— А что ж ты тут тогда делаешь, командир? — тихо спросил Бурлак. — Нет, ну я понимаю, базу янки к облакам запустить, чтоб больше не морозили ни в чем не виноватых студентиков. Но...
— А заложники? — Сарматов зевнул. — Они что, виноваты? И потом, видно, судьба у нас такая. Если разобраться, из-за чего наши казаки в русско-японскую воевать перлись? Тоже ведь не за свою хату кровь проливать приходилось... Приказ есть приказ. — Сарматов сурово посмотрел на подчиненных. — Удивительно, какое это простое и емкое слово. Ладно, отставить разговоры, всем спать!
Опять за речным поворотом зарычал гиппопотам. А там, где-то впереди, катила свои воды знаменитая Лимпопо...
Ох, не ходите, дети, в Африку гулять!
* * *
Больно хлещет по голым ногам высокое степное разнотравье, развевается на ветру золотистая грива Чертушки.
— Эге-ге-ге-гей! — кричит мальчишка, не в силах сдержать переполнивший его душу восторг. — Эге-ге-ге-гей!
Конь несется как стрела. Скачет так, что только пыль из-под копыт летит по степи. Мчится на самую макушку старого кургана, потом вниз, к балке, оттуда на берег реки и, наконец, на полном ходу врубается в прохладную, прозрачную воду Дона-батюшки.
Пацаненок вылетает из седла и ныряет вниз головой. От прохладной воды тело поначалу цепенеет и душу охватывает восторг. Мальчишка долго плывет под водой, с каким-то восторженным интересом рассматривая речное дно. Постепенно тело привыкает к температуре воды и становится тепло.
А потом он лежит на берегу, подставляя ласковым солнечным лучам худые мальчишечьи плечи. По реке медленно-медленно проплывает баржа. На корме сидит старик и ловит рыбу, попутно обозревая давно знакомые берега.
Чертушка пасется неподалеку. Щиплет сочную прибрежную траву, изредка поглядывая на пацаненка большими умными глазами.
* * *
... — Подъем, командир! — кто-то трясет Сарматова за плечо, вырывая его из сладкого сна. — Вставай, майор, идти пора.
— Что такое? — Сон моментально прошел. Сарматов вскочил на ноги. — Что, уже время? Не может быть.
— Нет, не время, — Алан оглянулся по сторонам. — Я тут патруль заприметил. Чуть сам не засветился.
— Какой патруль? — спросил Сарматов, окончательно проснувшись. — Чей? Правительственный?
— Нет, повстанцы. Три человека здесь бродили.
— В какую сторону они прошли?
— Туда, — Алан махнул рукой на юг. — Они только что прошли, минуты три назад.
— Что за ерунда?.. Кто у нас часовой? Ко мне его, быстро!
Через мгновение часовой стоял навытяжку перед Сарматовым, переминаясь с ноги на ногу. Это был новичок в команде и он растерянно глядел на командира, как будто чем-то провинился.
— Ну, давай рассказывай. Где видел, сколько их было, как себя вели? — спросил Сарматов, ободряюще кивая парню.
— Нормально вели, — ответил тот. — Шли себе по тропинке и болтали. Я их еще издали услышал. Залег за деревом, они меня даже и не заметили.
— Странно, — нахмурился Сарматов.
— А чего странного, командир? — удивился присоединившийся к бодрствующим Бурлак. — Странно, что тут патруль этих повстанцев? Так это, наоборот, хорошо, значит, мы уже близко подобрались. Надо было хватать их, пока тепленькие, и всех делов.
— Надо проверить, может, это просто крестьяне какие-нибудь? Может, тут деревня неподалеку? — Сарматов достал планшет и стал изучать карту местности. — Да нет, вроде никаких признаков населенных пунктов.
— А почему это не может быть патруль? — никак не унимался Бурлак. — Значит, повстанцы эти тут неподалеку где-то. Наверняка в двух шагах отсюда их лагерь. Могу палец дать на отсечение!
— Без пальца останешься! — тихо засмеялся Хаутов. — С командиром лучше не спорить, сам знаешь.
— Как, ты говоришь, они себя вели? — еще раз переспросил Сарматов, задумчиво глядя на часового.
— Ну как, обыкновенно, спокойно, — пожал тот плечами. — Шли, переговаривались о чем-то, смеялись даже. Вот только над чем, я не понял. Я ж языка ихнего не знаю.
— Смеялись, говоришь? Значит, нам еще сутки топать как минимум. А то и двое.
— Это почему? — Бурлак удивленно поглядел на Сарматова. — Ну ты хоть объясни, командир.
— Да это же проще простого, — Сарматов сел на поваленный ствол дерева. — Вспомни, нас этому еще на базе подготовки учили. Если хочешь уйти от погони, нужно пустить ее по ложному следу. А у этих черномазых, кстати, тоже наши инструкторы были, может, даже те же, что и у нас. Так что, скорее всего, эти патрульные — просто липа. Савимби со своими дружками из Лэнгли ведь наверняка знает, что за его головорезами пустили вдогонку русских спецов. Ему у нас сутки выиграть нужно, не больше. А эти трое нас полсуток по джунглям промотают, если мы за ними попремся. И никакие они не патрульные. Ну какой, спрашивается, патрульный, зная, что вся страна, можно сказать, ищет заложников, будет идти по лесу и громко смеяться? Тем более что мы знаем, как они ведут себя в боевых условиях. Так шумят только тогда, когда хотят привлечь внимание. Здесь они немного грубо сработали. Так что мы дальше пойдем, не обращая на них никакого внимания.
* * *
Зеленое месиво зарослей нехотя расступается перед горсткой измученных долгим переходом людей. Растительности вокруг столько, что в глазах начинает рябить от разнообразных оттенков этой палитры.
Впереди всех, как всегда, шел Сарматов. Отчаянно работая тесаком, он время от времени отдавал отрывистые приказания:
— Не растягиваться... Отставить разговоры... — внезапно он остановился: — Всем отступить на десять метров. Тут сувенир, — громко сказал он.
Голос командира был спокоен, но настолько убедителен, что все без лишних слов отступили назад.
Сарматов нагнулся к земле и понял, что действительно не ошибся. Нога вовремя почувствовала стальную проводку, натянутую тугой струной возле самой земли.
— Что там, командир? — тихо спросил Шальнов, высовываясь из-за дерева. — Может, помочь?
— Не надо, здесь ничего сложного, ерунда, — Сарматов опустился на четвереньки и пополз в кусты, куда отходит растяжка. — Так и есть, простая лимонка. Наша, между прочим.
— А ты, командир, чуть цинковый мундир не схлопотал, — донесся до Сарматова голос Бурлака.
Перерезав провод, Сарматов открутил лимонку от дерева и сунул ее в карман куртки.
— Значит, так... — он улыбнулся, хотя улыбка вышла несколько натянутой. — Вот теперь мы действительно рядом с этими черными парнями. Можно сказать, вышли на финишную прямую. Всем двигаться с предельной осторожностью. Если выдадим свое присутствие раньше времени, они могут запросто перебить заложников. С них станется.
Бурлак подошел к Сарматову, присел рядом с ним на корточки и оглянулся по сторонам:
— Командир, может, дозор вперед выслать?
— Дело говоришь. Отбери двух человек. Пусть они идут перед нами. Если что подозрительное заметят, условный сигнал все знают.
Бурлак отобрал двух парней посмекалистей, и они с Аланом проинструктировали их:
— Идти перед нами за пятьсот метров. Передвигаться так, чтобы даже птицы кричать не переставали. Про условные знаки вы все знаете.
Двое тут же исчезли в огромных, опутанных ярколистными лианами кустах.
— Двигаемся дальше, — скомандовал Сарматов через двадцать минут. — И советую всем смотреть под ноги, если не хотите, чтобы вас разметало на кусочки.
Отряд продвигался вперед, приближаясь к заветной цели.
— Как думаешь, это для нас подарочек был приготовлен? — спросил Шальнов у Сарматова, размахивая тесаком так, что лианы, преграждающие путь, разлетались как паутина. — Или это просто так — случайность, от прежних сражений осталось?
— От прежних сражений, говоришь? — Сарматов, ухмыльнувшись, достал из кармана лимонку. — На, посмотри, она еще в заводской смазке. Какие уж тут прежние сражения!
— Может, охотники поставили? — предположил Бурлак, рассматривая лимонку и возвращая ее командиру. — Они часто так охотятся. На тропе к водопою привяжут громыхалку и ждут.
— Вряд ли, — ответил Сарматов, продолжая отчаянно работать тесаком. — Если уж охотиться с гранатой, то на крупную дичь. На буйвола какого-нибудь. А ведь его мало убить, его еще до места дотащить надо, а селений тут близко нет. Да и буйволы по таким дебрям не ходят.
— Хорошо. А как эти черномазые, по-твоему, могли узнать, что мы именно этим путем пойдем?
Ответить Сарматов не успел, потому что впереди раздался испуганный крик одного из бойцов:
— Командир, сюда, быстрее!
Сарматов побежал на крик, не забывая, однако, глядеть под ноги.
— Ну что там такое?
— Там... Там... — заикаясь, стал объяснять молодой розовощекий боец. Глаза у него были полны ужаса, а руки тряслись. «Как все-таки плохо, что отряд формировался на скорую руку! — подумал Сармат — Вроде и подготовленные ребята эти новички, а настоящего опыта ни у одного нет. И когда он у них еще появится...»
