с нейтральной территории реактивной установкой турецкого производства без опознавательных знаков. Кому нужны такие подтверждения? Факт обстрела налицо, а вот кто вел огонь, почему, куда ушел после? — Генерал развел руками. — Это неизвестно. Мы с тобой, Миша, прекрасно понимаем, что все сделали турки. Но как доказать?
Суслов чуть подумал и проговорил:
— Знаете, товарищ генерал, я получил сообщение от сирийских коллег, также зафиксировавших обстрел Афрани, поэтому знал об этой беде до того, как Демир вышел на связь с вами. Так вот, в обстреле меня смущает одно обстоятельство.
— Какое именно?
— Пристрелочный выстрел.
— Чего он тебя смущает? Наши «Грады» тоже бьют по площадям и допускают отклонения. Системы залпового огня не относятся к высокоточному оружию.
— Верно, поэтому огонь кто-то должен был корректировать.
— Он это и делал, видя Афрани. Мест, где мог занять позицию корректировщик огня, более чем достаточно.
— Нет, товарищ генерал. Корректировщик был на холмах, которые находятся со стороны города. Он определил цели, составил таблицу координат, передал всю информацию артиллеристам. Но все это накануне. Непосредственно в момент обстрела корректировщик не работал.
— Откуда такая уверенность?
— Я поговорил с нашими спецами. Они тоже считают, что во время обстрела корректировщика огня у Афрани не было. Расчет «Сакарьи» имитировал его наличие первым выстрелом и тут же перенес огонь на деревню, точно по улице, где много народу. Далее, практически без паузы, десять снарядов накрыли позиции ополчения. А ведь командиру расчета надо было получить информацию от корректировщика, наводчику — принять новые данные, произвести перенацеливание. А это время. Пусть всего несколько минут, но они должны пройти. В случае с Афрани установка стреляла безостановочно. Командир расчета знал координаты целей. Он был проинструктирован насчет первого пристрелочного выстрела.
Генерал поднялся, прошелся по кабинету.
— Хорошо, пусть так. Что это нам дает?
— Если наше командование примет решение помочь курдам, то мы можем попробовать вычислить корректировщика. Почему его не было у деревни в момент обстрела? Причина в том, что он не был уверен в безопасности во время отхода. Куда подался этот субъект? Скорей всего, даже наверняка, в Хамен. В городе легче всего скрыться. Но корректировщик накануне обязательно выезжал к деревне. Иначе командир установки не знал бы точных координат целей. Значит, у нас есть шансы вычислить корректировщика. Через него мы сможем выйти и на установку, и далее. Тем более что группа «Байкал» майора Жилина на базе. Она сумеет разобраться, как говорится, с ситуацией.
— У нас нет других дел?
— Товарищ генерал, если курды отвернутся от нас, то их тут же обработают американцы. Янки быстро сбросят им скальпы тех негодяев, которые якобы стреляли из турецкой установки. Не важно, что это будут невинные люди. Для американцев все, кто поддерживает Асада, террористы и преступники по определению. Я даже уверен, что янки бросят курдам трупы невинных людей, заявят, что они стреляли, а славные американские вояки мгновенно обезвредили их. Вот только взять живыми не смогли, так уж получилось. Еще хуже будет, если отряд Демира плюнет на перемирие и продолжит свою войну против всех. В первую очередь, естественно, против турок. Что тогда начнется на границе? Полный бардак.
Грубанов вздохнул и сказал:
— У командования базы есть желание помочь курдам, но полномочия слишком уж ограниченные. Их у меня гораздо меньше, чем у командира отряда спецназа полковника Северцова. Ты с ним поговори. Я не против.
— Понял. Разрешите идти?
Генерал махнул рукой.
— Иди. О решении Северцова доклад мне!
— Само собой.
Суслов прошел в кабинет, выделенный в распоряжение командира отряда управления специальных мероприятий.
У полковника находился командир боевой группы «Байкал» майор Жилин.
— Позвольте, господа офицеры? — спросил Суслов, войдя в помещение.
Северцов усмехнулся, взглянул на Жилина.
— Ты посмотри на него. Сначала входит, потом спрашивает разрешения.
— Что вы от него хотите, Александр Сергеевич? Разведка деликатностью отродясь не страдала, — пошутил майор.
— Вот так всегда. Все обидеть норовят. Но я стерплю. Для меня важно другое, — проговорил Суслов.
Северцов указал ему на кресло у стола совещаний.
— Просто так ты не зашел бы. Присаживайся и выкладывай, что у тебя важного на данный момент.
— Понадобятся карты города Хамен и буферной зоны, Александр Сергеевич.
— Без проблем. — Полковник наклонился над ноутбуком и прошелся по клавишам.
На интерактивной карте высветилась вся буферная зона и приграничный участок Турции.
— Вот тебе карта, дальше что?
— Обратите внимание на турецкий поселок Гардан, буферную зону и деревню курдов Афрани.
— Уже обратили, — ответил майор Жилин.
— Так вот, в Гардане находится турецкая военная база, конкретно — штаб бригады, один из батальонов подразделения боевого и тылового обеспечения. Там же дислоцирована также отдельная реактивная батарея, приданная соединению. Она имеет на вооружении шесть систем залпового огня Т-122 «Сакарья». Это аналоги наших «Градов», только вместо «Уралов» использованы немецкие «МАН». Сегодня на связь с Грубановым выходил командир отряда курдского ополчения в Хамене. Он сообщил, и это подтверждено из других достоверных источников, о том, что в десять часов деревня Афрани и позиции местного отряда ополчения подверглись массированному обстрелу из РСЗО «Сакарья».
Старшие офицеры управления специальных мероприятий переглянулись.
— Неужели турки пошли на обстрел курдского селения в Сирии со своей территории? — спросил Жилин.
— Нет, Сергей Владимирович. Огонь вела одна установка из буферной зоны. Ее охранял экипаж бронемашины «Отакар».
— Турки вторглись на нейтральную территорию?
— Да, на самом деле так оно и было. Но формально турки ни при чем. По крайней мере, доказать их причастность к совершенному преступлению невозможно.
В разговор вступил Северцов:
— Что значит — невозможно? Вдоль границы и буферной зоны постоянно летают беспилотники. Неужели ни один из них не зафиксировал выдвижение установки на огневую позицию, пуск реактивных снарядов и отход?
— Зафиксирован только обстрел.
— Почему?
— Турки активно применяют средства радиоэлектронной борьбы.
— О чем ты говоришь, Михаил Антонович? Наши спецы не смогли подавить турецкие РЭБы?
— Смогли бы, но в этом не было никакой необходимости. Режим перемирия соблюдался в полной мере, турецкая сторона не вела огня даже из стрелкового оружия.
— Понятно, понадеялись, что так будет всегда.
— Если не всегда, то на время действия перемирия.
— Но в момент обстрела беспилотник определил принадлежность установки и разведывательной машины? — спросил Северцов.
— Нет. На технике отсутствовали опознавательные знаки.
— Много погибло людей? — спросил Жилин.
— Много, Сергей! Точных данных нет. По непроверенной информации — едва ли не половина деревни. Особенно прискорбно, что среди жертв много детей и женщин.
— Что ты хочешь от нас? — задал вопрос Северцов.
— Курды обратились к нам за помощью. Генерал Грубанов сказал ему, что сделать это будет не так-то просто, и командир курдского ополчения прервал разговор.
— А Виктор Алексеевич направил тебя к нам.
— Так точно. Я считаю, что мы ни в коем случае не должны проигнорировать просьбу курдов. Это в дальнейшем может выйти боком нам самим.
Полковник поднялся, посмотрел на карту, прикурил сигарету, взглянул на начальника разведки и спросил:
— Что конкретно мы можем сделать?
— Вы, товарищ полковник, можете все!
— Давай только без этого. По тем данным, которыми располагает твоя служба, мы вообще не в состоянии что-либо предпринять. Нам нужна конкретная цель, как в Пальмире. Мы должны знать, где базируется эта блуждающая установка, откуда выходит в буферную зону. Имеет ли она иное охранение, кроме упомянутого «Отакара»? Если да, то какое именно? В общем, не тебе объяснять, что требуется нам для того, чтобы отработать цель.
