Из гостиницы вышла подвыпившая компания. Сопровождая комплименты дамам отборной руганью, мужики стали свистом подзывать такси. Одной паре повезло, притормозила «волга» и забрала их под улюлюканье остальных. Двое парней, прикурив, вразвалку подошли ко мне.
— Шеф, на Бессарабку не подкинешь? — пьяно икнув, спросил один из них.
— Не подкину, — пообещал я.
— А если я тебе забашляю?
— Тогда подкину. Но только завтра.
— А если я тебе по рогам надаю? — силясь навести фокус на номер моих «жигулей», высказал другой интересную идею.
— Тогда точно не подкину, — сказал я. — Как же я поеду с больными рогами?
Чего мне не хватало в жизни, так это общения с подобным маргинальным элементом: на бандитов они еще не походили, а на людей — уже не походили.
— Ладно, ну его в… — выругался соратник агрессора. Тот на прощание собирался плюнуть в меня, но собирал слюну так долго, что я успел закрыть окошко.
Способы проучить его в моем арсенале имелись. Один из них заключался в том, чтобы протянуть ему руку дружбы. А потом защелкнуть на его запястье «браслет», прикрепленный к рулевому колесу. И поехать кататься по городу. Как правило, через два квартала бегущий рядом с машиной обещает очень большую сумму даже за очень маленькую остановку. (Иногда через три квартала — все зависит от того, с какой скоростью ехать.) Если выжать километров тридцать в час, то пьяные очень быстро трезвеют и в большинстве случаев перестают употреблять спиртное на всю оставшуюся жизнь. Многие, говорят, записываются в легкоатлетические секции.
На мое счастье, на площадь въехала машина, и они тут же переключились на нее, избавив меня от необходимости расходовать бензин на оздоровительные цели.
Машина въехала правыми колесами на тротуар и затормозила у самой нижней ступеньки парадной лестницы. Она оказалась «мерседесом-600» красного цвета, а ее водитель — еще менее сговорчивым, чем я: через две секунды пьяные любители ночных автопрогулок отскочили от иномарки на расстояние действия газового баллончика, воссоединились со своими дамами, поджидавшими их у входа, и решили пройтись пешком.
Из «мерса» вышел очень стройный, симпатичный молодой человек в темных, несмотря на такое же время суток, очках. Его спутником оказался мужчина, от природы стесненный в выборе транспортных средств: во всяком случае, в мои «жигули» он бы не поместился, при том что во мне самом метр девяносто пять и центнер пока живого веса.
К нарушителю правил парковки спешил лейтенант: респектабельный вид парня сулил наживу. Громила дожидаться блюстителя не стал, отправился вверх по лестнице занимать столик в ресторане.
Подойдя к молодому человеку, лейтенант отдал честь, тот лениво протянул ему руку. Коротко переговорив о чем-то, они разошлись в разные стороны: блюститель порядка вернулся в «канарейку», фраер же подошел к одному из мелкооптовиков, тот подозвал еще двоих. Я видел, как они давали ему что-то, а он рассовывал это «что-то» по карманам, потом угостил их сигаретами, но те прикуривать не спешили, а спрятали презенты и разошлись, после чего общительный молодой человек исчез за стеклянной дверью ресторана.
За исключением лейтенанта и этих троих, никто из многочисленных посетителей, шлюх, сутенеров, просто прохожих не проявил к владельцу шикарного авто ни малейшего интереса. Не обратил бы на него внимания и я, если бы не узнал в нем человека, неделю назад перепутавшего меня с козлом: узнал сразу, несмотря на дурное освещение и расстояние, разделявшее наши машины. За ошибку на АЗС я зла на него не держал — кто знает, как выглядит мир сквозь стекла его очков, к тому же козел не такое уж плохое животное. Но его знакомство с лейтенантом и теми, кого лейтенант со товарищи упорно игнорировали (а возможно, и охраняли), пробудило во мне любопытство.
Я достал из кармана пачку соленых орешков и решил дождаться незнакомца, строя догадки и предположения, кто он: сотрудник милиции, рэкетир, директор или просто постоялец гостиницы. Вдруг мне повезет, и он окажется хорошим парнем, не имеющим никакого отношения к делу, которое сегодня сдвинулось с мертвой точки нашими с Сумароковым стараниями…
Из одиннадцати «москвичей-2141» темно-желтого цвета, зарегистрированных в Градинской ГАИ, Сумароков резонно остановил выбор на машине, числившейся за ЧОП «Зодиак». На его месте так поступил бы каждый.
Машина стояла на колодках в боксе автомастерских ЗАО «Мак» и, по показаниям завгара, в течение двух недель никуда не выезжала.
— Когда вы заканчиваете работу? — спросил Сумароков.
— В пять. Иногда раньше.
— А позже?
— Бывает. Когда что-то срочное.
Мы беседовали в конторке завгара, из окошка которой виднелся «москвич». Возле него прохаживался незнакомый мне милиционер; Ваню Ордынского Сумароков послал за начальником «Зодиака» Коноплевым.
Сам завгар — маленький юркий человечек в спецовке, выполнявший обязанности начальника автореммастерских по совместительству, — был буквально придавлен к стулу то ли от страха перед внезапно нагрянувшими сотрудниками не самых приятных ведомств в его мирное заведение, то ли от того, что был таким от природы. На вопросы он отвечал охотно, всем своим видом выражая недоумение, возмущение и готовность способствовать скорейшему улаживанию сего недоразумения.
— Заказы вы принимаете от организаций или от частных лиц тоже? — поинтересовался Сумароков, словно хотел поставить на халяву свой «порше».
— Мы вообще заказов не принимаем, — смутился завгар. — То есть частным образом, конечно… Если есть свободное время и место в гараже… А так — обслуживаем технику ЗАО, в основном — грузовики, спецмашины, погрузчики…
— Что значит «свободное время»? После пяти?
— Да, то есть… я не возражаю, если кто-то из автослесарей попросит ключи и останется поработать. Кормиться-то нужно.
«И тебя подкармливать», — поняли мы.
— Этот «москвич» тоже частный заказ?
— Нет, почему же. Этот — нет. «Зодиак» осуществляет охрану складов акционерного общества «Мак», а заодно и за нашими гаражами присматривает, мы ведь на их территории.
— Хорошо, Петр Евгеньевич. Вы подтверждаете, что «москвич» был сдан в ремонт второго августа?
— По документам так.
— А на самом деле?
— На самом деле — не знаю, я только позавчера, двенадцатого, из отпуска вернулся. Ремонтом «москвича» занималась бригада Тихонова.
— Машины, которые находятся в ремонте, могут покидать территорию? Например, для обкатки?
— Не могут. Ни теоретически, ни практически: пропускной режим, охрана не выпустят. Обкатываем на территории.
— Пригласите, пожалуйста, Тихонова.
Через несколько минут завгар вернулся с хмурым седобровым толстяком, перемазанным мазутом и, видимо, не выспавшимся после вчерашнего возлияния: запах бензина от ветоши в его руках с трудом перебивал перегар.
— Садитесь, Тихонов, — кивнул Сумароков на скамью вдоль фанерной стены конторки. Тихонов принял предложение с удовольствием. — В чем состоит неисправность «москвича»?
Он поднял на следователя глазки в томате.
— Не-исп-правнысть?.. Ы-ы… ну, там у него, это… в аварию маленько попал.
— Поточнее,
— Р-радиатор помятый, масло текет… че еще?..
— Откуда масло течет?
— С коробки гонит, едрен корень. Я перебрал, а оно все текет.
— Сильно?
— Не так чтобы… ездить можно, но не нужно.
— Когда вы получили заказ?
— М-м… давно. Неделю… не, больше… Ну, там, в журнале…
— Я знаю, что в журнале. Я у вас спрашиваю. Напрягитесь. Или нужно пивка попить?
Тихонов сообразил по его тону, что общими фразами отделаться не удастся, и постарался сосредоточиться — аж пот на лбу выступил.
— Второго… августа.
— Точно помните?
— Пятница была. Мы с Бердашом нарезались, он выставлял. — Кто?
— Ну, водитель ихний, Бердашкевич. Который этого «москвича» пригнал.
Володя глянул на меня; взгляд его выражал недоумение.
— Значит, со второго числа машина из гаража не выезжала?
— Канешна нет.
— Уверены? Тихонов развел руками:
— Канешна нет.
— Прекратите! Что вы комедию ломаете, Тихонов? — повысил голос следователь против своего обыкновения. — Что значит «конечно, нет»? Вы уверены в том, что машину никто не брал?
— Не уверен. Я свою работу заканчиваю в пять. Может, кто потом и брал, мне откуда знать. Я лично не выезжал.
Сумароков строго посмотрел на завгара, тот опустил глаза и переминался с ноги на ногу.
— А вот Петр Евгеньевич говорит, что выезд исключен. «Практически и теоретически». Как?
— Нет, ну, если только с ведома охраны… — попытался оправдаться завгар.
— Или кто-то из охраны, да? Бывало такое?
