— Дай-ка мне выпить, — прошептала она.
Джимми слегка ослабил хватку:
— А у тебя есть?
— Там, в шкафчике посмотри.
Джимми соскочил со стола и направился к шкафчику. Пошарив там, он выудил бутылку красного калифорнийского вина с широким горлышком.
— А чего покрепче у тебя нет? — спросил он, поворачиваясь к Кори, и тут же выругался. — Ах ты, сучка подлая!
Дело в том, что Кори за это время уже успела одеться в сиреневое муслиновое платье и с безразличным видам сидела в кресле, закинув ногу за ногу.
— Что-нибудь не так, дорогой? — невинно спросила она.
— Ладно, — рассмеялся Джимми, — я тебя все равно поймаю.
Он разлил по бокалам багровое вино и уселся на полу рядом с Кори.
— У тебя очень красивые ножки, Кори, — сообщил он с удовольствием.
— А я знаю, — улыбнулась Кори.
— И мне очень хочется раздвинуть их пошире, — добавил Джимми.
— А зачем? — с невинным видом поинтересовалась Кори.
— Чтобы трахнуть тебя как следует, — бесхитростно пояснил Джимми.
— А-а, вот оно что… — протянула Кори. — Ладно, потерпи немножко. Я обдумаю твое деликатное предложение и дам знать о своем решении.
— О'кей, — согласился Джимми.
Он поднял свой бокал:
— Ну давай. За Алекса. За Алекса-педиатра.
— За Алекса-педиатра, — послушно кивнула Кори.
Они выпили, и Джимми тут же налил еще, предложив новый тост:
— Еще раз — за Алекса. За Алекса-фермера.
— За Алекса-фермера, — кивнула Кори.
Джимми единым духом осушил бокал и с силой швырнул его в стену. Брызнули осколки.
— Ну что ты, милый? — ласково сказала Кори, участливо глядя на Джимми. — Все никак не можешь выбросить это из головы?
— Не из головы — из сердца, — хмуро отозвался Джимми. — Мне от этого никогда никуда не деться. Понимаешь — никуда…
— Не береди себе душу… Если хочешь — у меня дома кое-что есть, что поможет тебе слегка забыться.
Джимми пожал плечами:
— Все равно это никуда не уйдет.
Кори погладила его по бритой голове:
— Ах ты мой 99-й… Джимми неожиданно вспыхнул:
— Я — твой первый! Первый номер — поняла, шлюха?
— Первый, первый, — примирительно сказала Кори. — Ну конечно же первый, дурачок…
— Первый! — упрямо повторил Джимми.
Кори снова кивнула и вспомнила, как они познакомились. Это было здесь же, в «Сладкой жизни», года два назад. Она выступала — а Джимми сидел в зале вместе с какими-то прихлебателями: он тогда был в зените своей славы, и вокруг него вечно толклись какие-то шаромыжники, алчущие покрасоваться рядом со знаменитостью, а заодно и перехватить стаканчик-другой на дармовщинку. Кори выступала тогда в пиратском наряде: голова повязана красным платком, распахнутый синий камзол на голое тело и прозрачные трусики. Под музыку группы «Секс пистолз» она манипулировала широким тесаком и черным флагом с черепом и костями. Джимми сидел совсем близко — с тех пор это стал любимый его столик — и о чем-то трепался со своими поклонниками, совсем, казалось бы, не обращая внимания на выступление Кори. А она тем временем положила на него глаз: еще бы, такой роскошный мужик! Она, правда, совершенно не знала, кто он такой, футболом ведь никогда не интересовалась. И когда ушла, исполнив свой номер, сюда, в грим-уборную, даже огорчилась немножко: неужели ему не понравилось?.. И тут распахнулась дверь — и вошел он.
Джимми вошел нагло, без стука и даже не поздоровавшись.
— Ты мне нравишься, — сказал он прямо с порога.
И улыбнулся. Черт возьми, он так здорово умеет улыбаться: все лицо словно вспыхивает. Черт этакий: по лицу видно, какой мужик замечательный. У Кори внутри все сразу так и зашлось.
Она хорошо разбиралась в мужчинах и по внешности могла практически безошибочно распознать, кто из них на что способен в постели. Причем угадывала это по глазам и по улыбке. Вот этот, понимала она сразу, будет долго елозить, потом, едва войдя в нее, моментально кончит. А тот — вынослив, но небрежен, о партнерше совершенно не думает. А в глазах и улыбке Джимми явственно читалось мощное мужское начало — о таком мужчине можно только мечтать, сразу поняла Кори.
— Меня зовут Джимми Дикс, — продолжая ослепительно улыбаться, представился он.
— Ну и что? — сказала она.
Его имя ей и впрямь ничего не говорило.
— Я тебя хочу, — пояснил Джимми без всяких экивоков.
Тут Кори заметила, что он явно обкурен. Или кольнулся чем-нибудь.
— Не шали, — предупредила его Кори.
— А ты разве не хочешь? — дерзко спросил он.
У нее не хватило решимости вот так вот прямо сказать: «Нет», но и сразу соглашаться было как-то неприлично. Еще подумает, что она шлюха какая-нибудь.
— Ты со всеми такой нахал? — спросила она.
— А разве я нахал? — он продолжал улыбаться своей дьявольской улыбочкой.
— Конечно, нахал. Жуткий нахал. Я сроду таких нахалов не встречала.
— Ну, значит, ты мало в своей жизни видела, девочка.
— Тут-то ты как раз ошибаешься, Джимми, — сказала она. — Тебя ведь Джимми зовут — я не перепутала?
— Джимми, Джимми, — кивнул он. — Так как насчет потрахаться, золотая моя рыбонька?
— А если я не хочу?
— Хочешь. Конечно, хочешь, — убежденно сказал он. — Что ж ты — не живая, что ли?
— Может быть, я девочек предпочитаю? — усмехнулась она.
— Девочки, конечно, всем хороши, — развязно сказал Джимми, — но одной штучки им все же не хватает. Очень важной штучки.
— Фу, какой ты пошлый, — поморщилась Кори. — Прямо вот так вот, сразу… За женщиной надо поухаживать, поговорить с ней, подарить цветочек…
— А я уже поговорил, — удивился Джимми. — Разве нет? А цветочки — вот они, цветочки.
И он неожиданно достал из-за спины роскошный букет голубых роз — штук двадцать, не меньше.
— Спасибо, — ошеломленно пролепетала Кори.
Чего угодно ожидала она от этого верзилы — но только не голубых роз.
— Нравятся? — ласково спросил Джимми.
Она кивнула.
— Я очень рад, — просто сказал он.
И тут Кори поняла, что за напускной грубостью он скрывает свою нежность и очень боится ее обнаружить. И вдруг так безумно захотела его, что у нее даже челюсти свело. Она молча потрясла головой.
Джимми шагнул к ней.
— Я очень рад, правда, — повторил он.
Подняв букет над головой Кори, он разжал пальцы, и розы посыпались ей на голову, на плечи… Кори медленно встала, не помня себя.
Сколько она себя помнила — она отдавалась только по расчету, пытаясь получить какую-то практическую выгоду от телесного контакта. Исключая разве только первое свое соитие, но о нем не хотелось вспоминать и вовсе: одноклассник наспех трахнул ее на школьном чердаке — и обругал последними словами, обнаружив, что она еще девственница. Ложась в постель с мужчиной, она всегда знала, чего хочет от него: то ли помощи в карьере, то ли шикарного подарка. А тут она впервые в жизни захотела отдать себя бескорыстно, просто так, из одного только чистого желания.
Словно во сне Кори стянула с себя синий камзол с медными пуговицами. Джимми смотрел на нее, широко распахнув глаза.
— Я тоже рада, — сказала Кори хрипло.
Он нерешительно протянул руку к ней. Кори смотрела на него покорно, словно кролик на удава, но темный огонь страсти полыхал в ее глазах.
— Это замечательно, — сказал Джимми.
Он подцепил пальцем ее тоненькие трусики и рванул. Теперь Кори стояла совершенно обнаженной.
В следующее мгновение сильное тело Джимми опрокинуло ее на стол, посыпались тюбики и флакончики… В Кори вошло что-то огромное и сильное — она даже не поняла сразу, что же это такое, ощутив себя маленькой несмышленой девочкой. Словно бы ослепительное солнце вспыхнуло у нее внутри, она зажмурилась и издала звериное рычание…
И это солнце вспыхивало всякий раз, когда Джимми овладевал ею.
Кори слегка поежилась, подумав об этом. Господи, он столько раз брал меня — а хочется еще и еще…
— Если бы я была кошка — я сейчас изогнула бы спинку и замурлыкала, — томно промолвила она.
Джимми повеселел:
— Ты у меня классная кошечка. И прекрасно умеешь изгибать спинку.
— Поехали сейчас ко мне, — предложила Кори. — Я хочу сделать тебе один подарок.
— Что за подарок?
— А ты хочешь?
— Ну конечно. А какой подарок-то?
— Э, какой хитрый. Это секрет.
— Ну, ты хотя бы намекни мне, что ли.
— Намекнуть? — хитро улыбнулась Кори. — Ладно, так уж и быть… Хочешь получить обратно свою работу? Вернуться в команду?
— Опять играть за «Жеребцов»? — удивился Джимми. — Разве это возможно?
— Все возможно, если постараться.
— Ничего не понимаю, — признался Джимми. — Марком меня и на пушечный выстрел не допустит к своей конюшне. Ты же знаешь…
— Я кое-что и другое знаю, — загадочно прищурилась Кори. — Ладно, пойдем. После объясню… Ширинку-то застегни.
