Убедившись, что лев наелся, Росляков отправился за водой. Напоив льва, он занялся приготовлением еды для себя. Сегодня последний день, когда он ест запасенное мясо. Точнее, когда они едят. Еще несколько часов, и мясо окончательно испортится. Пора заняться охотой и переходить на двухразовое питание. Или даже на одноразовое. И пора думать о возвращении в мир людей.
Рослякова занимали мысли не о том, как он выберется отсюда, и даже не о том, как вывести отсюда льва. Его больше волновал контейнер со штаммом вируса. Случиться в дороге может всякое, его могут убить. В этом случае контейнер не попадет по назначению, а это плохо. Но, с другой стороны, лабораторию террористы успели ликвидировать самостоятельно. Это значит, что все лабораторные записи, весь ход эксперимента у них есть. Ничто не мешает этому Хайяни в другом месте и в другое время продолжить работы по созданию бактериологической бомбы. Значит? Значит, нет смысла прятать контейнер здесь и идти к своим налегке. Идти надо с контейнером. И нечего беспокоиться, что ампула внутри разобьется, потому что она хорошо упакована. Решено.
Сроком выхода Росляков определил себе такое состояние хищника, когда тот сможет самостоятельно охотиться. Заживает на них все быстро, силы восстанавливаются тоже быстро, а самое страшное уже позади. Через три дня, когда хищник начал уже вставать и делать по нескольку неуверенных шагов, Росляков отправился осматривать возможные варианты проходов.
Осмотрев завал, который он устроил взрывом гранаты, он пришел к выводу, что за пару дней его можно разобрать. Несколько пластов скальной породы весом килограммов в сорок – пятьдесят можно свалить вниз и перекантовать в сторону. Более мелкие камни просто перекидать. И главное, проход не надо очищать до того состояния, в каком он был до взрыва. Всего-то нужно сделать пологий подъем с внутренней стороны каньона и такой же с наружной. Чтобы они смогли пройти со львом.
В таком плане работа показалась Рослякову вполне выполнимой. Приступил к разбору завала он в тот же день. Для начала он подобрал себе подходящую корягу, которую можно использовать в качестве рычага, и изготовил петлю из парашютной стропы, которой можно было бы стаскивать с безопасностью для себя большие камни сверху.
Работа пошла на удивление хорошо. Большие камни с готовностью валились сверху, удачно удавалось набрасывать на их выступы петлю и стаскивать вниз. И главное, на первых порах большие камни не надо было оттаскивать в сторону. Они послужат основанием для пологого подъема на это нагромождение камней. Лев перебрался к краю площадки возле пещер и смотрел на то, чем занимается человек. Против зрителей Росляков не возражал. Он даже иногда кричал льву, как здорово продвигаются дела и что они скоро выйдут на просторы саванны и разгонят всех других самцов к чертовой матери.
Легкость начала работы подвела Рослякова, и в какой-то момент он утратил чувство опасности. Очередная глыба, которую он пытался стащить вниз, оказалось, держала отколовшийся участок стены. Следом за камнем вниз посыпались и другие. И откуда Росляков их совсем не ждал. Он бросил стропу и кинулся в сторону, когда его ударило по голове. Теряя сознание, он успел почувствовать, как на него падают камни.
Росляков попытался вздохнуть поглубже, но забитые каменной пылью легкие отозвались кашлем и спазмами отхаркивания. Затылок сразу напомнил о себе острой саднящей болью. Михаила Васильевича слегка мутило, но давления на своей спине и голове он не ощущал. Успел выбраться, прежде чем завалило? Это хорошо… И хорошо, что пахнет влагой и свежестью, потому что в сухой глотке как будто суховей прошел.
Росляков хотел открыть глаза, как в бок, в районе подмышки ему ткнулось что-то мягкое. Толкнуло еще раз и еще. Толкало сильно и настойчиво. Он замычал нечленораздельно, пытаясь сообразить, что это и где он вообще. И тут по затылку прошлись мягким и влажным. Потом еще раз, да так, что он ткнулся носом в прибрежные камешки.
Твою ж мать! До него сразу дошло, что это язык льва вылизывает ему спину и голову. А еще то, что он лежит на самом берегу их маленькой речушки и брызги воды летят ему прямо в лицо. «Как я попал сюда? Этот как сюда спустился? И почему у меня куртка на спине комком у самого затылка? Аж проемы рукавов под руками в тело врезались».
Росляков застонал и, опершись руками о камни, принял сидячее положение. Он сидел на берегу метрах в двадцати от завала, и лев был рядом. Он лежал, вытянув перед собой лапы, и смотрел на человека внимательными желтыми глазами. Легкое движение, скрежет когтей по камням, и лев чуть подполз к человеку и подтолкнул его носом в колено. В сторону воды?
– Так это ты меня сюда приволок, симулянт ты этакий? – улыбнулся Росляков. – Значит, решил, что раненому нужна первым делом вода? Однако!
Росляков не стал заставлять себя упрашивать и, наклонившись над водой, умылся, а потом стал горстями пить. Лев еще пододвинулся, поднялся на полусогнутые лапы и тоже стал пить из реки.
– Идиллия! – усмехнулся Росляков. – Два хищника на водопое. Прямо семья.
Напившись и убедившись, что человек теперь в безопасности, лев очень осторожно отправился к пещерам. Росляков с удовольствием наблюдал, как хищник осторожно ставит левую заднюю лапу, а всю нагрузку распределяет на передние лапы. В целом поднялся он довольно уверенно и улегся в тени скал.
На сегодня Росляков решил оставить свои работы по разбору завала и немного отлежаться. Мяса на день хватит, а утром, после охоты, он продолжит. В принципе за завтрашний день приемлемый проход на свободу можно закончить.
До конца дня Росляков и его компаньон набирались сил. Михаил Васильевич лежал в пещере на своем матрасе и дремал. Тем же занимался и лев. Только хищник часто вставал, переходил на новое место, предварительно обнюхав его, и снова ложился. Вечером, когда солнце скрылось за горной грядой, Росляков вынес из пещеры остатки мяса. Лев лежал, по-собачьи положив голову на лапы, и посматривал на человека. Наверное, не стоит больше резать ему куски и бросать, решил Михаил Васильевич. Половинку тушки дикобраза он положил перед хищником и ушел в пещеру жарить свой кусок. Снаружи послышался энергичный хруст костей.
Закончив ужин, Росляков вышел ко входу в пещеру и присел на камень. Лев посмотрел на него и продолжил вылизывать лапы. Потом он осторожно повернул голову назад и несколько раз лизнул заживающую рану. Скобок на ней уже не было, видимо, зверь слизал их все за ненадобностью.
– Ну, вот и кончается наша робинзонада, – тихо сказал человек.
Зверь оставил в покое свой бок и посмотрел на него.
– Завтра будем уходить отсюда, – снова сказал человек. – Теперь тебе надо больше двигаться, впитывать энергию саванны. Я уйду в свой мир, а ты вернешься в свой.
Зверь мощно зевнул, продемонстрировав крепкие клыки.
– Я знаю, – согласился человек, – ты еще силен. Теперь ты выживешь и обойдешься без меня.
Лев приоткрыл пасть и издал странный скулящий звук. Глаза его смотрели как-то весело и вызывающе.
– Не-ет, – отрицательно покачал человек головой. – Я не могу. Все твои заботы состоят в том, чтобы питаться и продолжать свой род. Это твои львиные заботы. А у человека заботы совсем другие, понимаешь? Мой мир сложнее. И… мне его предстоит спасать. Я не могу остаться с тобой и вместе охотиться.
Лев положил морду на лапы и грустно прикрыл глаза.
– Извини, – улыбнулся человек, – мне правда жаль. Наверное, это было бы здорово. Днем бы мы спали в тени какого-нибудь дерева. А когда сядет солнце, мы бы оглашали окрестности грозным рыком, оповещая всех, что выходим на охоту. Мы бы подкрадывались к дичи и нападали. А потом тащили в сторону и устраивали бы пиршество. Сказка, правда? А потом мы пошли бы на водопой, снисходительно оставив остатки дичи тем, кто слабее. Пусть они тешатся нашей величественной добротой. И вся эта округа была бы наша. И газели разбегались бы при одном нашем появлении. И шакалы с гиенами убегали бы, поджав хвосты.
Лев зажмурился от удовольствия. Ему нравилась такая картина. Такой жизнью он жил много лет. Это была его жизнь, и она прекрасна. Жаль, что человек не хочет так же жить.
Разведя костер, Росляков улегся в пещере на своем возвышении и прикрыл глаза. Мысленно он настраивался на завтрашний переход по плоскогорью. Хрустнула галька. Открыв глаза, он увидел, что лев вошел в пещеру и задумчиво смотрит на огонь. Хищник постоял немного и лег в сторонке между человеком и входом. Охраняет!
Росляков засыпал и просыпался несколько раз. Однажды он понял, что льва в пещере нет. Прислушавшись, он различил короткий гулкий рык. Кажется, лев обходил их владения. Пытался охотиться или тоже настраивался на завтрашний переход по плоскогорью. «Зря ты это затеял, парень, – подумал Росляков, снова засыпая. – Мы поохотимся в последний раз и разойдемся в разные стороны. Тебе со мной идти нельзя. Там люди, там воняет железом и бензином. Там ружья и химия. Там мой мир, а не твой».
