– Обнаруженный тайник? – Исрафилов недоверчиво посмотрел на старлея. – Где его обнаружили? Кто?
– Я, – отвечал Полундра спокойно. – В прибрежных зарослях тростника, вон там.
– Так, хорошо. – Подполковник сразу принял деловой, озабоченный вид. – Ведите, показывайте, где это.
– Туда лучше поехать, – отвечал Полундра. – И желательно сначала заглянуть на стройку, набрать там строительного гипса.
– Гипс?.. – удивился Исрафилов. – Зачем?
– Я там обнаружил отпечатки ног, надо будет снять с них слепки, – сказал подводник. – Кстати сказать, отпечатки странно маленького размера: тридцать седьмой, в крайнем случае, тридцать восьмой размер.
– Это что же?.. – Лысый коротышка-чекист снизу вверх глядел на двухметрового атлета Полундру. – Получается, все это дело провернул… подросток?
– Получается, товарищ подполковник, – строго по субординации отвечал старлей. – Желаете сами взглянуть?
На южной окраине Махачкалы вдоль шоссе, ведущего к границе с Азербайджаном, растягивается на километры вереница тяжелых грузовиков, дожидающихся своей очереди на таможенную регистрацию для продолжения своего пути по территории Российской Федерации. Стоящий последним в этой очереди грузовик с надписью арабской вязью на борту не привлекал ничьего особенного внимания, машины из арабских стран постоянно шли через южный пропускной пункт на границе с Россией, и в Махачкале к ним привыкли. Тем более что воспитанные на русском алфавите жители Дагестана не читали всех этих замысловатых надписей и не отличали грузовик, пришедший из соседнего Азербайджана, от машины откуда-нибудь из дальней Саудовской Аравии.
Впрочем, грузовик, который стоял последним в длинной очереди, ожидая прохождения таможенных формальностей, на самом деле прибыл из Ирана, и надпись на борту его была сделана на фарси.
Место водителя в кабине грузовика из Ирана в данный момент пустовало, наверное, он ушел куда-то в город по делам. А рядом с водительским местом сидел, скучая, с сонной и вялой от безделья физиономией, чернявый Исмаил. Он тупо смотрел на видневшиеся далеко впереди неясные очертания города, столицы Дагестана. В первую очередь это были огромные серые ангары, склады службы таможенного контроля, обязательного прохождения которого и ожидали все эти машины.
Исмаил отчаянно скучал и нервничал одновременно. По великолепно, без сучка и задоринки оформленным документам его теперь звали Аль-Махмуд Шивамуддин, и был он простым экспедитором груза восточных фруктов, которые вез в Россию для продажи. Теперь Исмаил был на территории Дагестана, стало быть, пора действовать.
Время, отпущенное на задержание и ликвидацию Шамседдина Халифа, летело стремительно, указанный Сумейни месяц подходил к концу. Однако Исмаилу до сих пор удалось обнаружить только самые неопределенные следы странного профессора ихтиологии.
Оказавшись в Баку, Исмаил потратил неделю на то, чтобы посетить все небольшие причалы и лодочные станции в этом огромном портовом городе. Каждого начальника или служащего порта, чтобы добыть у него информацию, приходилось сначала вести в хороший ресторан, угощать дорогим обедом и самым лучшим, какое только находилось, вином. После этого показывать ему фотографию Шамседдина и его катера.
Все они, отяжелев и раздобрев от выпитого и съеденного, внимательно вглядывались в фотографии, искренне желая быть полезными. Но в конце концов отрицательно качали головами и заявляли, что такого человека и такого катера никогда в жизни не видели. Проницательный Исмаил видел и чувствовал, что эти люди говорят правду.
На небольшой причал Санчагал, расположенный на самой окраине Баку, он поначалу и вовсе не собирался заходить. Место было чересчур отвратным: тут жили христиане и держали свиней, чуткий нос Исмаила за версту уловил омерзительное зловоние свиного навоза. Тем не менее, видя, что в других возможных точках никто таинственного курда не видел, а миновать Баку Шамседдин не мог, Исмаил решился пойти и туда. Хозяин лодочной станции узнал американского ихтиолога сразу же, как только глянул на фотографию. А при виде изображения его катера сказал, что да, это его посудина. Только на снимке она выглядит куда более презентабельно, чем была на самом деле. Видимо, с тех пор ее как следует потрепало штормом. Исмаил кивнул, спросил как бы между прочим, как имя этого человека. Хозяин лодочной станции рассмеялся, пожал плечами, сказал, что надо посмотреть в журнале – они в это время сидели в небольшой шашлычной. Еще с пару часов посидев и поболтав о всяких пустяках (Исмаил кусал губы с досады, что приходится ждать получения информации, но и торопить хозяина лодочной станции было нельзя), они отправились в офис, и там он показал Исмаилу запись. К немалому удивлению там было написано: Халифов Шамседдин Кирманиддинович.
Исмаил долго всматривался, наконец спросил, кто этот человек был по паспорту.
– Азербайджанец, конечно! – беспечно отвечал хозяин лодочной станции. – А кто же еще? Граждан иностранных государств мы тут не обслуживаем, на это нет лицензии…
Однако на этом удача закончилась. Сколько он ни приставал с расспросами к хозяину лодочной станции, сколько ни поил его в шикарном ресторане дорогим вином, ничего нового про Шамседдина тот ему не сказал. Не сообщил самого главного: куда тот направился после того, как пополнил запасы продовольствия и горючего. Видимо, хозяин лодочной станции на самом деле ничего про это не знал. Так что Исмаилу ничего не оставалось, как вернуться к своему грузовику и продолжить путешествие дальше на север, в Россию. Каким бы странным и невероятным ни казалось появление здесь, на российском побережье, американца с азербайджанским паспортом, однако другого места для его поисков Исмаил не знал.
Он очнулся от задумчивости, заспанное лицо его оживилось, когда он заметил идущего со стороны города по обочине дороги молодого человека характерной восточной внешности, чернявого и смуглого, как и сам Исмаил, но высокого роста и атлетического телосложения. Этот человек подошел к их грузовику, уверенным движением открыл дверцу и привычно забрался внутрь. Удобно расположился на водительском сиденье, откинулся на спинку кресла.
– Ну, что скажешь, Шахфур? – обратился к нему с вопросом Исмаил. – Что ты узнал в таможенной службе?
– Новости неважные, Исмаил, – отвечал атлет. – Мне дали понять, что оформление таможенных документов не получится раньше чем через неделю.
– Неделю? – Исмаил смотрел на него удивленно.
– Да, в России прохождение таможни всегда очень сложное, – отвечал Шахфур. – Впрочем, мне объяснили, что при наличии определенного количества долларов… совсем небольшого, сотни две… эта процедура заметно ускорится. Иначе нам еще долго придется ждать в Махачкале.
Исмаил задумался. Посмотрел на казавшуюся бесконечной очередь тяжелых грузовиков, транзитников вроде них. Хотя Шахфур ушел на таможню сразу же, как они прибыли, и пробыл там не меньше трех часов, эта очередь ничуть не продвинулась вперед. Напротив, к их грузовику сзади пристроилась еще одна фура.
– Мы не будем ничего платить, Шахфур! – сказал Исмаил решительно. Лицо его помощника в изумлении вытянулось. – Пусть оформление нашего грузовика идет своим чередом. Мы в Махачкале, и пока нам спешить некуда…
– Как скажешь, Исмаил… – проговорил тот послушно, однако выражение сильного потрясения не сходило с его лица.
– Сейчас ты отгонишь наш грузовик на платную автостоянку, а затем мы пойдем по нашим делам. Ты знаешь, где в Махачкале есть платная автостоянка?
– Конечно, Исмаил…
– Тогда действуй…
Шахфур кивнул, обернулся назад, позвал громко, во весь голос:
– Насир! Проснись, Насир!
Из груды тряпья на заднем сиденье в кабине грузовика послышался тяжелый вздох, и вскоре оттуда показалась голова заспанного человека, водителя-сменщика Шахфура.
– Насир, ты слышал, что сказал нам Исмаил?
– Нет, Шахфур…
– Оформление таможенных документов затягивается на неопределенное время. Мы пока отгоним грузовик на платную автостоянку и пойдем по своим делам. А ты, Насир, останешься при нем и будешь сторожить наше добро. Тебе понятно?
– Как скажешь, Шахфур… – Заспанные глаза сменщика моргали тупо и бессмысленно, трудно было решить, понял ли он на самом деле то, что ему сказали.
Впрочем, Шахфура это, похоже, не особенно интересовало. Он завел мотор и стал осторожно выворачивать из тесной, грузовик к грузовику, очереди к таможне, чтобы выехать на дорогу к платной автостоянке.
Когда Шамседдин подводил свой катер к стенке махачкалинского причала, два прапорщика пограничной службы России уже ждали его на пирсе. Матрос, служащий порта, помог Шамседдину намотать швартовы на бетонный кнехт, придвинул к борту трап, после чего дипломатично удалился. Оба пограничника вступили на борт катера.
