— Ну и что тут особенного? — равнодушно вопросил Десантник. — Не все ли равно? Мы же бандитов вырезали, а не честных граждан.
— А как же дети в ресторане и честный опер? — не ожидавший такой реакции, напомнил Гонщик.
— А никак. Издержки производства. Слышал, как Зеро сказал: Лес рубят — щепки летят. Вот то-то и оно. А то, что наследники мафиози погибли, так это, может быть, во благо, а то бы выросли звереныши на смену отцам. Да и с тем опером ещё надо разобраться. Тут не все ясно. Может быть, менты его не раскусили, а свои — блатари — с ним что-то не поделили? Я так понимаю, что сейчас и к нам конец приблизился и о себе подумать надо. Что вы предлагаете?
— Да мы ничего пока не предлагаем. Только есть у нас мысль, что кончат нас, когда мы с сокровищами припремся на эту конспиративную квартиру. В этом новом деле куш слишком большой, чтобы оставлять свидетелей. Я не дам гарантию, что и Зеро, гад ползучий, вылезет живым из этой трясины. Ну а о нас и вообще разговора нет: мы уже числимся в покойниках. Это уж точно!
— Ты, Гонщик, пожалуй, прав, и вот что я тебе скажу: нам туда соваться никак нельзя. Если мы эти драгоценности благополучно хапнем, — и Десантник суеверно похлопал пальцами по деревянному подлокотнику кресла, — то смоемся с ними и исчезнем.
— Ну а дальше что? Мы же хотим Зеро и Джокера заловить и кончить.
— А вот об этом и речь. Мы их на сокровища, как рыбу на мотыля, возьмем. Вытянем их из квартиры, заставим играть на своем поле. Это будет классная игра от обороны.
— Ты молодец, Десантник. Даже Сыщик такой план одобрил бы.
— Не зря же у нас в Рязанском десантном хоть и усеченный курс оперативно-розыскной деятельности, но преподавали. Усвоил я там кое-чего.
— Подожди, а как мы их в ловушку заманим? Если они заподозрят неладное, когда мы не придем после операции к ним с сокровищами, то не пойдут в нашу ловушку, подозревая, что мы начали работать либо под контролем милиции, либо по своей инициативе.
— А если мы скажем, что нам что-то показалось подозрительным и мы не вошли к ним в квартиру, где нам было назначено? Я думаю, это будет правильное объяснение.
— А камушки и золото запрятали, скажем, в лесу. Вот туда их и заманим! — вмешался в разговор Гонщик.
— Это ты дело говоришь, — оживился Десантник. — И объяснение правдоподобное, да и сокровища для них заманчивый, лакомый кусок. Они должны клюнуть. Не могут не клюнуть!
— Даже если они и поверят, то могут сами с нами не встретиться, а послать шестерок.
— Это возможно, но, пока сокровища будут у нас, мы будем диктовать условия. А мы станем настаивать на встрече с непосредственным руководителем Зеро под предлогом того, что мы хотим завязать и разбежаться и потому претендуем на часть доли. Только нам нужны чистые деньги, а не побрякушки, на которые ещё надо найти покупателей. Джокера мы теперь все знаем в лицо и подставного не примем.
— Я вот что скажу, ребята, мы сейчас не угадаем, как будут развиваться события. И потому давайте пока разберемся, что мы можем предусмотреть на данный момент.
— Сейчас нам прежде всего надо продумать, как оттуда уходить будем. Они для нас машину вот в этом переулке поставят. И наверняка сами подстрахуются: наблюдение здесь установят, да и сопровождать нашу машину до конспиративной квартиры будут. Я бы на их месте так поступил: вряд ли они доверят такой груз нам и наверняка постараются не упустить сокровища из виду хоть на минуту. Апотому нам уже на этом этапе надо подстраховаться. Ты, Гонщик, свою колымагу поставь где-нибудь поблизости.
— Где именно?
— А это в зависимости от того, в каком месте мы можем от них слинять. Взгляните на план. Вот тут, когда будем проходить по верхнему этажу выселенного для капитального ремонта дома, то выйдем из поля зрения наблюдателей на крышах, если их, конечно, выставят. А ставка такова, что они наверняка возьмут под наблюдение по возможности каждый наш шаг. Вот здесь, если мы нырнем по веревке вниз не в этот дворик, где они нас ждут, а с обратной стороны здания, то уйдем от них. Кстати, это необходимо сделать хотя бы из соображений личной безопасности: я бы на их месте подождал нас именно в этом тихом дворике и уложил всех на месте, взяв ценности. И не рисковал бы, ожидая на конспиративной квартире: чего церемониться, если сокровища мы уже благополучно захватили?
— Ну хорошо, мы спустимся с обратной стороны здания и уйдем от них. Это все так, а что потом?
До сих пор почти все время молчавший Механик оживился:
— Я знаю, куда мы спрячем сокровища. В старинном доме, где я жил раньше, есть тайник. Сейчас в этом доме контора жэка. Мы вечером туда подъедем, подберем ключи и спрячем ценности: минутное дело. Сейчас поедем туда, и я вам покажу все на месте.
— Это ты здорово придумал. Только сначала нужно осмотреться там, где будем брать сейф. Определимся, где машину поставим и куда нырнем, чтобы уйти от возможной погони. Ну а потом, когда в дело ввяжемся, посмотрим, куда кривая вывезет. Тем более что у нас с собой оружие будет, выданное перед акцией.
— А вот тут как раз есть информация к размышлению. Я так думаю, что если они задумали нас мочить, то и оружие нам давать не резон. А если дадут, то с холостыми патронами или непригодное к стрельбе, — заметил Гонщик.
— Ну это ты, пожалуй, загнул. А как же они нас в банк без оружия запускают?
— Да очень просто. Там, если хоть один выстрел раздастся, это будет означать конец операции. Сейф можно взять только в тишине. А без сейфа мы им и не нужны. Если сработаем как надо, то и стрелять не придется. А если до стрельбы дело дойдет, то туда нам — безоружным — и дорога.
— А вот это ты, пожалуй, прав, — прищурился Десантник. — У меня есть пара десантных ножей, которые метров с двадцати могу всадить точно в цель. Но этого маловато.
— У меня кое-что покруче есть, — меланхолически заметил Механик, — авторучка с одним малокалиберным патроном и газовый пистолет, переделанный под дробовые патроны.
— Ну это уже кое-что, захватим с собой на всякий случай. Ну что, ребятки, кажется, мы готовы к боевым действиям на территории противника? Ядумаю, Сыщик, если он нас сейчас видит и слышит, царствие ему небесное, доволен нами.
Десантник медленно поднялся: вроде бы все оговорено и надо начинать действовать. С трудом втиснувшись в помятый Запорожец, сначала покатались по узким переулкам вокруг здания банка. Убедились, что их план ухода от наблюдения боевиков Джокера через дом, находящийся на капитальном ремонте, вполне реален. Затем направились к месту закладки тайника. Там тоже все было в порядке: контора жэка находилась в подъезде жилого дома на втором этаже и закрывалась в восемнадцать часов. Замок в дверях был примитивно прост, и все должно было получиться без особых проблем.
До дома Механика докатили по Кольцевой дороге довольно быстро. Он на всякий случай захватил все наличные деньги, взял из ящика со слесарными инструментами самодельное огнестрельное оружие и вышел на улицу.
Время уже перевалило за полдень, а ещё надо было заехать к Десантнику, на другой конец Москвы.
Возле своего дома Десантник выбрался из машины и кивнул друзьям:
— Я сейчас, минут через десять выйду.
В комнате он присел и закурил, зная, что минуты одиночества перед операцией крайне важны для восстановления душевного равновесия. Но вместо этого он явственно вспомнил себя молоденьким лейтенантом, отдающим всего себя службе, а в редкие свободные минуты воровато ублажающим изнывающих от тоски жен старших офицеров. Инстинктивно осознавая быстротечность пролетающих мимо лет недолгого бабского счастья, женщины гарнизона стремились воссоздать хотя бы иллюзию бурных романов, находя истинные и мнимые достоинства в окружающих их офицерах, в сущности, мало отличающихся от их собственных мужей своими привычками и взглядами. И он — молодой, высокий, с веселой наглостью холостой мужик — был вполне подходящей кандидатурой для роли удачливого любовника. Вообще-то в гарнизоне на такие дела смотрели сквозь пальцы. Многие офицеры чувствовали невольную вину за неустроенность быта, частые переезды, невыплату зарплаты и потому предпочитали не замечать каких-то отклонений в поведении своих подруг. Жена майора, здорового, но полноватого мужика, уже отметившего двадцатилетний срок службы, пригласила его на рюмку чаю. А ведь было у него предчувствие — не ходить к ней на огонек. Да нет, не послушал внутреннего голоса и поперся. В результате муж и застукал их. Завизжал от злобы, бросился на него. Сильный мужик, да куда ему до молодого мастера рукопашного боя! Десантник, чувствуя свою вину и автоматически соблюдая субординацию, только защищался, отбивая атаки и не нанося ответных ударов. Но тут майор сдуру схватился за пистолет, вытянул его из кобуры, а он, испугавшись не на шутку, на уровне подсознания, рванул руку майора так, что кость хрястнула. Обманутый муж громко взвыл от обиды и боли. Жена кинулась ему на помощь, обнимая и успокаивая и посылая проклятия в адрес наглого лейтенанта. Тогда он вытащил магазин из пистолета, передернул ствол. На пол вылетел патрон и, позванивая, покатился под кровать, словно поддразнивая обидчика хозяина и указывая ему на конец его служебной карьеры. Десантник выскочил из комнаты любвеобильной женщины. На шум уже сбегались соседи.
