– Абсолютно, – качнул головой Игорь. – Но я вполне научился обходиться без посторонней помощи. Именно поэтому мне все равно, выходить голосовать на дорогу днем или ночью. Ночью даже безопаснее, водители ведут себя осторожнее.
"Каково жить в полной темноте, – подумал Холмогоров, – и все время слышать от других это страшное, но желанное слово “видеть”, когда вполне можно обходиться другими: “слышали”, “знаете”, “находитесь в курсе”, “вам известно”.
– Не бойтесь, меня не смущают разговоры о моей слепоте, я уже привык к ним. В Борисове многие знают меня, – и Игорь, не опуская головы, вынул из кармана визитную карточку, подал Холмогорову.
Андрей Алексеевич, продолжая вести машину одной рукой, рассматривал картонный прямоугольник, на котором аккуратным компьютерным шрифтом было напечатано: “Игорь Богуш. Ведущий FM-станции” и ниже – номер телефона.
– У вас хорошая профессия.
– Я бы хотел иметь такую профессию, – уточнил Игорь.
– Эта визитка – ваша мечта?
– Не совсем так. Я и в самом деле ведущий FМ-станции, только она нигде не зарегистрирована. Дома у меня стоит маломощный передатчик, вся студия умещается на письменном столе: музыкальный центр, самодельная станция, компьютер, микрофон. Но меня можно принимать практически во всем Борисове, я выхожу в эфир три дня в неделю. Рассказываю о городских новостях, о том, что случилось в мире музыки, спорта, науки.
– И все это нелегально? – изумился Холмогоров.
– У меня никогда не хватит денег заплатить за лицензию, держать бухгалтерию. Настоящие FM-станции – дорогостоящее удовольствие. Но, слава Богу, милиция и военные относятся ко мне с пониманием. Пару раз пробовали прижать, но каждый раз отступали. В городе нет аэропорта, так что самолетам я не мешаю, а милиция и военные работают на других частотах.
– Неужели все так просто? – изумился Холмогоров.
– Конечно же, нет. Сколько препирательств мне пришлось вытерпеть с начальником милиции, дважды у меня даже конфисковывали аппаратуру. Но, слава Богу, многие люди слушают мои передачи, поздравления с днем рождения, с годовщинами свадеб. Среди слушателей попадаются и влиятельные в городе люди. Дважды мне возвращали аппаратуру, конечно, без извинений. Кстати, Андрей, – сделав над собой усилие и назвав Холмогорова по имени, сказал Игорь, – вас не коробит то, что я часто упоминаю Бога всуе?
– Коробит, – честно признался Холмогоров, – но вы делаете это реже, чем другие.
– Вот так я и живу. Люди мне звонят, со мной считаются. Это единственная возможность почувствовать себя нужным обществу.
– Вы сразу пришли к такой идее?
– Что значит “сразу”? – изумился Игорь. – Раньше я видел, и мне было легко жить, так же, как и остальным. Потом, – пассажир развел руками, – случилось страшное.
– Как?
– Мы возвращались с другом со свадьбы на велосипедах. Выпили, конечно… Это теперь я почти не пью. Во всяком случае, не напиваюсь.
– Не пьете после того случая?
– Конечно. Проезжали мимо стройки, и я врезался на велосипеде в присыпанную осенними листьями бетонную панель. Мы ехали с горки, скорость большая, я не успел вписаться в поворот. Ударился толовой о панель и, как говорили потом врачи, у меня наступило состояние клинической смерти. Если бы не друг, бывший десантник, я бы погиб – он запустил мне сердце. Если бы действовал так, как учат в инструкциях для гражданских, вряд ли это у него получилось бы. Он запустил его тремя ударами кулака в грудь – со всей силы, сломал три ребра, – засмеялся Игорь.
– Не так уж это весело.
– Если бы ребра остались целы, сила удара не достигла бы сердца. Полгода я ничего не помнил, провалялся по больницам, потом год надеялся вернуть зрение. Ничего не помогло, оказалось, нерв перебит. Можно сказать, я еще легко отделался. Честно говоря, мне грех жаловаться на судьбу. Я видел мир, знаю, как он выглядит, мне не нужно объяснять, что такое цвет, как выглядит восход солнца. Но мне стали доступны и другие миры, на которые люди не обращают особого внимания, – мир звуков, запахов… Я нашел свое дело в жизни. Других FM-радиостанций в городе нет, а столичные до нас не достают. Я уважаемый в Борисове человек.
– Вы в самом деле счастливый человек, – сказал Холмогоров. – Как только увидел вашу улыбку, сразу же почувствовал: такой человек не может замышлять ничего плохого.
– К сожалению, сам я своей улыбки не видел, потому что не умел улыбаться по-настоящему до того, как ослеп. Уже светает, – сказал Игорь.
– Откуда вы знаете?
Пассажир пожал плечами, задумался:
– Я и сам толком не могу объяснить, то ли теплее сделалось, то ли вы увереннее ведете машину. Хотя нет, – он засмеялся. – Вот в чем дело – птицы запели. Ночью они спят.
– Всем чудесам непременно находится простое объяснение, – отозвался Холмогоров.
– Абсолютно всем. Но не сразу, а удивляет лишь непонятное. Чудо, нашедшее объяснение, перестает быть чудом. Это происходит, даже если сам человек не знает природы явления, но ему известно, что кто-то посвящен в тайну. Большинство людей не имеют понятия о том, что такое электричество, но их не удивляет, когда, щелкнув выключателем, они видят вспыхнувшую лампочку.
– Вы не правы, Игорь, насчет исчезновения чуда. Само существование мира – величайшее чудо.
– Но то, к чему привыкаешь, перестает удивлять.
– Только не любознательных.
– Возможно, вы правы, – неохотно согласился пассажир Холмогорова. Он немного опустил стекло и несколько раз глубоко вздохнул.
Холмогоров следил за тем, как меняется выражение лица Игоря, словно человек всматривался во что-то.
– Мы проезжаем возле болота, неподалеку протекает река, – говорил ведущий FM-стан-ции. – На горизонте виднеется лес. Далекий лес всегда кажется синим.
– Вы читаете пейзаж по запаху?
– Нет. Раньше я иногда проезжал тут на велосипеде и помню пейзаж в мельчайших подробностях. По запаху я лишь определил место, где мы находимся: до Борисова сорок километров.
– Вы не выглядите одиноким человеком.
– У меня много друзей, среди них попадаются и люди с деньгами. Именно они купили мне передатчик, компьютер. Да и в Смоленск я ездил прикупить кое-какое электронное железо. Не знаю, освоюсь ли я, но, кажется, передо мной открываются новые горизонты, – Игорь расстегнул сумку и извлек из нее плоскую картонную коробку. – Компьютерная клавиатура для слепых.
– Мне впервые приходится видеть такое. “Снова это неуместное слово “видеть”! – подумал Холмогоров.
– Я увижу, – улыбнулся Игорь легко и обезоруживающе. – Это совмещенная клавиатура-монитор. Я смогу читать пальцами то, что будет говорить мне компьютер. Значит, смогу общаться с другими людьми через Интернет, и они даже не догадаются, что я слепой. Эту клавиатуру мне доставали полгода. Не знаю, много ли их в России, но в Беларуси мне ее так и не сумели достать, вернее, заламывали просто астрономические цены. Вот и город, – вздохнул Игорь, когда машина сделала поворот и пошла под гору.
В самом деле, на горизонте вырисовывались параллелепипеды девятиэтажных домов, дымили заводские трубы, тусклым серебром отливала Березина. На мгновение Холмогоров разглядел среди скопища городских построек голубые купола церкви, большой, стоящей в самом центре города, но тут же, стоило машине спуститься в пойму реки, они исчезли за девятиэтажкой.
– Я довольно много рассказал о себе, – напомнил Игорь, – ваша же специальность для меня так и осталась загадкой.
– Специальность у меня очень редкая и ответственная: я советник патриарха.
Игорь, не удержавшись, присвистнул, но, спохватившись, извинился:
– Привычка ди-джея – быть несдержанным в эмоциях. Я привык работать на публику через радио, когда чувства можно выразить лишь словами, интонацией. И какие вы даете советы?
– Советников много, я лишь один из них. От меня зависит мало, но за мной остается последнее слово, когда выбирают площадку под строительство нового храма. Не каждое место подходит для церкви.
– Об этом любой знает, – отозвался Игорь. – Обычно считается, что церковь нужно ставить на самом высоком месте, чтобы люди издалека видели храм.
– Это в корне неверно.
– Неужели?
– Попробую объяснить вашу ошибку. Утверждать подобное – это то же самое, что говорить, будто лучшая жена та, которая красивее. На первый взгляд утверждение правильное, но вряд ли его подтвердит человек, женатый уже десять лет.
– Трудно с вами не согласиться. Кстати, в женщинах я разбираюсь великолепно, многие из них прошли через мои руки.
Холмогоров с улыбкой покосился на Игоря. Тот совсем не походил на Дон-Жуана в восточнославянском исполнении.
– Мне кажется, вы преувеличиваете, – мягко заметил Холмогоров.
– Ведущий FM-станции – это мой способ тратить деньги, на жизнь же я зарабатываю массажем. Говорят, что я лучший в городе массажист. Слепота дала моим пальцам чрезвычайную чувствительность, я знаю, какая точка на человеческом теле за что отвечает, до многого дошел своим умом. Непосвященному может показаться невероятным, но, например, на лице у женщин есть точки, массируя которые можно спровоцировать оргазм. И это не пустые слова, я знаю, как это сделать.
