— Вы бы, Вадим Григорьевич, поспали, — сказал я, выбираясь из машины. — Пойду покурю на природе, чтобы вас не травить.
Ветра не было, но погода стояла морозная, а звездное небо указывало на то, что снега пока не предвидится. И слава богу, а то заметет, завьюжит, с трассы уже не съедешь, а тогда нам точно кранты. За пятьдесят тысяч «зеленых» мы с Андрюхой продали свои жизни. Для полковника Хрохмина наша авантюра с побегом — козырная карта. Теперь они могут физически устранить Картунова и объявить, что тот погиб от рук преступников или во время освобождения. Два террориста взявшие в заложники вице-мэра, тоже убиты. За такое и орден могут дать. Но это только в том случае, если нас уничтожат. Поэтому ни областной, ни всероссийский розыск они организовывать не будут. А посему наш шанс на спасение — вырваться за пределы района.
Я достал пачку сигарет из кармана, жаль, забыл «трофейную» зажигалку в ресторане, но у меня есть своя одноразовая. Спрятав в ладонь огонек, прикурил. Действительно, что день грядущий нам готовит…
Свое убежище мы покинули только к девяти утра, когда трасса по-настоящему ожила. Позавтракав оставшимися с ночи бутербродами, мы выехали из нашего укрытия. Пристроившись в хвост к колонне лесовозов, взяли курс на Тюмень.
Утро выдалось пасмурным, и без того блеклые краски предзимья сделали окружающий пейзаж темно-серым.
— А может, как в сказке, — зевая, проговорил Андрюха, — с восходом солнца темные силы зла отступили и мы спокойно проскочим.
— Хорошо бы, — согласился я, — но только где ты солнце видишь?
— Да, нету солнышка, — буркнул Акулов, его все больше угнетало наше положение беглецов.
Дурачок переживал за честь мундира, как же, офицер ФАПСИ влип в сомнительную историю противостояния чиновника из уездного городка руководству местной милиции. Действительно, у этой истории неприятный запашок, особенно если ее раздуют журналисты. И как бы она ни повернулась для Андрюхи, все равно — прощайте, майорские Погоны. Не хочет подумать, глупый, что сейчас на кон поставлена уже не карьера, а наша жизнь…
За окнами машины был прежний мрачный степной пейзаж с черными блямбами ворон, которые деловито вышагивали по полям в поисках зерен, оставшихся после уборочной. Тащившиеся впереди нас лесовозы-«КрАЗы» повернули вправо на грунтовую дорогу.
Трасса дальше снова была пустынна, лишь изредка навстречу попадались машины.
— Еще пятнадцать километров — и, считай, проскочили в Тюменскую область, а уж оттуда и до Москвы рукой подать, — весело проговорил Акулов.
— То есть? — не понял я.
— Очень просто: ты, Глеб, с Вадимом Григорьевичем вылетаешь в Москву на самолете. А я перегоню машину один.
— Как один? — снова не понял я. — Погони со стрельбой не боишься?
— Я думаю, когда Вадим Григорьевич доберется до высоких кабинетов, нашим преследователям будет не до погонь с перестрелками. — Андрюха говорил уверенным тоном — по-видимому, у них уже была договоренность.
«Ну-ну», — подумал я, но вслух ничего сказать не успел — появившийся из-за поворота встречный «Москвич» грязно-оранжевого цвета мигнул фарами. Это был интернациональный сигнал водителей, предупреждающий, что впереди милицейская проверка (в основном это касалось ГАИ).
Акулов выругался матом и, опустив стекло, высунул руку и сделал знак встречному остановиться. Сидевший за рулем «Москвича» красноносый дядька лет пятидесяти в рябой кепке опустил со своей стороны стекло и начал потихоньку притормаживать.
— Что там за херня впереди, братан? — стараясь «косить» под приблатненного, спросил Акулов.
— Черт его знает. Перегородили менты дорогу. Главное, кто едет из Тюмени, пускают беспрепятственно, а вот кто в Тюмень — машины выворачивают наизнанку. Поставили на дороге два броневика, солдат нагнали с автоматами. Что за ерунда? — спрашиваю, говорят: из зоны сбежала группа вооруженных заключенных, захватили машину и куда бегут неизвестно. Ловят по всей области.
— Тьфу, черт, напасть какая, — совершенно искренне выругался Андрей, — ни одного дня спокойного.
— Да, криминал, — деловито заметил мужичонка, — демократия бандитам — что мать родная, все позволено.
Я усмехнулся, видя в зеркале скривленную рожу Картунова, никак еще один демократ.
— Ну ладно, поеду я, — поднимая стекло, произнес владелец «Москвича». — Бывай здоров. — Грязно-оранжевая машина покатила дальше.
Андрей, как молящийся мусульманин, провел ладонями По щекам и подбородку, потом упавшим голосом спросил:
— Почему оцеплена вся область? И откуда взялись солдаты?
— Что область оцеплена, это брехня, — сказал вице-мэр, но по его тону чувствовалось, что теперь он и сам не очень уверен. — А солдаты? Скорее всего кадрированный полк, расквартированный в Хребте.
— Тоже из Чечни? — спросил я. Закаленные войной мотострелки куда страшнее милиционеров, охраняющих в лагере пленных чеченцев. Тем более что мальчики срочной службы жмут на курок автомата по поводу и без.
— Нет, они в Чечне не были. Этот полк стоит в Хребте еще с пятидесятых годов. Триста человек, из которых треть офицеры и прапорщики. Охраняют склады, поддерживают в порядке казармы. Хрохмин — большой друг командира полка, они даже соседи.
— Что, у армейского полковника тоже дачный особняк? — спросил Акулов.
— Подполковника, — уточнил Картунов. — Да, у него вилла будь здоров. К тому же Хрохмин устраивал его жену в архитекторский отдел нашего райисполкома. Так что он ему вроде как обязан.
— М-да, — задумчиво произнес я. Три сотни бойцов с БТРами для усиления местной милиции — это много. Даже очень много, им закупорить район — плевое дело. Закупорят, что крыс в бочке. Получается, по дорогам нам не проехать, значит, надо бросать «Блейзер» и двигаться пешком. Добравшись до железной дороги, по-ковбойски заскочить в электричку, пассажирский поезд или, еще лучше, в товарняк. Я посмотрел на нашего клиента. Нет, не годится этот человек для пешего перехода, тем более для каскадерских трюков с заскакиванием на идущий поезд. К тому же вряд ни железную дорогу милиция оставит без присмотра, силенок-то хватает. Что делать?
Акулова одолевали те же мысли, это было видно по его лицу. Нам с Андреем, молодым и, в общем, подготовленным к таким коллизиям, можно было бы попытаться проскочить — на поездах, на попутках или даже пешком. Да, мы могли бы попытаться, если бы не балласт в виде Картунова.
— Есть один вариант, — негромко произнес сидящий позади вице-мэр. Мы с Андрюхой переглянулись. Картунов как будто прочитал наши мысли или просто сам прикинул свои возможности и понял, что без машины он ничего и стоит, а надежда на наемников плохая, когда речь идет об шкуре. Все-таки своя жизнь дороже всех земных сокровищ.
— Что это за вариант? — спросил Андрей.
— Есть еще одна дорога за пределы района в Тюменскую область. Она менее всего приспособлена для транспорта, разве что армейские «Уралы» пройдут. Практически по ней идет движение только летом. Весной и осенью машины там вязнут в грязи. А зимой так снегом заметает, что и тягач не пройдет. Сейчас земля мерзлая, но снега еще нет. Легковушка там, конечно, не пройдет, но на «Шевроле» вполне можно проскочить.
— Вы думаете, ее не перекроют? — спросил Акулов.
— Ну, об этой дороге мало кто знает, еще меньше тех, ею пользуется. Я сам о ней знаю только потому, что в той стороне охотились на лосей. — Проговорив это, вице-мэр отвел глаза в сторону: ясненько, браконьерничал, слуга народа, борец с милицейским беспределом.
— Далеко до вашей объездной дороги? — снова спросил Андрюха.
— Нет, только надо вернуться немного назад.
— Значит, вернемся, — сказан мой партнер. И, круто развернувшись, машина понеслась в обратном направлении. Да так быстро, что я начал бояться, как бы не догнать того мужика на «Москвиче». Что будет весьма подозрительно. А когда подозрительно, наши люди четко знают: надо сообщить куда следует. Слава богу, мы его не догнали…
Дорога действительно оказалась фантастической, впору устраивать на ней аттракцион для любителей острых ощущений, после которого «американские горки» будут чем-то вроде убаюкивающей колыбели.
Она шла через лесную зону, усыпанную огромными валунами. Возле некоторых мы проходили едва ли не вприпрыжку, а почти метровые колеи, оставленные гусеничными тягачами, заставляли «Шевроле» ползти на боку, обтирая великолепную серебристую краску. Одно утешало: на такой дороге лишь ненормальный устроит заслон.
— Здесь только устраивать гонки по пересеченной местности, — радостно прокричал Андрюха, ну да, он попал в свою стихию. Ему бы еще посостязаться с другими вездеходами, вообще было бы счастье. А я от этих скачков не чувствовал седалища, ехал, как битый кирпич. Уже обтерли оба бока, разбили левый задний габарит. Наш клиент сидел сзади зеленый, словно недозрелый помидор, у бедняги, кажется, началась морская болезнь. Небось на лосей охотиться прилетал на вертолете.
