Но несмотря ни на что, узкоколейка все же кое-как существовала, поэтому арендовать тепловоз, три вагона и несколько платформ большого труда не составило.
Для чего все это было нужно, Рамзан не знал, хотя догадывался, что готовится что-то грандиозное. Ведь недаром же Касым потребовал, чтобы эшелон сопровождали три десятка вооруженных боевиков, к тому же концерн «Горный» для чего-то приобрел легкий американский вертолет фирмы «Робирсон» «R44».
Воспоминание об импортном геликоптере приятно согрело душу Иергиева. Вертолет действительно был великолепный, скоростной, маневренный, салон, как в дорогой иномарке, а управление проще, чем у мотоцикла.
Миновав проходную, Руслан оказался на территории сортировочной станции и сразу же увидел свой эшелон. Впереди стоял безликий, выкрашенный в бурый цвет товарный вагон, к нему приткнулась плоская железнодорожная платформа. Дальше были прицеплены два пассажирских вагона, за которыми тянулся хвост из трех пустых платформ. Обычная картина для здешних мест.
В окне одного из пассажирских вагонов Рамзан увидел физиономию Барса, сорокалетнего боевика, который с легкостью сменил посох пастуха на автомат, а через десять лет, приехав в Калмыкию, снова взял в руки посох. Самое поразительное заключалось в том, что когда потребовалось вновь взяться за автомат, он даже не стал спрашивать, для чего это нужно.
В собранном отряде Барс, мрачный бородатый абрек, был правой рукой Рамзана. Для рядовых боевиков он был бо€льшим авторитетом, чем Иергиев, которого никто из бывших партизан уже не помнил. Вообще тех, кто воевал в Первую чеченскую кампанию, остались единицы, а тех, кто еще помнил имена полевых командиров того времени, вообще не осталось.
Увидев приближающегося старшего, Барс накинул ветхую офицерскую плащ-палатку и вышел наружу.
– Как дела? – после короткого приветствия поинтересовался Рамзан, оглядывая массивную фигуру своего помощника, физиономия которого почти до самых глубоко посаженных глаз густо заросла рыже-коричневой бородой, из-за чего чеченец больше походил на медведя, чем на барса.
Сейчас Иергиева интересовало, как ведет себя «ополчение». Парни, все как один прошедшие горнило войны, снова взяв в руки оружие, вели себя так, как люди, для которых не писаны законы. Они запросто могли напиться или до умопомрачения обкуриться гашишем. За подобные слабости Рамзан их не винил: когда боль в спине становилась особо невыносимой, он и сам мог употребить легкий наркотик, но не слишком усердствовал. За боевиков он переживал, чтобы те под влиянием веселящего зелья не пытались искать приключений на свои волосатые задницы.
– Все в порядке, – заверил его Барс. – Приходил дежурный, сказал, что после обеда доставят вертолет с бригадой грузчиков.
– Хорошо, – скупо улыбнулся Рамзан, он хотел посадить вертолет прямо на платформу, но этому воспротивилось станционное начальство. Железнодорожные чины что-то там бормотали невнятно о технике безопасности и ни за какие деньги не соглашались. В конце концов, чтобы не привлекать к эшелону лишнего внимания, пришлось согласиться.
Двое чеченцев забрались в вагон, здесь стоял удушливый запах немытых тел и потных портянок, ароматы, сопутствующие боевикам во время их кочевой жизни. Помня, что им придется сопровождать группу молодых женщин, Рамзан приказал всем джигитам расположиться в одном вагоне, второй оставив для VIP-персон…
После обеда тучи неожиданно расступились, и желток солнца стал немилосердно жарить, высушивая лужи. На сортировочной станции стоял удушливый запах, смесь из дизтоплива, смазочных масел и еще каких-то технических примесей.
Наконец к эшелону подъехал тяжелый тягач «Ивеко», таща за собой на прицепе небольшой вертолет, кабина которого была тщательно завернута в цветную ткань.
Тягач, натужно ревя, приблизился вплотную к средней платформе. Тут же появилась бригада грузчиков. Парни проворно откинули борта и, установив стальные сходни, стали перетаскивать площадку с прикрепленным к ней «R44» на железнодорожную платформу.
Американская система предусматривала все возможные варианты, в том числе и транспортировку по железной дороге. Вся процедура перемещения вертолета с автомобильного прицепа на платформу заняла около сорока минут. Пока грузчики закрепляли транспортировочную площадку, бригадир, среднего роста коренастый мужичок в темно-синей спецовке, проворно подскочил к Рамзану Иергиеву, который все это время наблюдал за погрузкой.
– Командир, закурить не будет? – приблизившись почти вплотную, спросил старший грузчик.
Чеченец небрежно протянул ему початую пачку «Кэмэла». Тот вытащил сигарету, зажал зубами и, отвернувшись от порывов ветра, стал прикуривать, при этом незаметно разглядывая лицо Иергиева. Наконец грузчик глубоко затянулся и протянул Рамзану пачку:
– Спасибо, командир.
– Оставь себе, – равнодушно буркнул чеченец и отошел в сторону.
Ощущение тревоги в последние дни понемногу улетучивалось. «В конце концов, что здесь такого, ну попросил меня Руслан прокатить иностранных сучек на поезде до Каспия, а там покатать на вертолете. Чего здесь ужасного? У богатых свои причуды, может, они дочки западных олигархов, а у Шервани с Касымом просто с их папашками бизнес налаживается». От таких мыслей даже дышать стало легче…
Судьба часто наносит удар тогда, когда ты даже не думаешь об опасности, или, что еще страшнее, когда уверен, что проскочил опасный поворот.
Рамзану Иергиеву дышалось бы совсем по-другому, если бы он узнал, что невзрачный на вид мужичок в рабочем потертом комбинезоне в недавнем прошлом был офицером ФСБ. Во время Первой чеченской войны возглавлял специальную группу, охотившуюся на полевых командиров, и имел целую коллекцию портретов «непримиримых», среди которых красовалась и физиономия Рамзана Иергиева.
Майор госбезопасности Алексей Варава был настоящим профессионалом и отлично выполнял свою работу, только время тогда было смутным, за что вскорости он и угодил под суд. Полгода следствия, и наконец прозвучал вердикт – срок он не получил, но со службы погнали с «волчьим билетом». Так что вернувшись в родную Элисту, Варава кроме как грузчиком нигде устроиться не смог.
Но профессионализм не пропьешь, не продашь. Даже спустя десять лет экс-майор узнал одного из тех, кто был в списке «непримиримых». Не доверяя местным властям, Варава с мобильного телефона позвонил на Лубянку, на телефон доверия Главного управления ФСБ. Но пока чекисты осмысливали полученную информацию, «Иван Иванович», как в «Комитете информации» называли суперскоростной компьютер «Булат-6», который отслеживал все сведения от спецслужб, тут же пометил эти сведения в связи с проходящей операцией грифом «Срочно».
Уже утром следующего дня в захламленную однокомнатную квартиру Варавы постучали. Ранний гость продемонстрировал еще не проснувшемуся бригадиру грузчиков удостоверение капитана ФСБ.
– Значит, мой звонок восприняли серьезно, – преобразился на глазах экс-майор.
– Конечно, – серьезно ответил офицер комитетского «особого отдела», убирая в карман удостоверение прикрытия. – Судя по вашему сообщению, террористы готовят какую-то серьезную акцию. Чтобы раньше времени их не спугнуть, необходимо за ними проследить, да так, чтобы ничего не заподозрили. Кроме вас, лучше это никто не сделает, вы как, Алексей Сергеевич, согласны?
– Надо – значит, надо, – посуровел лицом Варава.
– Вот телефон, – офицер протянул ему миниатюрную трубку мобильного телефона. – Тут только один номер, вашего звонка будут ждать в любое время суток, – немного помолчав, «особист» произнес: – Когда все будет завершено, руководство хочет с вами поговорить о дальнейшем сотрудничестве…
Приезд в Лондон Юджина Цореса не вызвал среди СМИ особого ажиотажа: пожилой финансист все время разъезжал по миру с лекциями, если, конечно, не замышлял какого-то коварства по обдиранию экономики той или иной страны третьего мира.
На этот раз визит в Соединенное Королевство был отмечен необходимостью проведения серии лекций для студентов экономических факультетов британских университетов, темой которых была «Валютная биржа как источник дохода».
Лекции как всегда собирали множество людей. Амбициозная молодежь видела в Цоресе пример для подражания и, посещая его выступления, втайне мечтала, что старик откроет тайну своего обогащения. Ведь колдун, или чернокнижник, перед смертью должен передать свои знания молодому претенденту. Наивные глупцы, они даже не могли себе представить, что тот, кого они почти хоронили, сам выбирал из них самых образованных и толковых, которые, не подозревая об этом, сами себя выдавали умными вопросами.
