У входной двери на площадке стоял пожилой человек в стильном пиджаке, длинном пальто и толстой папкой под мышкой. Его присутствие обозначало, что он с лёгкостью прошёл через домофон и консьержку. Дотошная старушка без документов не пропустит.
— Будете убивать? — Вырвалось у меня.
Страха не чувствовал. Ещё полчаса назад в машине принял бы пулю в лоб с радостью, а сейчас стало просто безразлично, даже тень иронии появилась, лёгкий интерес, что там за чертой?
Старичок словно пропустил слова мимо ушей, обвёл долгим взглядом, сравнивая увиденное с фотографией.
— Игорь Данилович Чудинов? — Докатился более чем официальный голос.
— С некоторых пор да, а в прошлом…
— Прошлое меня не интересует, — обрубил старичок. — Я Сергей Геннадьевич Гумилев, личный нотариус вашего… хм… отца. Мы можем поговорить не на площадке?
Взвесил все «за» и «против». Пожал плечами. Почему бы и нет? Фактически пришёл ангел смерти. Не было наследства — не было проблем. А теперь начнётся.
Зашелестел ключами. Замки, один, за одним щёлкнули, отворяя затворы.
Нотариус прошёл в пятикомнатную квартиру и поморщился. В воздухе стоял запах пыли и затхлости. Квартира давно не помнила звука пылесоса и сырости тряпки. Даже не открывал форточек, стараясь сохранить знакомый запах тепла и гостеприимства, уюта, что был здесь какие-то сорок дней назад.
Домработница сбежала сразу после смерти Денис Львовича, поглядев на мою обречённую физиономию минуты две.
Скинув пальто, не разуваясь, нотариус прошёл по коридору, нашёл первый приглянувшийся в комнате стол и захламил его бумагами. Рядом с белыми и желтоватыми листами легли связки ключей.
Я тихонько сел на соседнее кресло, ожидая дальнейшего продолжения разговора. Если всё предрешено, то мне действительно только спать и остаётся, а вот если свой жизненный сюжет я пишу сам, то финал не определён.
Сергей Геннадьевич расплылся в кресле. Или кресло приняло форму нотариуса. Я не успел заметить этот переход. Они словно вросли друг в друга. Рука нотариуса нырнула во внутренний карман пиджака. Он достал трубку и, набив табаком, закурил. Разрешения спрашивать и не думал. От меня не укрылось, что руки Сергея Геннадьевича тряслись, а взгляд бегал под потолком, словно грузился тяжёлыми думами. Нервничает.
Кто ты, друг или враг? Покажи мне это своими действиями. Но всё равно не поверю. Мне сейчас никому нельзя верить.
— Должен тебе признаться, Игорь, — нотариус выпустил кольцо дыма, поймал мой взгляд. — Начиная с третьего дня после убийства, я стал беспрерывно получать угрозы. Они касались переделки этих бумаг. — Гумилев кивнул в сторону захламлённого столика.
Я молчал, не отводя взгляда.
— Мне пришлось на время покинуть страну. К тебе я приехал сразу же с аэропорта. Мы должны разобраться со всеми формальностями как можно быстрее. Я не собираюсь поддаваться на уговоры бандитов. Денис Львович для меня немало сделал, и я чту его память…
Я невольно хмыкнул. Боишься. Ну, давай, перекладывай на другие плечи.
— Просто выполняю последнюю волю покойного, — подчеркнул Сергей Геннадьевич.
— Что вам мешает просто переписать всё на себя? У Чудиновых больше нет родственников.
— Никаких «просто», молодой человек. К тому же это не в моём стиле, — прищурился нотариус и снова подчеркнул. — Вдобавок, я получаю от этой сделке неплохой процент. Я не из тех жадин, кто хочет забрать всё и, как правило, лишается жизни. Поверь мне, кое-какой жизненный опыт в этом есть. На моём веку не один десяток людей сгубила эта тотальная жадность.
— Ах, вот оно как. Ну, тогда понятно, — обронил я саркастически.
— Не надо, Игорь. Не надо этого тона. — Нотариус, не выпуская трубки, склонился над бумагами, выбрал несколько, поморщился, глядя на связки ключей, затем достал ручку и протянул по очереди сдвоенные листики. — Я уладил все формальности, тебе даже ездить никуда не придётся. Завещание продумано. Подписывай здесь и эта квартира переходит тебе в собственность. На обоих листах чиркай. Ключи от квартиры у тебя в кармане. Это единственный объект, от которого у меня не было дубликатов.
Без всяких эмоций черкнул предложенным золотым Паркером роспись, вторую.
Нотариус снова протянул бумаги, порылся в куче ключей, извлекая несколько, достал со дна папки бумажки с пометками, протянул со словами:
— А по этой коттедж в пригороде. Вот адрес, ключи, ниже код отключения сигнализации. Там же джип в гараже. Ключи от автомобиля в сейфе в доме. Код на бумажке. Всё твоё. Доберись только.
Я спрятал бумажку с адресом и кодами в карман, вновь вывел чёрную закорючку. Перевернул лист. Мазнул вторую.
И зачем мне это всё?
— Ещё два автомобиля. БМВ последней серии на паркинге в доме, вот дубликат ключей. Где первый брелок ключей я понятия не имею. — Гумилев достал из кармана фирменный брелок, протянул. — Денис Львович всегда давал мне дубликаты с любой покупки. Я что-то вроде сейфа на случай потери. Так что если кто-то угонит или взломает любой объект без шума и пыли, не отчаивайся. Но лучше найди все ключи. Дома ли, или где-то ещё? Перерой всю квартиру, сходи, посмотри в салонах автомобилей. Это в целях твоей же безопасности. Ты становишься лакомым куском.
Вот именно — куском.
Нотариус ушёл в мысли, восстанавливая последовательность:
— Так, джип, БМВ, Порш Кайен стоит в гараже неподалёку. Вот бумаги на гараж и автомобиль, ключи. Там кооператив для престижных людей. Не суйся раньше восемнадцати лет.
Мне с таким наследством жить пару дней, а ты про два года.
— Рули на здоровье. Права только не забудь получить.
Роспись. Роспись.
— Счёт в банке на предъявителя. Сходишь с этими бумагами, переоформишь.
Роспись. Снова роспись.
— Недвижимость за границей. Небольшие участки, офисы, дома. В Турции, на Кипре, и Испании, и последняя — на юге Франции. Вот все ключи, но что ты с ними делать будешь, понятия не имею. Слетай, приличия ради, во все хоть раз. Языки заодно подучишь. Будет повод. Пригодиться.
Двойная роспись.
— Так. С твоей личной квартирой мы с Денисом Львовичем ещё при его жизни разобрались. Прочая недвижимость оплачивается автоматически с дивидендов предприятий. Довольно удобно. Мороки меньше.
Роспись. Роспись. Вопрос:
— Есть ещё и акции?
— Акции здесь самый большой конёк. Бумаги нескольких крупных предприятий. — Сергей Геннадьевич сделал эффектную паузу. — Вот за них больше всего и переживают конкуренты.
— И я могу им как-то отдать их? Чтобы отвязались.
— Это уже твои заботы, — пожал плечами нотариус и вновь подчёркнуто добавил. — Но не думаю, что, подарив им акции, они не захотят забрать всё. Размышляй сам.
Роспись. Роспись.
Словно расписываешься кровью на контракте о продаже души.
Нотариус удовлетворённо кивнул, протянул последний сдвоенный лист со словами:
— А по этой бумаге никакой детский дом или интернат не может лишить тебя свободы на два года. Ты становишься обладателям всего имущества с этого дня.
— Но как такое возможно? — Поднялась бровь. — А восемнадцатилетие?
— Дыры есть в любом законодательстве. Не морочь себе голову. Вот тебе ещё стопка документов. Своеобразные права обладания. Положи в сейф. — Нотариус Гумилев тяжело поднялся с дивана, подбирая порядком опустевшую папку, — разбирайся со всем, а я пошёл. Кстати, код квартирного сейфа-то знаешь?
Невольно вспомнил о сейфе в спальне Денис Львовича. Покачал головой. Взламывать, или пытаться открыть его, и в мыслях не было. Таксиста нанимал за счёт средств, что заработал за время пребывания в статусе «телохранителя» Антона…
Воспоминания о роковом ударе заполонили сознание. Поморщился.
— Как ты ещё с голоду не помер? — Обронил Сергей Геннадьевич и прошёл в спальню. — В квартире вроде ничего не продавал.
Гумилев отодвинул дверцу шкафа-купе, склонился над сейфом. Продиктовал вслух несколько цифр. Они калёным железом запечатлелись в мозгу. Это не длинные сотовые.
Пачки, пачки, пачки. Евро, доллары, рубли. Всё легло на кровать. Последним нотариус вытащил блестящий пистолет с двумя обоймами по семь патронов в каждой.
— Хе, неплохо. Дезерт Игл. Или по-нашему — пустынный орёл. Бронебойная вещь, Игорь. Пробивает стены. Тебе может пригодиться. Смотри, тут предохранитель. Снимаешь, загоняешь патрон в патронник и на курок. Понял?
Я устало опустил лицо в ладони, убито проговорил:
— Вгоните мне в висок одну из этих пуль, забирайте деньги, бумаги и уходите. Это будет самым лучшим днём в моей жизни.
— Нет. — Нотариус осторожно положил пистолет на кровать, прихватил только одну долларовую пачку. — Живи. А это я в качестве оплаты за инструктаж возьму. Меня ты больше не увидишь. Самолёт через четыре часа. Прощай, Игорь. И ещё одно… постарайся выжить. Парень ты вроде не плохой.
