– Разрешите идти? – Тарас выжидающе уставился на командира.
– Куда? – неожиданно вскинулся Гончарук. – К москалям? Нет, здесь будешь сидеть, под моим личным надзором! Будь моя воля, я бы тебя прямо сейчас к стенке поставил.
Тарас промолчал. Он знал, что Гончарука выведет из себя любой косой взгляд, какая угодно фраза, и тогда не известно еще, чем все закончится.
– Дневальный! – крикнул Гончарук.
Послышались шаги, и в дом вошел Климко.
Гончарук показал пальцем на Тараса.
– Забери оружие и под арест!.. Утром приедет представитель из… – Он поднял мутный взгляд, силясь проговорить нужное слово.
– Из аэромобильной бригады, – догадался Климко.
– Точно! Отдашь… – Договорить Гончарук не смог, округлил глаза, потом у него вдруг надулись щеки.
Он зажал рот руками, бросился к дверям, с грохотом скатился по ступенькам и стал издавать страшные гортанные звуки.
– Много выпил, – со знанием дела сказал Климко.
Они вышли из дома и прокрались мимо Гончарука, стоявшего на четвереньках.
– У тебя есть телефон? – оказавшись на улице, спросил Тарас.
– Есть, да не про твою честь, – заявил Климко, беря из рук Супруненко автомат. – Не велено тебе давать.
– Почему?
– Неблагонадежный ты. – Климко отсоединил магазин, закинул автомат Тараса на другое плечо и показал взглядом на блиндаж. – Иди, я тебя толкну, если что.
– Послушай, мне только узнать, как дома дела! – взмолился Тарас. – Если хочешь, рядом стой.
– Чего ты сейчас своих будить будешь? – неожиданно сменил тон Климко. – Ночь на дворе.
– Ты думаешь, жена спать сейчас может? Она волнуется. Я же неделю не звонил.
– Ладно, – неожиданно сдался Климко и запустил руку в карман.
Супруненко осторожно взял в руки мобильник.
– Живее! – зло прошептал Климко и толкнул его в бок.
Тарас торопливо набрал номер и прижал телефон к уху. Он был уверен в том, что ему если и дадут позвонить, то обязательно будут контролировать, поэтому заранее продумал, как говорить с женой, чтобы она поняла самое главное.
– Да, – раздался заспанный родной голос.
– Это я! Как у тебя?..
– Нормально! Где ты? Когда приедешь?
– У меня все хорошо, – быстро проговорил он и покосился на Климко, который с безучастным видом стоял рядом. – Ты вот что, поезжай, наверное, сейчас к Булату. Адрес знаешь. У него и огород, и все…
– Погоди! – Ладонь Климко легла на запястье Тараса. – Ты же обещал справиться как дела, и все!
– Булат – это мой брат. Он живет в деревне под Винницей, – громко, так, чтобы было слышно Олесе, сказал Супруненко.
– Я все поняла, – сказала она, когда он снова прижал телефон к уху. – Как ты?
– Нормально, скоро приеду.
Уже наступили сумерки, когда в квартире, расположенной в старом доме на окраине Киева, собрались сотрудники, вызванные туда Федором Степановичем. Пока их было всего четверо. Или, может быть, уже столько?
Его тяготило, то обстоятельство, что подготовка к операции затягивала все новых людей. Их практически невозможно было использовать втемную. Провокация с пассажирским самолетом требовала серьезного подхода. Даже здесь, в рабочей группе, созданной на основании, как ни странно, всего лишь устного распоряжения заместителя директора СБУ, никто не знал задачу коллеги, сидящего рядом.
Еще совсем недавно Морочко работал с каждым индивидуально. Он заранее приезжал на одну из конспиративных квартир и вызывал туда кого-то из членов своей группы. Пообщавшись с ним и распрощавшись, подполковник приглашал следующего. После этого он менял квартиру или вовсе выезжал куда-нибудь на природу, где назначал встречу оставшимся. На все это уходила половина рабочего дня.
Теперь организация провокации с самолетом была главной и единственной его работой. Чтобы не вызвать подозрения у других сотрудников ведомства, остальное время Морочко проводил в управлении. Но этот способ не понравился начальству, пристально наблюдавшему за всем происходящим. Оно опасалось, что такой график может насторожить сотрудников СБУ, не задействованных в операции, и вызвать интерес у российских спецслужб. Поэтому Федору Степановичу было приказано до минимума сократить время консультаций и постановки задач. Напряжение и нервозность стали запредельными.
Директор СБУ даже впервые позволил себе негативно отозваться о сотрудниках американской разведки, которые давно и прочно обосновались в его ведомстве.
«Мало того что среди них может оказаться очередной Сноуден. Американцы сами по себе болтливы, особенно на пенсии, – сказал он при последней встрече с подполковником. – Кроме того, мы не можем их ликвидировать так же просто, как, например, своих людей».
Федор Степанович второй день работал со всеми сразу. Напряженным оказался момент, когда команда собралась впервые. В глазах каждого можно было прочитать удивление, досаду, растерянность и даже страх. Ведь еще вчера никто из них не знал, кто еще занимается этой же темой.
Теперь Федор Степанович звонил всем по очереди, указывал адрес, время и место сбора. Сам он выходил из машины за квартал от дома, где планировалась встреча, и дальше шел пешком, перепроверяясь на предмет слежки. Он оказывался в квартире раньше подчиненных и на листках бумаги писал каждому задачи на следующий день. Когда сотрудники начинали подходить, подполковник указывал им место напротив планов и распоряжений, разложенных вниз текстом. Они в его присутствии писали отчеты о проделанной работе и проблемах.
Тихо играла музыка, сквозь которую прорывались голоса и смех. Эта запись была сделана на тот случай, если кого-то из соседей вдруг насторожит тишина, не свойственная квартире, в которой собралось много людей.
– Пожалуйста! – Хижнюк первым протянул отчет.
Этот человек по кличке Палач оказался в команде Федора Степановича не случайно. У сотрудника СБУ, имевшего юридическое образование, руки были по локоть в крови. Он наверняка знал, чем может закончиться для него утечка информации о работе группы. Морочко не исключал, что именно ему поручит устранение коллег после завершения дела. Но подполковник не сомневался и в том, что Палач тоже долго не проживет. Он уже приготовил для него яд и присмотрел место, где навечно упокоит тело.
Главное в том, что будет с ним самим. Не отправят ли и его вслед за всеми?
«Закончена работа по подбору второго кандидата. Летчик-снайпер, женат, двое детей. Возраст сорок три года. Родом из Ровно», – с трудом прочитал он строчки, написанные корявым почерком Палача, и усмехнулся.
Да, это почерк маньяка и убийцы. Жизнь в постоянном стрессе и страхе!.. Еще, наверное, и пальцы о чужие лбы переломал», – подумал подполковник.
– Что-то не так? – насторожился Палач.
– Все нормально, – успокоил его Морочко и дочитал: – «Ведется работа по выявлению контактов, родственников и друзей».
– Все? – Он поднял взгляд на Палача.
Тот кивнул. Федор Степанович уложил листок в папку и взял отчет Алексеенко, сидящего рядом с ним.
Этому сотруднику ставилась задача изучить кандидатуру диспетчера, предложенную Коломским. Парень отнесся к делу добросовестно. Почти весь лист был исписан мелким убористым почерком. Интересы, хобби, наклонности, вредные привычки и пристрастия. В перечне контактов и связей имелись и любовницы.
– Неужели им столько платят, что хватает даже на баб? – не удержался Морочко.
– У него такие партнерши, которые сами могут содержать кого захотят, – сказал Алексеенко. – Там данные на них, да и на мужей этих красавиц.
– Хорошо, что он такой любвеобильный, – заявил Федор Степанович, дойдя до того места, где было написаны имена и фамилии рогоносцев.
– И смелый, – добавил Алексеенко.
– Вижу.
Теперь подполковник знал, кого подставить в случае исчезновения диспетчера.
Он прочитал все отчеты, остался доволен, дождался, когда подчиненные изучат материал, предложенный им, и протянул руку.
– Давайте сюда.
Морочко сложил листки в папочку, поднял взгляд на Палача.
– Завтра у тебя самый ответственный момент. Это ключевая фигура.
Палач должен был напрямую поговорить с летчиком. Он умел это делать. Сотрудники СБУ готовили для этой акции два самолета – в Харькове и в Киеве.
– Я понимаю. – Палач кивнул. – Мы уже прощупали его. Как и в случае с первым кандидатом, очень нужны деньги.
– Они сейчас на Украине только мертвым не требуются, – заметил Федор Степанович. – Не скупись, соглашайся на любую сумму. Но он не должен знать, какую команду получит в последний момент. Ты должен вынудить его подписать документы на выполнение любого боевого приказа руководства страны.
– Теперь вы. – Подполковник посмотрел на Гордеева. – Ускорьте работу по созданию группы русских.
