На склоне песчаного пригорка лежала куча стеблей тростника, уже потемневшая от времени. Значит, эти стебли были срезаны несколько дней назад.
– Этим делом, наверное, прикрывали мотоцикл от посторонних глаз, – задумчиво проговорил старлей. – Не иначе как, сделав дело, наш террорист оставил здесь, в тростниках, свое средство передвижения, а возможно, и акваланг. Интересно, почему он сразу не унес его отсюда? Наверное, действовал один, без помощников…
Полундра осторожно обошел пригорок. С другой его стороны тоже полно было всяких следов, от ног и от винта подводного мотоцикла. Внезапно североморец замер, как хорошая охотничья собака, почуявшая след. На этой стороне пригорка на песке виднелся четкий отпечаток человеческой ноги. Очевидно, аквалангист снял здесь ласты и дальше пошел, неся их под мышкой. Полундра склонился над отпечатком, для верности приложил свою руку, жалея, что с ним нет линейки. Немного ошарашенный, выпрямился, оглядываясь вокруг с какой-то странной растерянностью. Размер обуви предполагаемого террориста был необычно маленьким, примерно тридцать седьмой, никак не больше.
– Чушь собачья! – пробормотал Полундра немного ошалело. – Неужели все учинил подросток? Быть не может… Они что же, еще и детей к этому делу подключили?
Прямо напротив отпечатка находилась другая просека в зарослях тростника. Почва там, все такая же мокрая, была выстелена стеблями, и там не было никаких следов. Осторожно Полундра проследовал по этой просеке.
Проход был достаточно широк, по нему свободно можно было волоком тащить все, что угодно, в том числе и подводный мотоцикл. Эта тропинка казалась протоптанной много лучше той, что вела к морю. Стало быть, кто-то еще проходил по ней, помимо самого террориста. Значит, у него был еще и помощник, а может быть, и не один.
Полундра снял ласты, чтобы удобнее было идти. Почва в тростниках была влажная, под ногами хлюпала вода. Полундра шел уже довольно долго, как вдруг услышал отчетливый звук приближавшейся на полной скорости машины. Полундре стало не по себе. Машина – судя по звуку, это был небольшой грузовичок «Газель» – мчалась откуда-то сбоку, и у североморца было ощущение, что прямо на него. Полундра замер, даже присел от безотчетного страха, ожидая, что вот-вот грузовичок вырвется из-за сплошной стены тростника, налетит, раздавит, сомнет, превратит в сплошную кровавую лепешку. Но нет, машина благополучно промчалась мимо метрах в пяти от него.
Тогда старлей все понял. Он продолжил пробираться по едва заметной тропинке, которая вдруг резко стала вздыматься наверх и вывела на узкую грунтовую дорогу. Это была та самая грунтовка между тростников, по которой они совсем недавно проезжали на армейском «уазике».
Оглядев стеной стоящие тростниковые заросли, Полундра обнаружил в них еще одно примятое место, расположенное совсем рядом с дорогой, но для проезжающих мимо по дороге незаметное. Осмотрев поваленные стебли, Полундра отыскал на них отчетливые пятна машинного масла.
– Вот как, – вполголоса сказал сам себе Полундра. – Здесь, значит, был спрятан мотоцикл. Нормальный, для езды по дорогам.
Картинка получалась интересная. Неизвестный террорист, имеющий странно маленького размера ногу, приехал сюда на мотоцикле, спрятал его в тростниках. А в это время в другом месте, в зарослях ближе к воде, уже были кем-то спрятаны акваланг, снаряжение, взрывчатка для минирования… И, конечно, подводный мотоцикл. Потому что те мили, что Полундра с армейскими преодолел на надувной моторке, аквалангисту вплавь без подручных средств не преодолеть. Попросту воздуха в баллонах не хватит.
В тростниках предполагаемый террорист переоделся, нацепил акваланг, втащил в воду подводный мотоцикл. Добрался до трубоукладчика и сторожевого катера, установил мины, затем вернулся сюда. Понаблюдал с берега за делом рук своих. После чего спокойно переоделся в сухое, сел на мотоцикл и уехал. А оборудование, акваланг и подводный мотоцикл увез кто-нибудь еще…
Услышав шум мотора приближающейся машины, Полундра предпочел на всякий случай скрыться в тростниках. Мимо него промчалась легковушка. Эта грунтовая дорога при всей ее кажущейся заброшенности и непригодности для езды оказывалась весьма оживленной.
Поняв, что ему больше не на что здесь смотреть, североморец повернул обратно. Добрался до воды, нацепил маску.
Лейтенант и сержант в надувной лодке встретили его возгласами радости.
– Наконец-то, товарищ старший лейтенант! – воскликнул сержант, помогая Полундре перевалиться через борт лодки. – А мы уж подумали – с вами что-то случилось там, в тростниках…
– Да что со мной случится… – отвечал старлей, стягивая с лица маску акваланга.
– Там у Марсакова какое-то происшествие, – доложил лейтенант. – Надо бы возвращаться.
– У Марсакова? – переспросил непонимающе Полундра.
– Это старший прапорщик, мы его у машины оставили…
– И что случилось? – продолжал допытываться старлей.
– Он недавно выходил на связь, – доложил армейский лейтенант. – Говорит, толпа рабочих-азербайджанцев грозится разгромить нашу машину…
– Разгромить? Ладно, поехали, посмотрим.
Мотор надувной лодки взревел. Развернувшись, суденышко направилось к причалу возле строящихся терминалов.
* * *
Армейский «уазик» у причала и в самом деле окружала толпа рабочих в оранжевых касках и желто-коричневых комбинезонах. По их смуглым лицам можно было заключить, что это и в самом деле выходцы из южной республики. Они галдели все разом, энергично жестикулируя и стараясь что-то доказать, объяснить пожилому прапорщику, который, весь уже красный от волнения и крика, пытался что-то отвечать им.
При виде прибывших на надувной лодке новых военных толпа рабочих немного утихла, это дало возможность прапорщику крикнуть:
– Вот наш командир, к нему и обращайтесь…
Рабочие недоверчиво осматривали троих мужчин, двое из них были в армейском камуфляже, и только Полундра – в гидрокостюме. Они неторопливо, спокойно выбирались из лодки, выгружали из нее оборудование, баллоны.
– Что-то больно молоденький у вас командир, – с сомнением произнес один из рабочих, очевидно, имея в виду армейского лейтенанта.
– Да ты не на того смотришь, – возразил ему прапорщик. – Вон тот, в гидрокостюме, видишь?
– Водолаз, что ли?
– Ну да… – прапорщик кивнул. – Вот к нему и обратись. А на меня нечего орать, я здесь человек маленький.
Полундра вместе с армейскими втроем вытащили надувную лодку из воды, осторожно, чтобы не помять винт, положили на бетонный дебаркадер, сержант принялся отцеплять мотор. Полундра оставил его за этим занятием, а сам приблизился к группе азербайджанских рабочих.
– Что у вас там случилось? – спросил он громко и уверенно, обращаясь ко всем.
Рабочие загалдели все разом.
– Жаловаться мы пришли, жаловаться на одного вашего начальника!
– Да это же бессовестный грабеж! Мы сюда приехали не задаром на ваших толстосумов вкалывать!
– Поимел бы совесть, у рабочих последние трудовые гроши отнимать!
– Мы сюда приехали деньги заработать! А не до смерти надорваться ради вашего нефтепровода!
– Он богаче Алиева! Он со всех заправок в Махачкале, со всех рыбных браконьеров свой процент берет! Теперь вот с нас хочет брать!
– Это же оборотень в погонах! Он на всех наживается!
– Говорит, десять процентов плати! Или будут проблемы с регистрацией!
– Говорит, не заплатишь, вышлем из страны, да еще и оштрафуем! Без копейки денег домой вернешься.
Полундра в растерянности слушал этот поток обвинений неизвестно в чей адрес.
– Тихо, тихо, друзья мои! – закричал во все горло, желая успокоить своих соотечественников, один из рабочих, старше других, его пышную, что называется, львиную шевелюру уже посеребрила седина, однако густые брови и усы оставались черными. – Тихо! Вы же видите: русскому офицеру ничего не понятно из вашего крика!
Рабочие послушались его и вскоре умолки. В установившейся тишине старый азербайджанец вытащил из нагрудного кармана своей куртки сложенную вчетверо измятую бумагу и подал ее Полундре.
– Вот это, – сказал он торжественно, – петиция командованию российских войск в Дагестане от имени нанятых в Азербайджане рабочих. Мы здесь просим защитить нас от произвола местного начальника ФСБ…
Рабочие снова оглушительно загалдели, пожилому коллеге пришлось опять их успокаивать. Полундра тем временем развернул бумагу. Там от руки довольно витиевато и неразборчиво был написан некий текст, смысла которого Полундра никак не мог уловить.
– А вы можете на словах объяснить, что вас здесь не устраивает? – спросил, повышая голос, Полундра. – В чем, собственно, дело?
Азербайджанцы в ответ загалдели разом, но старый рабочий снова усмирил их. В наступившей тишине он стал спокойно, терпеливо объяснять стоящим вокруг него русским военным суть дела.
